Ничего не происходит, но много трепа.
Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Глава 12
читать дальшеГлава 13
Тень феникса
Клайв сообщал, что чудесным образом воскресший Кель'тас вернулся в Азерот и обосновался на острове Кель'данас. По этому поводу Альдоры и Провидцы прекратили свои соревнования и сформировали объединенную Армию Расколотого Солнца, которая с переменным успехом сражалась с преданной Кель'тасу армией Ярости Солнца.
Прочитав депешу, Иллидан мрачно сжал губы и ссутулился, опустив голову. Потом резко выпрямился и заявил:
- Прекрасно. Чем больше Кель'тас развлекает шаттратскую публику, тем меньше времени и сил у них останется на нас. А вы что тут столпились? Займитесь своими делами, - и быстро вышел.
Собравшиеся иллидари переглянулись, пожали плечами и пошли, куда велено.
Весь день Иллидан был резок и мрачен, хотя на грубость или крик не срывался, но говорил со всеми сухо и отрывисто, строго по делу. Никто не решался спрашивать у него, что не так, если он сам сказал, что деятельность Кель'таса идет на пользу Черному Храму. Но Ванесса спросила об этом у Вайш, поймав ту недалеко от госпиталя. Все раненые уже выздоровели, но помещения по-прежнему держали наготове на тот случай, если кому-то потребуется медицинская помощь.
- Они с Келем крепко дружили, - пояснила бывшая нага. - А близких друзей у Иллидана за всю жизнь было не так-то много. Поэтому ему любое упоминание о Келе приносит боль. Когда Кель его предал, он рвал и метал по-страшному. Потом вроде бы привык, но вот теперь, как видите, опять психует.
Ванесса долго думала об этом и пыталась представить себе Келя, собирая образ из кусочков: золотые волосы, прекрасное эльфийское лицо, подружился с Иллиданом, потом почему-то предал его... Образ все равно оставался крайне абстрактным, так что в конце концов бандитка оставила напрасные попытки. Что было, то прошло. Сейчас Кель где-то там, на волшебном острове Кель'данас, куда нет пути смертным, а они - здесь. И пусть так и будет.
Вечером бандитка не решилась беспокоить Иллидана и, закончив дневные дела, ушла к себе. Но, когда она сидела перед тройным зеркалом и пробовала найденные в комнате кремы и лосьоны (давно хотела, но все как-то было недосуг), эльфодемон решительно распахнул дверь в ее комнаты:
- Ванесса!
Она не возмутилась таким нахальным вторжением на свою территорию - в конце концов, он был в этом здании полновластным хозяином.
- Иллидан? - девушка вскочила с резной табуреточки и повернулась к эльфодемону. Он посмотрел ей в глаза и неожиданно смутился.
- Ты... не хочешь пойти ко мне?
- Хочу! - она даже подпрыгнула. Воспоминания о прошедшей ночи помимо ее воли ожили в ней, по телу пробежала сладкая дрожь.
- Тогда пойдем.
Иллидан развернулся и быстрым шагом направился к себе, Ванесса еле успевала за ним. К счастью, идти было недалеко, а как только они вошли в его спальню, он немедленно схватил ее в объятия...
Потом, когда оба расслабились в приятной усталости, Ванесса лежала на груди Иллидана и смотрела ему в лицо, а его широкие когтистые ладони скользили по всему ее телу, гладили и ласкали.
- Удивительно: у тебя на руках такие когти, а у меня на теле ни одной царапины. Здорово ты с ними умеешь обращаться.
- С когтями? Конечно. Это оружие, а значит, их надо уметь использовать - или не пользоваться вообще. - Иллидан улыбнулся и, слегка касаясь, пробежал когтями по ее спине. Бандитка с тихим стоном выгнулась, наслаждаясь легким покалыванием.
- Ты умеешь ласкать женщин. Я по сравнению с тобой ничего не умею.
- Ты умеешь главное: отдаваться и раскрываться. Остальное я прекрасно могу делать сам. - Он осторожно перевернул девушку на спину, наклонился над ней и начал целовать так, что у нее захватило дух, а в теле взревело пламя.
Когда Иллидан, утомленный и насытившийся, уснул, Ванесса уютно устроилась на его развернутом крыле и задумчиво смотрела на него. Он не сказал ей ни слова любви, и все же она уже вторую ночь проводит с ним. Не так она представляла себе отношения со своим первым мужчиной. Но что делать. Эльфодемон с ней просто-напросто честен. Ему хорошо с ней, и он делает все, чтобы ей было хорошо с ним. Только и всего. О любви речи нет. Его сердце украла Тиранда. Девушка покачала головой. Она понятия не имела, что представляет из себя этот Малфурион, но идея о любви, пронесенной Иллиданом через десять тысяч лет заточения, сама по себе ее завораживала. Вайш говорила что-то насчет судьбы, которой не пожелала бы Тиранде даже она. Что там произошло? Было бы Тиранде лучше, если бы она выбрала Иллидана? Ванесса почему-то была уверена, что да.
Ну и ладно. Жизнь научила Ванессу радоваться тому, что у нее есть. Какие бы там чувства кто бы к кому ни испытывал, а Иллидан сейчас спит в ее объятиях. А дальше - посмотрим.
* * *
На следующий день к Иллидану прибежал вестовой от Артеназа:
- Лорд Иллидан, там наши поймали эльфа!
- Какого эльфа?
- Не знаю, старик какой-то. Не из наших. Говорит, что пришел к вам. Командующий решил его пока не убивать, может, вы сами захотите разобраться. Или прикажете того... ликвидировать?
- Нет. Я буду у себя в кабинете. Проводите задержанного туда.
В кабинете эльфодемон еле сдерживался, чтобы не начать нервно метаться туда-сюда. Они приняли все возможные меры, чтобы все посторонние считали его мертвым, и вдруг приходит какой-то старый эльф и на голубом глазу заявляет, что пришел к Иллидану? Значит ли это, что его тайна раскрыта? Кем? Что предстоит делать - организовывать эвакуацию или принимать безнадежный бой?
Эльфа привели Артеназ, Вайш и Ванесса. Увидев его лицо, Иллидан чуть со стула не упал:
- Ворен'таль?
- Да, лорд Иллидан, это я, - поклонился старый волшебник. Бело-золотые полы его одеяния были в пыли и грязи, под глазами залегли глубокие тени. Очевидно, дорога от Шаттрата до Черного Храма далась ему нелегко. Но он держался со спокойной уверенностью и не опускал глаз.
Эльфодемон взял себя в руки.
- Я не ожидал тебя увидеть, - с усмешкой сказал он. - Должен ли я понимать так, что Ша'тар известно, что я жив?
- Нет, - Ворен'таль покачал головой. - Признаться, я и сам не знал, живы вы или нет, пока меня не схватили ваши демоны.
Ванесса с интересом смотрела на лидера Провидцев. Она кое-что слышала о нем от Вайш и местных эльфов. Все говорили, что Ворен'таль - могущественный маг и очень знающий книжник. Его лицо, с точки зрения Ванессы, отнюдь нельзя было счесть стариковским: только несколько тонких линий-морщин окаймляли его губы и перечеркивали лоб, кожа была упругой, точеные черты - чистыми и четкими, глаза сияли ясным зеленым светом. Но его волосы, собранные в высокий хвост, были белы как снег, и ходил он заметно тяжелее, чем те эльфы, которых Ванесса видела в Черном Храме. Ванесса постаралась представить, сколько Ворен'талю лет. Пятьсот? Тысяча? Десять тысяч? Она помотала головой и решила не отвлекаться.
- Не знал? Я считал, мы превосходно убедили Шаттрат в моей гибели, - сказал эльфодемон. - Выходит, что нет?
- Превосходно, - кивнул Ворен'таль. - Просто ни у Ша'тар, ни среди Альдоров - я говорю о сердце этой фракции, о местных дренеях - нет магов. А я слишком хорошо понимал, что все, что нам известно о Черном Храме, можно объяснить двумя способами: либо вы действительно мертвы и Храм пуст, либо у вас есть немного верных соратников и хорошей магии. Вот я и решил проверить.
- Проверить, - усмехнулся Иллидан. - А ты понимаешь, что в Шаттрат ты больше не вернешься? Я не отпущу тебя с результатами твоей проверки.
- Понимаю, - спокойно ответил старик. - Отчасти и поэтому я отправился сюда сам, а не отправил кого-то из моих подчиненных. Я не боюсь смерти, лорд Иллидан. Я прожил долгую жизнь, и мне не жаль с ней расстаться. Но я пришел сюда не ради интереса. Я пришел, надеясь, что вы живы. Я пришел просить вас о помощи.
- О помощи? - недоуменно переспросил Иллидан. - Какой?
- Я прошу вас помочь мне спасти душу принца Кель'таса.
- Вот это номер, - покачал рогами Иллидан. - Ты предал принца, который предал меня, а теперь просишь меня помочь его спасти? Старик, ты что, совсем из ума выжил?
- Нет, я в своем уме, - покачал головой Ворен'таль. Голос у него был негромкий, но чистый. - Позвольте мне объяснить. Принц с самого начала знал, что я не одобряю его переход на сторону Кил'джедена и буду мешать его безумным прожектам. Он понимал, что у меня для этого хватит и могущества, и влияния. Поэтому ему нужно было избавиться от меня и от моих сторонников - это в основном такие же немолодые маги-книжники, как я. Вот он и собрал из нас "войско" и отправил "захватывать Шаттрат". Принц считал, что, как бы могущественны мы ни были, наару в Шаттрате уничтожат нас в мгновение ока. Но я не имел никакого желания погибать ради того, чтобы свихнувшийся мальчишка мог беспрепятственно нюхаться с Кил'джеденом. Я-то ладно, но со мной было две сотни моих коллег, которых я намерен был спасти. Поэтому я сделал то, что я сделал: заморочил голову главному наару "видениями" и "снами", приправил небольшим количеством неприкрытой лести - и нас с почетом приняли в Шаттрате. Я старый царедворец, лорд Иллидан, я знаю, что правители весьма падки на подобные леденцы с лимонадом, из плоти они состоят или из света.
Я изображал лихорадочную верность, даже немножко пережимал. Я вступил в идиотскую игру "кто круче" с Верховной жрицей Ишаной, которую мне навязали ша'тар. Я предоставлял наару часть добытой моими сторонниками информации, но обставил это так, будто бы не скрываю вообще ничего. В результате меня сочли безобидным, но надежным юродивым. Чего я, собственно, и добивался. Я сохранил жизнь и свободу. Но я оказался под самым носом у ша'тар и мало что мог сделать, почти не мог повлиять на события. Я не хотел смерти принца Кель'таса, но не сумел ее предотвратить. Я получил бы шанс хоть как-то вмешаться в происходящее, если бы у меня появился союзник, которого не контролируют наару. Поэтому я обращаюсь к вам, лорд Иллидан. Помогите мне спасти душу принца, которой завладел Кил'джеден. Потом убейте меня, если я останусь в живых.
- Скользкий ты тип, Ворен'таль. И что-то я никак не пойму, кому ты служишь, - покачал головой Иллидан. - Допустим, я поверю, что Ша'тар ты все это время морочил голову. Принцу? Не может быть - он именно потому и избавился от тебя, что ты ему не слуга. Сам себе? Тогда зачем тебе гибнуть ради принца?
Старик печально улыбнулся.
- Я служу моему королю.
- Какому королю? - не понял Иллидан.
- Анастериану, разумеется. В последние три тысячи лет в Кель'таласе других королей не было.
- Но он же мертв!
- Какая разница? - пожал плечами Ворен'таль. - Я-то жив. И я должен сделать то, чего в сложившейся ситуации хотел бы мой король: освободить душу его сына из-под демонической власти.
- Вот это я называю верностью, - кивнул Иллидан. - Но почему ты все время твердишь о спасении души Келя? Его тело к душе не прилагается?
Старый маг покачал головой.
- Я говорил с теми Альдорами, которые убили принца. Пока они хвастались и расписывали процесс во всех подробностях, я считал их память об этом моменте. Таким образом, я видел падение Кель'таса с нескольких точек зрения. После такого не выживают. Принц умер, без сомнения. И чем бы он ни был сейчас, его душа возвращена в тело демоническими силами, которым она полностью подконтрольна.
- То есть сейчас Кель нежить?
- Может, и нежить, - пожал плечами Ворен'таль. - А может, и что-нибудь похуже. Кто знает, что способен сотворить Кил'джеден. Никто из моих не видел принца после "воскрешения". Но я знаю точно: единственный способ освободить его душу - это разорвать ее связь с телом. И желательно тело вообще уничтожить, чтобы Кил'джеден не мог снова поймать в него душу принца, как в ловушку.
- И как ты предполагаешь это делать?
- По сообщениям моих агентов, принц сейчас находится на Террасе Магистров. Это отлично укрепленное здание на доминирующей высоте острова Кель'данас. Но с помощью сочетания магии и искусной работы рук небольшая группа может попасть туда, оставшись незамеченной основными силами Ярости Солнца. Там мы могли бы добраться до принца и... принять бой с ним.
- Это ловушка, лорд Иллидан! - вырвалось у Ванессы. Все удивленно посмотрели на нее. - Что мешает этому эльфу заранее разместить на этой Террасе отряд Расколотого Солнца? И вы попадете в западню!
Иллидан усмехнулся.
- Мой комендант неплохо соображает, - заметил он. Ворен'таль удивленно посмотрел на Ванессу: он никак не ожидал, что столь молодая девушка занимает в Храме такой высокий пост. - Действительно, чем ты докажешь, что не намерен заманить меня в ловушку на этой твоей Террасе?
- Может быть... вот этим?
Ворен'таль достал из складок своего одеяния небольшую бархатную коробочку и протянул ее Иллидану. Эльфодемон раскрыл коробочку. Внутри на бархатной подушечке покоился Цветок Тиранды.
Иллидан невольно потянулся к цветку. Ванесса невольно вскрикнула и зажала рукой рот. Вайш недовольно покачала рожками с видом "опять этот фелов цветочек здесь." Но Иллидан взял себя в руки, закрыл коробочку и отставил в сторону.
- Один раз этот цветок уже был использован для обмана. Ничто не мешает другим применить его в тех же целях. Нет уж, Ворен'таль, тебе придется найти аргумент поубедительнее.
- Хорошо, - пожал плечами старый волшебник. - Впрочем, я и не рассчитывал на то, что этим цветком мне удастся вас в чем-нибудь убедить. Скорее это просто демонстрация моей доброй воли. Что же до сути вопроса... - Ворен'таль достал небольшой тубус и вытащил из него крепко свернутый пергамент. - Одному молодому Провидцу удалось перехватить эти документы у курьера из Ярости Солнца. Прошу вас, взгляните. - Он развернул свиток и протянул Иллидану.
Документ представлял собой письмо Кель'таса Кил'джедену. Эльфодемон сразу узнал руку принца и не сомневался, что письмо подлинное. В письме содержался подробный план восстановления Солнечного Колодца и превращения его в портал, подобный тому, который некогда открыли Ксавий и Азшара в Источнике Вечности, и напрямую соединяющий Азерот с Круговертью Пустоты.
- Вот оно что! - воскликнул Иллидан. - Они с Кил'джеденом нашли способ протащить Легион в Азерот в обход Запределья!
- Именно так. Подозреваю, что тут не обошлось без моего старого знакомца Дарк'хана Дратира. Вот он, кстати, точно нежить, поднятая еще Артасом во время атаки на Кель'талас. Теперь вы понимаете? Пока две "солнечные" армии рвут друг другу глотки, Кель'тас за их спинами потихоньку тащит Кил'джедена в Азерот!
- Понятно, - мрачно отозвался Иллидан. - Да, это аргумент. Хорошо. Я помогу тебе.
* * *
Иллидан приказал предоставить Ворен'талю для отдыха один из покоев Храма (разумеется, под охраной и магическим контролем), принести ему хорошей еды и какую-нибудь домашнюю одежду, а его испачканную мантию забрать в стирку. После печального конца пеплоустов проблему уборки и стирки разрешили выздоровевшие эльфийские маги, которые вытащили из сваленного в кладовых хлама сломанные волшебные метлы, поломойные устройства и прочую магическую бытовую технику, отремонтировали ее и отправили в работу. Так что залы и коридоры Храма сияли чистотой, и любой житель крепости мог получить чистую одежду. Чинили и шили одежду бывшие санитарки из госпиталя, а мелким ремонтом по всему Храму занимались орки Охттора.
Услышав про прибытие Ворен'таля, Эниара всплеснула руками:
- Он был такой милый! Всегда вел себя вежливо, даже с девушками из Приюта обходился как с дамами. Надо его как следует накормить!
- Ты смотри, при Охтторе такое не скажи, - заметила одна из поварих, тем не менее немедленно хватая разделочную доску и отбивной молоточек.
- Да ладно, Ворен'таль же старенький уже, нашими услугами он все равно не пользовался. Наэль, свари свежий суп-пюре из овощей, это быстро. А я займусь салатом. Девочки, сделайте кто-нибудь соус по-талассийски!
Ванесса ни с кем, даже с Вайш, не поделилась своими мыслями по поводу возвращения священной флоры имени Тиранды. Ей казалось, что за десять тысяч лет образ эльфийской жрицы так пустил корни в душе у Иллидана, что наличие или отсутствие цветка уже ничего не меняло. Вайш утверждала, что Ванесса может "выбить Тиранду у Иллидана из головы", но бандитка крайне сомневалась, что ей это удастся. Эльфодемон обращался с ней нежно и внимательно, явно был заинтересован в их общении наедине, и порой Ванессе даже казалось, что он к ней привязался и выделяет ее среди всех женщин, с которыми он спал. Но все это не было любовью и даже намеком на оную. Похоже, у него в сознании четко разделилось: любовь - это такой высокий, прекрасный и идеальный образ, а физическое общение с женщинами не имеет к любви никакого отношения. Поэтому само по себе появление цветка Ванессу беспокоило мало. Но она видела, как жадно эльфодемон потянулся к цветочку - еле сдержался. Вдруг какие-то события, связанные с цветком, причинят Иллидану боль? Это ее пугало. Но она предпочитала молчать и не тревожить его.
- Я хочу пойти с тобой сражаться с Кель'тасом, - сказала Ванесса вечером, лежа на крыле Иллидана и водя пальцем по темным линиям татуировок на его груди.
- Это требование? - улыбнулся он.
- Нет. Считай это заявлением добровольца. Когда имеешь дело с магами, очень полезна бывает быстрая реакция и умение метать нож. А еще они обычно совершенно ничего не понимают в ядах.
- Я боюсь за тебя, - ответил эльфодемон (у Ванессы радостно стукнуло сердце). - Кель - страшный противник. Чтобы убить его в Крепости Бурь, понадобился целый отряд Альдоров, из которого выжила только половина. А мы не можем взять с собой большой отряд, на него неминуемо обратит внимание Ярость Солнца. И я не знаю, какими способностями обладает Кель теперь. Так что миссия более чем рискованная.
- Так я за тебя тоже боюсь! - девушка приподнялась и посмотрела Иллидану в лицо. - Я же с ума сойду, пока ты будешь там драться! А если ты погибнешь, что я буду делать? Прыгать с верхней площадки Храма вниз головой? Лучше уж прямо там, на месте.
- Приятно это слышать... - Иллидан улыбнулся и прижал ее к себе. - Признаться, я не хотел брать тебя с собой, но ты меня убедила. Я рассмотрю твое заявление. - Он поцеловал ее, и Ванесса быстро забыла о завтрашнем дне. Осталось только "сейчас" и они в объятиях друг друга.
* * *
На следующий день Иллидан собрал Совет Иллидари. Поскольку дело касалось правителя Кель'таласа и последнего из рода Солнечных Скитальцев, для эльфов было бы оскорблением, если бы на посвященном ему Совете присутствовал кто-либо еще, кроме представителей талассийской аристократии. Поэтому Ворен'таль крайне изумился, увидев в Чертоге Власти человека, дворфа, ночную эльфийку и дренея. Впрочем, Советники тоже изумились, увидев, что в Чертог входит бывший личный библиотекарь короля Анастериана, а теперь лидер Провидцев.
- О, Ворен'таль! Да воссияет над тобой солнце Кель'таласа, - ритуально-протокольно приветствовал старого мага Гатиос.
Волшебник растерялся: он пытался понять, причем здесь дреней, почему он говорит о солнце Кель'таласа и как ему отвечать.
- Что таращишься, книжник? Да, мы все тут мертвецы, вселенные лордом Иллиданом в чужие тела. Пока ты протирал мантию в Шаттрате, некоторые, вообще-то, защищали повелителя от ша'тарских наемников, - горько поджала губы высокая ночная эльфийка.
- Тише, Маланда. Ворен'таль, это Гатиос Изувер, Пустомант Зеревор, леди Маланда и Верас Темная Тень, - представил собравшихся Иллидан. - Когда Кель'тас покинул Черный Храм, они составили Совет Иллидари. А когда сюда пришли наемники Ша'тар, они сражались до последнего. Они - вернейшие из верных. При них ты можешь говорить о Кель'тасе без страха непонимания или предательства.
Советники были явно довольны, что Иллидан отрекомендовал их так. В последнее время им начало казаться, что повелитель их совершенно не ценит, предпочитая эту человеческую выскочку, но, оказывается, все осталось на своих местах. Маланда смягчилась, все расселись за большим круглым столом, и Ворен'таль изложил ситуацию. Советники переглянулись.
- Я пойду с вами, лорд Иллидан! - вскочил Гатиос. - Вам понадобится надежный воин...
- Минуту, - перебила его Маланда. - Ворен'таль, ты прав в том, что тело принца Кель'таса в сложившейся ситуации необходимо уничтожить, ибо такое осквернение тела Солнечного Скитальца стерпеть нельзя. Но с чего ты решил, что этим ты освободишь его душу? Если душа находится в распоряжении Кил'джедена, с большими шансами она там и останется - вспомни, например, судьбу Нер'зула.
- Я считал, что именно тело Кель'таса Кил'джеден сделал вместилищем, ловушкой и тюрьмой для его души, - растерянно ответил волшебник. - Ты думаешь, что это не так?
- Это было бы слишком просто, - Маланда встала из-за стола и принялась порывисто ходить по комнате. - Как бы тебе объяснить? Когда Кель'тас решил пойти на службу к Кил'джедену, он уже отчасти вручил ему собственную душу. Чем больше Обманщик предоставлял ему магической энергии для удовлетворения известной тебе потребности и для повышения могущества, тем больше, по-видимому, принц становился зависим от него. Если это так - а я не вижу, почему бы этому быть не так, зная природу и методы Кил'джедена - то "воскрешение", скорее всего, завершило этот процесс, и теперь душа принца полностью во власти архидемона. Просто убив тело, душу вы не спасете.
- Но что же делать?.. Неужели нельзя как-то отобрать у Обманщика душу принца?
- Надо подумать. - Иллидан и Советники с удивлением смотрели на Маланду: от ее депрессии не осталось и следа, она оживилась и явно наслаждалась вниманием к своим словам. - Могли бы помочь молитвы Солнцу, но я, сами понимаете, больше ничего не могу сделать в этом плане. Было бы неплохо, если бы принц сам захотел освободиться, но это, я думаю, невозможно: он слишком зависим от Обманщика. Может быть, нужно что-то... что просто потянуло бы его душу к себе и вырвало из хватки Кил'джедена.
- Ал'ар! - воскликнул Ворен'таль.
- Верно, Ал'ар! - согласился Гатиос.
- Конечно, как я сама не сообразила! - добавила Маланда. Верас и Зеревор горячо закивали.
- Господа, вы о чем? - не понял Иллидан.
- Много лет тому назад, - взволнованно заговорил старый книжник, - когда Высокорожденные только прибыли в земли, которые позже стали Кель'таласом, их вождь Дат'ремар взмолился к солнцу о благословении. Поддерживаемый несколькими жрецами, он поклялся, что его народ полностью оставит поклонение Луне и ночи и будет уповать лишь на свет солнечного дня. Конечно, Солнце не имеет эльфийского образа, мы уже тогда были не настолько дики, чтобы нуждаться в его персонификации. Но в ответ на молитву Дат'ремара от солнца отделилась яркая искра и начала спускаться на землю. С благоговением смотрели эльфы, как искра растет и обретает очертания. Дат'ремар почтительно протянул руку, и на нее села огромная огненно-золотая птица. Тихо сидела она, не пытаясь сражаться или обжигать, и посмотрела в глаза эльфу, и с тех пор их души стали едины. Дат'ремар назвал этот удивительный дар Солнца Ал'аром, Фениксом-божеством, и объявил, что Ал'ар станет душой новой родины Кель'дорай. С тех пор золотой феникс - центральный образ и символ нашей культуры. Только потомки Дат'ремара могут призывать Ал'ара, ибо в их жилах течет его солнечная кровь. Душа любого Солнечного Скитальца связана с Ал'аром неким мистическим образом, который понятен до конца только им самим. Возможно, если с нами прибудет Ал'ар, его зов хоть на секунду окажется сильнее опьянения, вызванного дарами Кил'джедена?
- Подождите, - сказал Иллидан. - Ворен'таль, ты говоришь о том фениксе, который был с Келем в Крепости Бурь? Но он мертв. Я сам приказал убить его.
- Убить феникса? - старый маг покачал головой. - Лорд Иллидан... погибая, феникс сгорает. Из его пепла возникает яйцо, из которого солнечная птица возрождается вновь.
- И где теперь, по-твоему, можно найти это яйцо?
- Я полагаю, оно так и осталось где-то в Крепости Бурь. Никому, в том числе Кель'тасу, не было дела до дальнейшей судьбы феникса, а в качестве случайной находки небольшой обгорелый шар вряд ли кого-нибудь заинтересует. Нужно пойти туда, найти яйцо и взять его с собой на Террасу Магистров.
- Но ведь призвать Ал'ара может только Солнечный Скиталец! - напомнила Маланда.
- Вот и нужно спровоцировать Кель'таса это сделать, - ответил Ворен'таль.
Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Глава 12
читать дальшеГлава 13
Тень феникса
Клайв сообщал, что чудесным образом воскресший Кель'тас вернулся в Азерот и обосновался на острове Кель'данас. По этому поводу Альдоры и Провидцы прекратили свои соревнования и сформировали объединенную Армию Расколотого Солнца, которая с переменным успехом сражалась с преданной Кель'тасу армией Ярости Солнца.
Прочитав депешу, Иллидан мрачно сжал губы и ссутулился, опустив голову. Потом резко выпрямился и заявил:
- Прекрасно. Чем больше Кель'тас развлекает шаттратскую публику, тем меньше времени и сил у них останется на нас. А вы что тут столпились? Займитесь своими делами, - и быстро вышел.
Собравшиеся иллидари переглянулись, пожали плечами и пошли, куда велено.
Весь день Иллидан был резок и мрачен, хотя на грубость или крик не срывался, но говорил со всеми сухо и отрывисто, строго по делу. Никто не решался спрашивать у него, что не так, если он сам сказал, что деятельность Кель'таса идет на пользу Черному Храму. Но Ванесса спросила об этом у Вайш, поймав ту недалеко от госпиталя. Все раненые уже выздоровели, но помещения по-прежнему держали наготове на тот случай, если кому-то потребуется медицинская помощь.
- Они с Келем крепко дружили, - пояснила бывшая нага. - А близких друзей у Иллидана за всю жизнь было не так-то много. Поэтому ему любое упоминание о Келе приносит боль. Когда Кель его предал, он рвал и метал по-страшному. Потом вроде бы привык, но вот теперь, как видите, опять психует.
Ванесса долго думала об этом и пыталась представить себе Келя, собирая образ из кусочков: золотые волосы, прекрасное эльфийское лицо, подружился с Иллиданом, потом почему-то предал его... Образ все равно оставался крайне абстрактным, так что в конце концов бандитка оставила напрасные попытки. Что было, то прошло. Сейчас Кель где-то там, на волшебном острове Кель'данас, куда нет пути смертным, а они - здесь. И пусть так и будет.
Вечером бандитка не решилась беспокоить Иллидана и, закончив дневные дела, ушла к себе. Но, когда она сидела перед тройным зеркалом и пробовала найденные в комнате кремы и лосьоны (давно хотела, но все как-то было недосуг), эльфодемон решительно распахнул дверь в ее комнаты:
- Ванесса!
Она не возмутилась таким нахальным вторжением на свою территорию - в конце концов, он был в этом здании полновластным хозяином.
- Иллидан? - девушка вскочила с резной табуреточки и повернулась к эльфодемону. Он посмотрел ей в глаза и неожиданно смутился.
- Ты... не хочешь пойти ко мне?
- Хочу! - она даже подпрыгнула. Воспоминания о прошедшей ночи помимо ее воли ожили в ней, по телу пробежала сладкая дрожь.
- Тогда пойдем.
Иллидан развернулся и быстрым шагом направился к себе, Ванесса еле успевала за ним. К счастью, идти было недалеко, а как только они вошли в его спальню, он немедленно схватил ее в объятия...
Потом, когда оба расслабились в приятной усталости, Ванесса лежала на груди Иллидана и смотрела ему в лицо, а его широкие когтистые ладони скользили по всему ее телу, гладили и ласкали.
- Удивительно: у тебя на руках такие когти, а у меня на теле ни одной царапины. Здорово ты с ними умеешь обращаться.
- С когтями? Конечно. Это оружие, а значит, их надо уметь использовать - или не пользоваться вообще. - Иллидан улыбнулся и, слегка касаясь, пробежал когтями по ее спине. Бандитка с тихим стоном выгнулась, наслаждаясь легким покалыванием.
- Ты умеешь ласкать женщин. Я по сравнению с тобой ничего не умею.
- Ты умеешь главное: отдаваться и раскрываться. Остальное я прекрасно могу делать сам. - Он осторожно перевернул девушку на спину, наклонился над ней и начал целовать так, что у нее захватило дух, а в теле взревело пламя.
Когда Иллидан, утомленный и насытившийся, уснул, Ванесса уютно устроилась на его развернутом крыле и задумчиво смотрела на него. Он не сказал ей ни слова любви, и все же она уже вторую ночь проводит с ним. Не так она представляла себе отношения со своим первым мужчиной. Но что делать. Эльфодемон с ней просто-напросто честен. Ему хорошо с ней, и он делает все, чтобы ей было хорошо с ним. Только и всего. О любви речи нет. Его сердце украла Тиранда. Девушка покачала головой. Она понятия не имела, что представляет из себя этот Малфурион, но идея о любви, пронесенной Иллиданом через десять тысяч лет заточения, сама по себе ее завораживала. Вайш говорила что-то насчет судьбы, которой не пожелала бы Тиранде даже она. Что там произошло? Было бы Тиранде лучше, если бы она выбрала Иллидана? Ванесса почему-то была уверена, что да.
Ну и ладно. Жизнь научила Ванессу радоваться тому, что у нее есть. Какие бы там чувства кто бы к кому ни испытывал, а Иллидан сейчас спит в ее объятиях. А дальше - посмотрим.
* * *
На следующий день к Иллидану прибежал вестовой от Артеназа:
- Лорд Иллидан, там наши поймали эльфа!
- Какого эльфа?
- Не знаю, старик какой-то. Не из наших. Говорит, что пришел к вам. Командующий решил его пока не убивать, может, вы сами захотите разобраться. Или прикажете того... ликвидировать?
- Нет. Я буду у себя в кабинете. Проводите задержанного туда.
В кабинете эльфодемон еле сдерживался, чтобы не начать нервно метаться туда-сюда. Они приняли все возможные меры, чтобы все посторонние считали его мертвым, и вдруг приходит какой-то старый эльф и на голубом глазу заявляет, что пришел к Иллидану? Значит ли это, что его тайна раскрыта? Кем? Что предстоит делать - организовывать эвакуацию или принимать безнадежный бой?
Эльфа привели Артеназ, Вайш и Ванесса. Увидев его лицо, Иллидан чуть со стула не упал:
- Ворен'таль?
- Да, лорд Иллидан, это я, - поклонился старый волшебник. Бело-золотые полы его одеяния были в пыли и грязи, под глазами залегли глубокие тени. Очевидно, дорога от Шаттрата до Черного Храма далась ему нелегко. Но он держался со спокойной уверенностью и не опускал глаз.
Эльфодемон взял себя в руки.
- Я не ожидал тебя увидеть, - с усмешкой сказал он. - Должен ли я понимать так, что Ша'тар известно, что я жив?
- Нет, - Ворен'таль покачал головой. - Признаться, я и сам не знал, живы вы или нет, пока меня не схватили ваши демоны.
Ванесса с интересом смотрела на лидера Провидцев. Она кое-что слышала о нем от Вайш и местных эльфов. Все говорили, что Ворен'таль - могущественный маг и очень знающий книжник. Его лицо, с точки зрения Ванессы, отнюдь нельзя было счесть стариковским: только несколько тонких линий-морщин окаймляли его губы и перечеркивали лоб, кожа была упругой, точеные черты - чистыми и четкими, глаза сияли ясным зеленым светом. Но его волосы, собранные в высокий хвост, были белы как снег, и ходил он заметно тяжелее, чем те эльфы, которых Ванесса видела в Черном Храме. Ванесса постаралась представить, сколько Ворен'талю лет. Пятьсот? Тысяча? Десять тысяч? Она помотала головой и решила не отвлекаться.
- Не знал? Я считал, мы превосходно убедили Шаттрат в моей гибели, - сказал эльфодемон. - Выходит, что нет?
- Превосходно, - кивнул Ворен'таль. - Просто ни у Ша'тар, ни среди Альдоров - я говорю о сердце этой фракции, о местных дренеях - нет магов. А я слишком хорошо понимал, что все, что нам известно о Черном Храме, можно объяснить двумя способами: либо вы действительно мертвы и Храм пуст, либо у вас есть немного верных соратников и хорошей магии. Вот я и решил проверить.
- Проверить, - усмехнулся Иллидан. - А ты понимаешь, что в Шаттрат ты больше не вернешься? Я не отпущу тебя с результатами твоей проверки.
- Понимаю, - спокойно ответил старик. - Отчасти и поэтому я отправился сюда сам, а не отправил кого-то из моих подчиненных. Я не боюсь смерти, лорд Иллидан. Я прожил долгую жизнь, и мне не жаль с ней расстаться. Но я пришел сюда не ради интереса. Я пришел, надеясь, что вы живы. Я пришел просить вас о помощи.
- О помощи? - недоуменно переспросил Иллидан. - Какой?
- Я прошу вас помочь мне спасти душу принца Кель'таса.
- Вот это номер, - покачал рогами Иллидан. - Ты предал принца, который предал меня, а теперь просишь меня помочь его спасти? Старик, ты что, совсем из ума выжил?
- Нет, я в своем уме, - покачал головой Ворен'таль. Голос у него был негромкий, но чистый. - Позвольте мне объяснить. Принц с самого начала знал, что я не одобряю его переход на сторону Кил'джедена и буду мешать его безумным прожектам. Он понимал, что у меня для этого хватит и могущества, и влияния. Поэтому ему нужно было избавиться от меня и от моих сторонников - это в основном такие же немолодые маги-книжники, как я. Вот он и собрал из нас "войско" и отправил "захватывать Шаттрат". Принц считал, что, как бы могущественны мы ни были, наару в Шаттрате уничтожат нас в мгновение ока. Но я не имел никакого желания погибать ради того, чтобы свихнувшийся мальчишка мог беспрепятственно нюхаться с Кил'джеденом. Я-то ладно, но со мной было две сотни моих коллег, которых я намерен был спасти. Поэтому я сделал то, что я сделал: заморочил голову главному наару "видениями" и "снами", приправил небольшим количеством неприкрытой лести - и нас с почетом приняли в Шаттрате. Я старый царедворец, лорд Иллидан, я знаю, что правители весьма падки на подобные леденцы с лимонадом, из плоти они состоят или из света.
Я изображал лихорадочную верность, даже немножко пережимал. Я вступил в идиотскую игру "кто круче" с Верховной жрицей Ишаной, которую мне навязали ша'тар. Я предоставлял наару часть добытой моими сторонниками информации, но обставил это так, будто бы не скрываю вообще ничего. В результате меня сочли безобидным, но надежным юродивым. Чего я, собственно, и добивался. Я сохранил жизнь и свободу. Но я оказался под самым носом у ша'тар и мало что мог сделать, почти не мог повлиять на события. Я не хотел смерти принца Кель'таса, но не сумел ее предотвратить. Я получил бы шанс хоть как-то вмешаться в происходящее, если бы у меня появился союзник, которого не контролируют наару. Поэтому я обращаюсь к вам, лорд Иллидан. Помогите мне спасти душу принца, которой завладел Кил'джеден. Потом убейте меня, если я останусь в живых.
- Скользкий ты тип, Ворен'таль. И что-то я никак не пойму, кому ты служишь, - покачал головой Иллидан. - Допустим, я поверю, что Ша'тар ты все это время морочил голову. Принцу? Не может быть - он именно потому и избавился от тебя, что ты ему не слуга. Сам себе? Тогда зачем тебе гибнуть ради принца?
Старик печально улыбнулся.
- Я служу моему королю.
- Какому королю? - не понял Иллидан.
- Анастериану, разумеется. В последние три тысячи лет в Кель'таласе других королей не было.
- Но он же мертв!
- Какая разница? - пожал плечами Ворен'таль. - Я-то жив. И я должен сделать то, чего в сложившейся ситуации хотел бы мой король: освободить душу его сына из-под демонической власти.
- Вот это я называю верностью, - кивнул Иллидан. - Но почему ты все время твердишь о спасении души Келя? Его тело к душе не прилагается?
Старый маг покачал головой.
- Я говорил с теми Альдорами, которые убили принца. Пока они хвастались и расписывали процесс во всех подробностях, я считал их память об этом моменте. Таким образом, я видел падение Кель'таса с нескольких точек зрения. После такого не выживают. Принц умер, без сомнения. И чем бы он ни был сейчас, его душа возвращена в тело демоническими силами, которым она полностью подконтрольна.
- То есть сейчас Кель нежить?
- Может, и нежить, - пожал плечами Ворен'таль. - А может, и что-нибудь похуже. Кто знает, что способен сотворить Кил'джеден. Никто из моих не видел принца после "воскрешения". Но я знаю точно: единственный способ освободить его душу - это разорвать ее связь с телом. И желательно тело вообще уничтожить, чтобы Кил'джеден не мог снова поймать в него душу принца, как в ловушку.
- И как ты предполагаешь это делать?
- По сообщениям моих агентов, принц сейчас находится на Террасе Магистров. Это отлично укрепленное здание на доминирующей высоте острова Кель'данас. Но с помощью сочетания магии и искусной работы рук небольшая группа может попасть туда, оставшись незамеченной основными силами Ярости Солнца. Там мы могли бы добраться до принца и... принять бой с ним.
- Это ловушка, лорд Иллидан! - вырвалось у Ванессы. Все удивленно посмотрели на нее. - Что мешает этому эльфу заранее разместить на этой Террасе отряд Расколотого Солнца? И вы попадете в западню!
Иллидан усмехнулся.
- Мой комендант неплохо соображает, - заметил он. Ворен'таль удивленно посмотрел на Ванессу: он никак не ожидал, что столь молодая девушка занимает в Храме такой высокий пост. - Действительно, чем ты докажешь, что не намерен заманить меня в ловушку на этой твоей Террасе?
- Может быть... вот этим?
Ворен'таль достал из складок своего одеяния небольшую бархатную коробочку и протянул ее Иллидану. Эльфодемон раскрыл коробочку. Внутри на бархатной подушечке покоился Цветок Тиранды.
Иллидан невольно потянулся к цветку. Ванесса невольно вскрикнула и зажала рукой рот. Вайш недовольно покачала рожками с видом "опять этот фелов цветочек здесь." Но Иллидан взял себя в руки, закрыл коробочку и отставил в сторону.
- Один раз этот цветок уже был использован для обмана. Ничто не мешает другим применить его в тех же целях. Нет уж, Ворен'таль, тебе придется найти аргумент поубедительнее.
- Хорошо, - пожал плечами старый волшебник. - Впрочем, я и не рассчитывал на то, что этим цветком мне удастся вас в чем-нибудь убедить. Скорее это просто демонстрация моей доброй воли. Что же до сути вопроса... - Ворен'таль достал небольшой тубус и вытащил из него крепко свернутый пергамент. - Одному молодому Провидцу удалось перехватить эти документы у курьера из Ярости Солнца. Прошу вас, взгляните. - Он развернул свиток и протянул Иллидану.
Документ представлял собой письмо Кель'таса Кил'джедену. Эльфодемон сразу узнал руку принца и не сомневался, что письмо подлинное. В письме содержался подробный план восстановления Солнечного Колодца и превращения его в портал, подобный тому, который некогда открыли Ксавий и Азшара в Источнике Вечности, и напрямую соединяющий Азерот с Круговертью Пустоты.
- Вот оно что! - воскликнул Иллидан. - Они с Кил'джеденом нашли способ протащить Легион в Азерот в обход Запределья!
- Именно так. Подозреваю, что тут не обошлось без моего старого знакомца Дарк'хана Дратира. Вот он, кстати, точно нежить, поднятая еще Артасом во время атаки на Кель'талас. Теперь вы понимаете? Пока две "солнечные" армии рвут друг другу глотки, Кель'тас за их спинами потихоньку тащит Кил'джедена в Азерот!
- Понятно, - мрачно отозвался Иллидан. - Да, это аргумент. Хорошо. Я помогу тебе.
* * *
Иллидан приказал предоставить Ворен'талю для отдыха один из покоев Храма (разумеется, под охраной и магическим контролем), принести ему хорошей еды и какую-нибудь домашнюю одежду, а его испачканную мантию забрать в стирку. После печального конца пеплоустов проблему уборки и стирки разрешили выздоровевшие эльфийские маги, которые вытащили из сваленного в кладовых хлама сломанные волшебные метлы, поломойные устройства и прочую магическую бытовую технику, отремонтировали ее и отправили в работу. Так что залы и коридоры Храма сияли чистотой, и любой житель крепости мог получить чистую одежду. Чинили и шили одежду бывшие санитарки из госпиталя, а мелким ремонтом по всему Храму занимались орки Охттора.
Услышав про прибытие Ворен'таля, Эниара всплеснула руками:
- Он был такой милый! Всегда вел себя вежливо, даже с девушками из Приюта обходился как с дамами. Надо его как следует накормить!
- Ты смотри, при Охтторе такое не скажи, - заметила одна из поварих, тем не менее немедленно хватая разделочную доску и отбивной молоточек.
- Да ладно, Ворен'таль же старенький уже, нашими услугами он все равно не пользовался. Наэль, свари свежий суп-пюре из овощей, это быстро. А я займусь салатом. Девочки, сделайте кто-нибудь соус по-талассийски!
Ванесса ни с кем, даже с Вайш, не поделилась своими мыслями по поводу возвращения священной флоры имени Тиранды. Ей казалось, что за десять тысяч лет образ эльфийской жрицы так пустил корни в душе у Иллидана, что наличие или отсутствие цветка уже ничего не меняло. Вайш утверждала, что Ванесса может "выбить Тиранду у Иллидана из головы", но бандитка крайне сомневалась, что ей это удастся. Эльфодемон обращался с ней нежно и внимательно, явно был заинтересован в их общении наедине, и порой Ванессе даже казалось, что он к ней привязался и выделяет ее среди всех женщин, с которыми он спал. Но все это не было любовью и даже намеком на оную. Похоже, у него в сознании четко разделилось: любовь - это такой высокий, прекрасный и идеальный образ, а физическое общение с женщинами не имеет к любви никакого отношения. Поэтому само по себе появление цветка Ванессу беспокоило мало. Но она видела, как жадно эльфодемон потянулся к цветочку - еле сдержался. Вдруг какие-то события, связанные с цветком, причинят Иллидану боль? Это ее пугало. Но она предпочитала молчать и не тревожить его.
- Я хочу пойти с тобой сражаться с Кель'тасом, - сказала Ванесса вечером, лежа на крыле Иллидана и водя пальцем по темным линиям татуировок на его груди.
- Это требование? - улыбнулся он.
- Нет. Считай это заявлением добровольца. Когда имеешь дело с магами, очень полезна бывает быстрая реакция и умение метать нож. А еще они обычно совершенно ничего не понимают в ядах.
- Я боюсь за тебя, - ответил эльфодемон (у Ванессы радостно стукнуло сердце). - Кель - страшный противник. Чтобы убить его в Крепости Бурь, понадобился целый отряд Альдоров, из которого выжила только половина. А мы не можем взять с собой большой отряд, на него неминуемо обратит внимание Ярость Солнца. И я не знаю, какими способностями обладает Кель теперь. Так что миссия более чем рискованная.
- Так я за тебя тоже боюсь! - девушка приподнялась и посмотрела Иллидану в лицо. - Я же с ума сойду, пока ты будешь там драться! А если ты погибнешь, что я буду делать? Прыгать с верхней площадки Храма вниз головой? Лучше уж прямо там, на месте.
- Приятно это слышать... - Иллидан улыбнулся и прижал ее к себе. - Признаться, я не хотел брать тебя с собой, но ты меня убедила. Я рассмотрю твое заявление. - Он поцеловал ее, и Ванесса быстро забыла о завтрашнем дне. Осталось только "сейчас" и они в объятиях друг друга.
* * *
На следующий день Иллидан собрал Совет Иллидари. Поскольку дело касалось правителя Кель'таласа и последнего из рода Солнечных Скитальцев, для эльфов было бы оскорблением, если бы на посвященном ему Совете присутствовал кто-либо еще, кроме представителей талассийской аристократии. Поэтому Ворен'таль крайне изумился, увидев в Чертоге Власти человека, дворфа, ночную эльфийку и дренея. Впрочем, Советники тоже изумились, увидев, что в Чертог входит бывший личный библиотекарь короля Анастериана, а теперь лидер Провидцев.
- О, Ворен'таль! Да воссияет над тобой солнце Кель'таласа, - ритуально-протокольно приветствовал старого мага Гатиос.
Волшебник растерялся: он пытался понять, причем здесь дреней, почему он говорит о солнце Кель'таласа и как ему отвечать.
- Что таращишься, книжник? Да, мы все тут мертвецы, вселенные лордом Иллиданом в чужие тела. Пока ты протирал мантию в Шаттрате, некоторые, вообще-то, защищали повелителя от ша'тарских наемников, - горько поджала губы высокая ночная эльфийка.
- Тише, Маланда. Ворен'таль, это Гатиос Изувер, Пустомант Зеревор, леди Маланда и Верас Темная Тень, - представил собравшихся Иллидан. - Когда Кель'тас покинул Черный Храм, они составили Совет Иллидари. А когда сюда пришли наемники Ша'тар, они сражались до последнего. Они - вернейшие из верных. При них ты можешь говорить о Кель'тасе без страха непонимания или предательства.
Советники были явно довольны, что Иллидан отрекомендовал их так. В последнее время им начало казаться, что повелитель их совершенно не ценит, предпочитая эту человеческую выскочку, но, оказывается, все осталось на своих местах. Маланда смягчилась, все расселись за большим круглым столом, и Ворен'таль изложил ситуацию. Советники переглянулись.
- Я пойду с вами, лорд Иллидан! - вскочил Гатиос. - Вам понадобится надежный воин...
- Минуту, - перебила его Маланда. - Ворен'таль, ты прав в том, что тело принца Кель'таса в сложившейся ситуации необходимо уничтожить, ибо такое осквернение тела Солнечного Скитальца стерпеть нельзя. Но с чего ты решил, что этим ты освободишь его душу? Если душа находится в распоряжении Кил'джедена, с большими шансами она там и останется - вспомни, например, судьбу Нер'зула.
- Я считал, что именно тело Кель'таса Кил'джеден сделал вместилищем, ловушкой и тюрьмой для его души, - растерянно ответил волшебник. - Ты думаешь, что это не так?
- Это было бы слишком просто, - Маланда встала из-за стола и принялась порывисто ходить по комнате. - Как бы тебе объяснить? Когда Кель'тас решил пойти на службу к Кил'джедену, он уже отчасти вручил ему собственную душу. Чем больше Обманщик предоставлял ему магической энергии для удовлетворения известной тебе потребности и для повышения могущества, тем больше, по-видимому, принц становился зависим от него. Если это так - а я не вижу, почему бы этому быть не так, зная природу и методы Кил'джедена - то "воскрешение", скорее всего, завершило этот процесс, и теперь душа принца полностью во власти архидемона. Просто убив тело, душу вы не спасете.
- Но что же делать?.. Неужели нельзя как-то отобрать у Обманщика душу принца?
- Надо подумать. - Иллидан и Советники с удивлением смотрели на Маланду: от ее депрессии не осталось и следа, она оживилась и явно наслаждалась вниманием к своим словам. - Могли бы помочь молитвы Солнцу, но я, сами понимаете, больше ничего не могу сделать в этом плане. Было бы неплохо, если бы принц сам захотел освободиться, но это, я думаю, невозможно: он слишком зависим от Обманщика. Может быть, нужно что-то... что просто потянуло бы его душу к себе и вырвало из хватки Кил'джедена.
- Ал'ар! - воскликнул Ворен'таль.
- Верно, Ал'ар! - согласился Гатиос.
- Конечно, как я сама не сообразила! - добавила Маланда. Верас и Зеревор горячо закивали.
- Господа, вы о чем? - не понял Иллидан.
- Много лет тому назад, - взволнованно заговорил старый книжник, - когда Высокорожденные только прибыли в земли, которые позже стали Кель'таласом, их вождь Дат'ремар взмолился к солнцу о благословении. Поддерживаемый несколькими жрецами, он поклялся, что его народ полностью оставит поклонение Луне и ночи и будет уповать лишь на свет солнечного дня. Конечно, Солнце не имеет эльфийского образа, мы уже тогда были не настолько дики, чтобы нуждаться в его персонификации. Но в ответ на молитву Дат'ремара от солнца отделилась яркая искра и начала спускаться на землю. С благоговением смотрели эльфы, как искра растет и обретает очертания. Дат'ремар почтительно протянул руку, и на нее села огромная огненно-золотая птица. Тихо сидела она, не пытаясь сражаться или обжигать, и посмотрела в глаза эльфу, и с тех пор их души стали едины. Дат'ремар назвал этот удивительный дар Солнца Ал'аром, Фениксом-божеством, и объявил, что Ал'ар станет душой новой родины Кель'дорай. С тех пор золотой феникс - центральный образ и символ нашей культуры. Только потомки Дат'ремара могут призывать Ал'ара, ибо в их жилах течет его солнечная кровь. Душа любого Солнечного Скитальца связана с Ал'аром неким мистическим образом, который понятен до конца только им самим. Возможно, если с нами прибудет Ал'ар, его зов хоть на секунду окажется сильнее опьянения, вызванного дарами Кил'джедена?
- Подождите, - сказал Иллидан. - Ворен'таль, ты говоришь о том фениксе, который был с Келем в Крепости Бурь? Но он мертв. Я сам приказал убить его.
- Убить феникса? - старый маг покачал головой. - Лорд Иллидан... погибая, феникс сгорает. Из его пепла возникает яйцо, из которого солнечная птица возрождается вновь.
- И где теперь, по-твоему, можно найти это яйцо?
- Я полагаю, оно так и осталось где-то в Крепости Бурь. Никому, в том числе Кель'тасу, не было дела до дальнейшей судьбы феникса, а в качестве случайной находки небольшой обгорелый шар вряд ли кого-нибудь заинтересует. Нужно пойти туда, найти яйцо и взять его с собой на Террасу Магистров.
- Но ведь призвать Ал'ара может только Солнечный Скиталец! - напомнила Маланда.
- Вот и нужно спровоцировать Кель'таса это сделать, - ответил Ворен'таль.
@темы: WoW, фанфики, You are not prepared
-
-
14.01.2016 в 21:26Принца жалко - похоже, смерть для него действительно - выход.
-
-
12.02.2016 в 19:18