WoW-овское: надгробное над моими эльфами

Мда.
Не то чтобы я собиралась ими играть, но хотя бы посмотреть на них иногда, полюбоваться. А у эльфов отобрали старые модели.
Так что Антен (и его прижизненная версия), Фиэннес и Ассиэль существуют теперь только на скриншотах. Веста не существует вообще.
Вы просто не представляете, что я испытываю, когда вижу ЭТО, подписанное этими именами. Особенно у Антена. Может, стереть их нафиг, чтобы не профанировать милые образы?

У ночных эльфов тоже старые модели отобрали, дав взамен жутко опухшие одутловатые морды. Прощай, Альха. Но это, по крайней мере, не так больно. Да, новая модель эльфокошки мне тоже не понравилась. Казалось бы, почти такая же, а вот исчезло что-то "кошачье".

Людям, гномам и дворфам старые модели почему-то пока оставили. Пока можно полюбоваться на Рассю. Но я уже привыкла к мысли, что Расси в ЦЛК и больше оттуда не выйдет. Так что, когда и у людей отберут старые модели, мне будет не так больно. А полюбоваться Расси я всегда могу в клипе.

@темы: WoW, м-мать твою Такхизис через престол Паладайна, А из нашего окна крепость Штормграда видна..., ...А из вашего окошка - лишь Оргриммара немножко

---

WoW-овское: уходят, уходят, уходят друзья...

В смысле - персонажи

В смысле - персонажи.
Вообще-то тут должна быть серия их портретов с подписью "прощайте все, спасибо всем", но мне лень принтскринить и выкладывать. Все равно другим портреты моих персонажей нафиг не сдались, а у меня они и так есть.
Вообще-то уже полгода как пора: средний срок моего увлечения темой, миром - два года. Потом остаются воспоминания, что-то остается в памяти навсегда, но тема уходит.
Тем более - ушли партнерши по словескам, на которых была сильно завязана текущая деятельность моих персонажей. В одиночку с ними уже не получится.
Так что:

Раська все-таки вернулась в свою ЦЛК, и выбить ее оттуда, я думаю, уже не получится даже едреной бомбой. Я уверена, что она там будет счастлива. Вообще-то счастливый ДК это считается вроде горячего снега, они ж по определению Аццкие Стродальцы, но Расся у нас Девочка Наоборот, она - может.

Альха вдруг возжелала быть домашней кошкой и поселилась у своего чокнутого бойфренда. Совет да любовь. А с тем, что она друид пламени, пускай сами разбираются.

Фиэннес, почитав Новую Жрецовскую Идеологию, заорал "Перехожу на научную работу!!!" и перешел. Теперь разводит свою ботанику и гоняет школяров на ОСС, перемежая это с воспитанием Веста. И из Кель'Таласа ни-ни!!! А то, блинн, треснет кого-нибудь чисто из самообороны взрывом разума, а к нему - тентакль! Нафиг-нафиг такое "счастье", ему и так есть что делать.

Антен таки отработал заданную ему при создании тему адаптации застенчивого ДК в мире живых. Адаптировался вполне. Правда, не так, как я планировала, не через дружбу, а через любовь, но и так хорошо. С ним расставаться тяжелее и тоскливее всего, но... приходится. Остались прекрасные логи словесок, рассказы - грех жалеть. Жаль только, что мне его так и не нарисовали. Но с другой стороны, он и на модели удивительно хорош. Обожаю некрасивых эльфов!

Ассиэль так и остался загадочным. Ну что ж, не в первый раз. Какое это уже воплощение Ворона пролетает мимо меня, не даваясь в руки?.. Только из изобретенных мной - уже, кажется, четвертое. То ли я играю с образом, то ли он со мной...

Как-то оно невовремя все получилось. Не повезло. На затронувшие меня BC и Лича я опоздала. Что Пандария, что Дренор, во время которых я играла - совершенно не мои сюжеты. Пандария хоть красивая, и пандарены симпатичные, а Дренор - не затронул вообще. Закончить и забыть навсегда. Теперь наконец, покушав дальневосточной экзотики и поигравшись в Амбер, мир возвращается к основному сюжету, а я как раз потеряла к нему интерес. Не знаю... у меня ощущение, что даже ДХ мне неинтересны. Прости, Менкалинан. Ты так хотел жить. Я так хотела, чтобы ты жил. Я все подготовила - перевела персонажа 80 уровня на европейский РП-сервер, забила имя... но - не хочу. Вот просто не хочу.

@темы: мысли, WoW, А из нашего окна крепость Штормграда видна..., ...А из вашего окошка - лишь Оргриммара немножко, You are not prepared

---

РП-шное

Вчера обе моих партнерши по словескам в связи с длительным форс-мажором запросили тайм-аут на неопределенный срок. Обе в один день, да... причем если от одной я это ожидала, у нее давно проблемы, то от второй это было как-то неожиданно. Но я понимаю, все бывает, а играли мы с ними замечательно, так что даже если они после тайм-аута не вернутся, все равно это было здорово. Но мне без словесок как-то скучно, и надо где-то искать других партнеров. Вообще не представляю, где.

@темы: мысли, м-мать твою Такхизис через престол Паладайна, плановедение

---

WoW-овское: последние новости

Я долго ничего не писала про игру, т.к. боялась, что унесут и зацитируют без моего разрешения, но это можно цитировать (хотя я без понятия, кому и зачем это может понадобиться).

Ассортимент последних новостей

Шла Антеном по центральной площади Оргриммара, увидела интересную картину: медведь рассказывает куче детенышей-панд сказку про Вол'джина. Села послушать. Поняла, что это гильдрекрутинг: всех безгильдейных заинтересовавшихся они приглашали к себе. Антена, конечно, не звали, но я вспомнила, что у меня рядом в таверне запаркована безгильдейная панда 13-го уровня. Перелогинилась и выскочила к ним. Позвали. Гильдия оказалась молодой и по этой причине активной, и даже называет себя РП-гильдией, хотя РП как такового нет, разве что эти самые детеныши панд. Перевела к ним Антена, потому что попросили потанчить. До сих пор не уверена, что это было правильно, все-таки разлучать братьев не очень хочется, но сам Антен возвращаться отказывается. Он так и не простил Хранителям "убирайтесь в Альянс". Правда, в гильдии нет IC-чата, но и в Хранителях он 99,99% времени молчал, так что получается баш на баш.

Может, я его еще и верну, потому что рейдить, да еще и регулярно, я совершенно не хочу. Нет настроения, нет тренировки, нету сноровки, не вижу морковки. Юмор в том, что это именно то, что я пыталась организовать в "Хранителях" - учебный статик, где все учатся рейдить. Ребята пытаются мне доказать, что все научатся и я тоже научусь. Эх, где они были год-полтора назад. Антен в качестве офф-танка в статике? Помилуйте. Кто-то в небесах определенно много выпил. Но больше просто некому, т.к. я оказалась единственным в гильдии сотым, кроме собственно ГМа, у кого имелся танкоспек и хотя бы отдаленное представление о том, что в нем делать. Год-полтора назад я приняла бы такую ситуацию как подарок судьбы и воспользовалась бы по полной. А сейчас я тихо надеюсь, что среди новичков найдется танк, а я тихо слиняю.

Зато неожиданно начала расти эта самая пандочка. Причем расти как хил. Мне нужны альтернативные хилы/бойцы вместо пристов. В Орде я в этом плане рассчитывала на Ассиэля, но неожиданно панда показала зубки. Хилом я ее сделала, потому что лень - двигатель прогресса: у меня ни малейшего желания часами ждать инстов, а квесты мне надоели до чертиков. Уже стала 73 уровня. А у меня внезапно открылась способность, бегая в случайках, познакомиться и зафрендиться с кучей народу. Хотя лечить монахом мне кажется сложнее, чем пристом, так что не факт, что я этой пандой буду справляться на высоких уровнях. Но пока ходит. Какой-либо личности у нее нет, но мне это удобно: могу через нее говорить от себя с минимальной модификацией.

Вестрион застрял на 86-м уровне. Потому что см. выше: ждать инстов часами я не хочу, квесты делать тоже. Можно потратить "эликсиры стремительного разума", но бегать пандой-хилом интереснее. Мне уже самой интересно, кто из них первым станет сотым (или кто-то третий?) Но все равно странное ощущение, когда по легенде это ребенок полутора лет, а в клиенте - вполне взрослый эльф со здоровенным дракондором. Хотя он и БМ, но коллекции зверей не собирает, так и ходит с изначальным дракондором, только когда убивали Алгалона на "Посланника титанов", сменил его временно на бабочку с батл ресом, но потом тут же вернул дракондора обратно. Какая-то у них глубокая связь, по-моему для БМ это правильно, но такая связь не может быть с десятками питомцев - только с кем-то одним. У Антена тоже была связь с его дракондором, и он тоже не понял бы идею менять зверей как носки.

@темы: мысли, WoW, ...А из вашего окошка - лишь Оргриммара немножко

---

WoW-овское: зверье мое

Не, это не про питомцев. Это про то, с какими зверями у меня соотносятся мои старшие.

Мой wow-зоопарк

Альянс:

Раська - зайетс. Потому что она крайне ушаста. И потому что у нее зайетсовый костюм есть. И фотографии в нем.

Тееним - коза она и есть коза. Коза-дереза.

Альха - кошка. Не по должности, а по сути.

Орда:

Фиэннес - лиса-фенек. Даже имя созвучно :-) Потому что физиономия лисья, а уши абсолютно фенековые.

Антен - снежный барс. Потому что рыцарь Льда (в оригинале Мороза), и потому что у него роскошный длинный белый хвост.

Ассиэль - ворон. Тоже не по должности, а по сути, но без способности превращаться.

@темы: мысли, WoW, юмор, А из нашего окна крепость Штормграда видна..., ...А из вашего окошка - лишь Оргриммара немножко

---

WoW-овское: проблема с обещанным фанфиком

Продолжение фанфика про Иллидана тормозит, хотя, вроде бы, уже все готово.

Беда в следующем

Беда в следующем. Там пойдет разборка Иллидана с Келем. Так вот, Иллидан относится к Келю значительно лучше, чем я. Он как-то запредельно великодушен и имеет свойство прощать причиненное ему зло тем, к кому он так или иначе привязан (за что, собственно, и любим). И выяснилось, что я совершенно не в состоянии это промоделировать. Стоит мне попробовать представить слова и действия Иллидана, меня начинает буквально тошнить. Как только представлю себя на месте Иллидана напротив этой мелкой эльфийской тварюшки - у меня один рефлекс: открутить голову, чтоб не было. Но Иллидан, конечно, так не поступит. Он простит (собственно, уже простил), он, наверно, снова предложит помощь... Я это просто не могу смоделировать. Вот и торможу.

@темы: мысли, WoW, фанфики, м-мать твою Такхизис через престол Паладайна, плановедение, You are not prepared

---

WoW-овское: хатуль мадан

Профессор Альха

@темы: WoW, А из нашего окна крепость Штормграда видна..., иллюстрации

---

WoW-овское: обещанный фанфик, продолжение, глава 14

Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Глава 12 Глава 13

Глава 14

"Крепость Бурь"

- Я так и думал, - тихо сказал Иллидан, кивнув самому себе.
- Что там? - прошептал Ворен'таль.
- Демоны. Вроде бы немного, но отсюда я всю станцию просмотреть не могу.
- Что же делать? - испугался маг.
- Не чай же с ними пить, - пожал плечами эльфодемон. - Ворен'таль, я буду тебе весьма обязан, если ты обезопасишь себя. Феронас, Менкалинан - за мной.
- Но, лорд Иллидан, вы же безоружны!
- Я всегда вооружен, - усмехнулся Иллидан и выхватил из воздуха зеленые клинки.

"Крепость Бурь" величаво парила в пустоте. Иллидан мог бы только посмеяться над ее создателями-наару, изображавшими из себя самых могущественных существ в этой части Вселенной, и при этом неспособными удержать собственную станцию. Сначала космическую крепость запросто захватил Кель, выкинув оттуда все, что там водилось (дренейская обслуга бежала куда глаза глядят на одном из припаркованных к станции кораблей, "Экзодаре", захватив с собой одного из двух находившихся в крепости наару - второй достался эльфам). Крику было на все Запределье, но ша'тар даже не попытались отбить свое имущество или освободить попавшего в плен М'ууру. В конце концов на станцию отправился наемный отряд, состоявший в основном из иномирян-азеротцев. Правда, в их составе было несколько дренеев, вернувшихся в Запределье из Азерота. (Интересно, каким медом в Азероте намазано для выходцев из этого проклятого мира? Ладно, орки - это понятно: им дали портал, они и пошли. Но каким образом "Экзодар" умудрился из всех окрестных планет выбрать для катастрофы именно Азерот?) Так или иначе, наемники сделали то, что не смогли сделать наару: справились с Келем. Казалось бы, самое время забрать станцию обратно, ввести в пустую крепость войска, поставить гарнизон. Нет... Ша'тар покричали, в очередной раз побили себя в светоносные груди и успокоились. А Легион-то не дремлет. Келя каким-то образом подняли и отправили в Азерот - готовить, как выяснилось благодаря Ворен'талю, прямое вторжение Кил'джедена. Но стратегически важное место пусто не бывает. Кель, в отличие от наару, тут не ушами хлопал, а делом занимался, превратив "Крепость Бурь" в громадную энергостанцию, предназначенную для того, чтобы собирать энергию, которую выкачивали из Круговерти Пустоты манагорны, расставленные по всей Пустоверти. У Келя был пунктик на магической энергии, и Иллидан его понимал - когда ты руководишь народом, который, когда концентрация маны, то есть арканной энергии, в воздухе падает ниже определенного предела, просто начинает вымирать, невольно будешь эту энергию везде искать, где только можно хватать и тщательно запасать.

Иллидан думал, что отчасти к такому уродливому проявлению этого пунктика у Келя невольно приложил руки он сам. Да, он обещал предоставить Келю новый источник чистой маны. У Иллидана были все основания это обещать - в конце концов, Солнечный Колодец был создан именно из его фиала; в конце концов, самый Источник Вечности, источник всей магии в Азероте, восстановил именно он; в конце концов, у него имелись еще три фиала с водой из первого Источника. Кель имел все основания надеяться, что Иллидан вот-вот выполнит свое обещание, и эльфам крови удастся наконец отказаться от проклятой энергии фел и досыта напитать свои тела восхитительно чистой, живительной маной. Но не все было так просто, как казалось эльфийскому принцу. Иллидан помнил, как распахнулись и засияли глаза Келя, когда он впервые увидел Награнд.

- Вот! - воскликнул он тогда. - Вот она, обетованная земля нашего народа!

Кель был, кажется, готов летать без крыльев и магии. Он уже принялся размечать, как расположит в Награнде новый Кель'Талас: на берегах центрального озера поднимется новая столица, вон те луга отлично подойдут под сельскохозяйственные угодья, вот тут будет превосходная охота, вон там и там встанут магические святилища... Озеро Небесной Песни он счел идеальным местом для создания нового Солнечного Колодца. Он смотрел восторженными, сияющими глазами на Иллидана, ожидая, что тот вот сейчас, немедленно - чего же ждать, если обетованная земля уже обретена? - выльет средоточие древней магии из фиала в озеро, и над Награндом поднимется и разольется в небесах томящее, чудесное, восхитительное сияние действующего источника вожделенной маны. И тогда он, Кель, кинется в это сияние, глубоко вдыхая насыщенный маной воздух, срывая одежду, дабы вобрать в себя благую магию всем телом, всей своей сущностью, напитаться и насытиться ею, как напитывается водой семя, долгое время пролежавшее в сухой почве. И вместе с ним наконец навсегда избавится от мук магического голода его народ, и они все будут отныне счастливо жить в этом изысканном, обетованном раю. Он так в это верил, он сиял, цвел и считал секунды...

И как же он потемнел, съежился и завял, когда Иллидан оборвал его полет. Кель был прекрасным правителем своего народа, но совершенно не понимал, что в природе Запределья существует тонкое, шаткое равновесие. Иллидан и сам удивился, кажется, когда понял это благодаря своему почти забытому начальному друидическому знанию. Тогда, в древности, все эти рассуждения о природном равновесии казались ему безумно скучными, потому что Калимдор был полон ресурсов, которые можно было черпать без ограничений; разве мог его интересовать баланс энергии в каком-то семени, когда небеса и земля были напитаны магией, только протяни руку - и бери? Каким же юным он был тогда, как легко верил в то, что то, что дано ему, невозможно отобрать. Но сейчас, попав в этот хрупкий, чудесным образом балансирующий на грани небытия мир, эльфодемон с удивлением начал вспоминать все эти основные положения друидизма о равновесии и необходимости возмещения забранного. Награнд был раем, но мог прокормить только тех, кто уже жил в нем. Если бы в Награнде вдруг появился новый народ, который к тому же в благих условиях неминуемо начнет расти, увядание Награнда было бы делом нескольких десятилетий. Хрупкий рай просто умер бы, превратившись во вторую Пустоверть. А этого Иллидану было не надо категорически.

Он, конечно, объяснил все это Келю. Он объяснил, что Озеро Небесной Песни - источник всех вод Награнда, и превращение его в магический колодец неминуемо повлечет экологическую катастрофу. Он указал другой, куда более неприятный, длинный и трудный путь: осушение Зангартопи и постепенное терраформирование Долины Призрачной Луны, которая некогда, до того, как Гул'дан создал вулкан Скверны, была не менее благоприятной для жизни территорией, нежели Награнд. Зангартопь сама по себе не представляла ценности как биоценоз - Иллидан знал, что она поднялась из моря во время катастрофы Дренора, и намерен был воспользоваться ее водами для обводнения Долины Призрачной Луны, а осушенные территории использовать как источник топливных ресурсов, а впоследствии - для размещения производственных мощностей и вооруженных формирований. Но для этого предварительно нужно было выкинуть из Долины Призрачной Луны Легион... что означало выкидывание его из всего Запределья. Треклятый обломок, не мир, а решето: заткнешь в одном месте дырку в Круговерть Пустоты - Легион немедленно лезет в другую. Катастрофа Дренора повлекла за собой разрушение естественной планетарной защиты, которой обладают все нормальные миры, включая Азерот: даже организация одной-единственной точки вторжения в Азерот требовала от Легиона огромных усилий, а в Запределье они лезли, как мухи на мед. Восстановить планетарную защиту Иллидану не представлялось возможным, все-таки он не обладал могуществом титанов; значит, нужно было пользоваться тем, с чем он мог работать: магией и вооруженными силами. Да-да, он намеревался с помощью этих ресурсов сдублировать функции планетарной защиты и закрыть Легиону все ходы в Запределье. Проект был огромен, амбициозен и требовал долговременной совместной работы всех его участников. Поначалу Иллидан искренне верил, что все, кто принес ему присягу - и эльфы крови, и Сломленные, и наги, и орки, и демоны - будут благополучно работать на проекте совместно; ведь он нужен в первую очередь им. Увы, его надежды не оправдались.

В самом деле: протяните изголодавшемуся каравай хлеба, а потом спрячьте этот каравай и объясните, что для того, чтобы получить такой же, нужно работать еще неизвестно сколько десятилетий! Да, разумом можно понять, что каравай будет съеден, и за ним снова последует голод, а изнурительная работа, вероятно, принесет постоянное процветание; но мучительное чувство голода требует насытиться немедленно. Разум может приказать голоду замолчать, но голод будет терзать исподволь, изнутри, постоянно, и в конце концов сломит разум. Похоже, с Келем произошло именно это. Он, вроде бы, понял все объяснения Иллидана, принял их и согласился с ними, но память о том невероятном ощущении, когда он верил, что вот сейчас, через несколько секунд, кинется в блаженные объятия чистой маны и напитается ею, осталась у него в душе и подтачивала его верность и решимость. Уж как Кил'джеден нашел в душе у Келя эту червоточинку, Иллидан не знал, но, очевидно, ею он и воспользовался. В глубине души у Келя сидела вера, что где-то может быть земля обетованная, которую достаточно обрести, чтобы все невзгоды кончились немедленно. И тогда эльфам не нужно будет мучиться, десятилетиями воюя с Легионом и восстанавливая плодородие обеспложенной пустыни. И если Иллидан не дал Келю в этом качестве Награнд, то кто-то другой может дать что-то другое... вот Кил'джеден и изобразил из себя этого другого. О, Иллидан знал, что Кил'джеден может быть обаятельным и убедительным. С другой стороны, если все это действительно так, то что именно обещал Кил'джеден Келю? Впрочем, не все ли равно - наверняка Кил'джеден говорил что-то вроде "помоги мне явиться в Азерот, и тогда сможешь выбирать любую страну и территорию, которая тебе понравится". Непонятно, как надо было одуреть, чтобы поверить этому, но не зря Кил'джедена зовут Обманщиком и Искусителем...

Так или иначе, Кель по подсказке Кил'джедена занялся выкачиванием энергии из Круговерти Пустоты и запасанием ее в "Крепости Бурь". Энергия эта, очевидно, предназначалась для того, чтобы помочь Келю проколоть планетарную защиту Азерота изнутри и впустить Кил'джедена в мир. Таким образом, где бы ни был теперь Кель, космическая станция оставалась для Легиона стратегически важной точкой. А значит, в ней просто не могло не быть демонов. Исходя из этих рассуждений, Иллидан и взял с собой Феронаса и Менкалинана. Стоя у входа в "Крепость Бурь", эльфодемон убедился, что его рассуждения верны.

- Может быть, мне следует пойти с вами в невидимости? - предложил Ворен'таль, накидывая на себя заклинание. Конечно, Иллидан и его ученики все равно прекрасно видели мага.
- Не стоит. Любой натрезим видит невидимых не хуже меня. Лучше подожди нас здесь... или даже на материке.
- Хорошо, - сказал Ворен'таль и исчез среди голых холмов и манагорновых труб Пустоверти.

Иллидан прекрасно понимал, что атака на "Крепость Бурь" насторожит Кил'джедена, если не наведет его на мысль, что эльфодемон жив. Но время поджимало: Келя нужно было остановить любой ценой, потому что если живой-мертвый принц протащит архидемона в Азерот, вся работа Иллидана по блокированию доступа Легиона к Темному Порталу окажется бессмысленной. Поэтому он сделал знак своим ученикам, и все трое проскользнули во входной шлюз станции. Проблемы надо решать по мере поступления.

Внутренняя охрана (наружной не было, видимо, даже демонам тяжело находиться в разреженном воздухе на грани Круговерти Пустоты) состояла из пятерых скверностражей, с которыми охотники на демонов расправились легко и относительно бесшумно. Самым важным было не дать никому из них рвануться внутрь и сообщить о нападении, но, к счастью, Иллидан не потерял сноровку и довольно легко справился с двумя из них, а трех взяли на себя Феронас и Менкалинан.

Сняв охрану, охотники на демонов отправились по коридору внутрь, к Залу Феникса. Весь пол коридора был в жирном пепле, видимо, растащенном ногами демонов из широких темных пятен, местами перекрывавших весь коридор. Иллидан только покачал головой и порадовался, что они не взяли с собой Ворен'таля: он сам и его ученики не отличались щепетильностью, особенно на миссиях, а вот старому эльфу крови ходить по останкам своих сородичей было бы тяжко. Какой огонь пронесся здесь и превратил в пепел тела погибших соратников Кель'таса? Может быть, им отдал последний долг он сам - взмахнул рукой, покидая "Крепость Бурь", и вал огня пронесся по станции, испепеляя тела? Кель, которого знал Иллидан, поступил бы именно так, если бы у него не было времени на более приличествующее погребение. Или это уже демоны жгли тела, чтобы не мешали и не воняли? Вряд ли кто-нибудь ответил бы Иллидану на этот вопрос. Да и неважно это было уже.

По дороге к Залу Феникса им попалось только еще двое скверностражей - то ли шатались без дела, то ли дополнительная охрана. Снять их удалось без проблем, и, наконец, охотники на демонов попали в сам зал. Некогда здесь бушевал огонь, когда по приказу Иллидана Сломленные убивали Ал'ара. Но кристаллы и термостойкое стекло, выполненные по технологиям наару, легко выдержали пламя феникса, так что единственное, что в зале обгорело - знамя Кель'таса, висевшее под потолком. На обгоревшем темно-красном полотнище еще можно было разглядеть черный крылатый силуэт. Феронас невольно покачал головой, глядя на эту тряпку.

Впрочем, долго ее разглядывать не представлялось возможным - в зал из бокового коридора вошли два ган'арга. Как противники они не представляли трудности, но охотники на демонов находились в другом конце зала, а спрятаться было негде. Иллидан еле успел накинуть на себя и своих спутников невидимость. К счастью, ган'арги были специализированными демонами и не видели невидимых. Демоны-механики вертели головами, осматриваясь - вероятно, что-то услышали или почуяли. Но, убедившись, что зал пуст, успокоились и ушли в противоположный коридор.

Здесь пол тоже был испачкан пеплом, и тоже в нескольких местах виднелись темные, жирные пятна. Но ничто не светилось магией, и как Иллидан ни смотрел, он не мог разглядеть ничего, хоть отдаленно похожего на яйцо. Феронас и Менкалинан переглянулись.

- Что мы будем делать теперь? - одними губами спросил Менкалинан. Иллидан пожал плечами.
- Мы не осмотрели и половины станции. Мо'арги и ган'арги, в отличие от натрезимов и скверностражей, склонны к тщательности и пунктуальности. Они могли найти яйцо, забрать его и положить куда-нибудь на хранение, рассчитывая, что кто-нибудь более умный, чем они, разберется, что это такое. - Эльфодемон качнул рогами. - Вон оттуда слышен гул, - он указал на тот коридор, из которого вышли ган'арги. - Пойдемте, посмотрим, что там. Хотя я, кажется, догадываюсь - именно там находится центр энергостанции, где происходит передача выкачанной из Пустоверти энергии в Азерот.
- Может быть, стоит попытаться разрушить этот центр? - прошептал Феронас.
- Возможно. В любом случае, мы уже расписались в своем присутствии. Идемте.

Левый коридор вывел их в очередной светлый круглый зал, оформленный в том же наарском духе: облицовка из неизвестных блестящих материалов, светящиеся кристаллы и мерцающие стены. Иллидан вынужден был признать, что даже на этой станции, которую безнаказанно эксплуатировали и пачкали демоны, оформление все еще выглядело эффектно. Но в зале явно велась работа: вдоль стен тянулись грубо сколоченные шкафы без дверок, в которых лежали разнообразные техномагические предметы и устройства, а в центре была смонтирована установка из прозрачных труб, поршней и прочих устройств, назначение которых оставалось для охотников на демонов непонятным. Впрочем, логика подсказывала, что это - один из узлов энергетического центра, перекачивавшего в Азерот энергию для Кель'таса. Вокруг установки крутились несколько мо'аргов и ган'аргов.

Охотники на демонов замерли у входа в зал. Невидимость спасала, когда те, от кого надо прятаться, не слышали шагов. Гул установки, конечно, заглушал шаги, но Иллидан знал, что у демонических инженеров и механиков отличный слух - они вечно прислушивались к работе своих механизмов. А ходить бесшумно по этим металлокерамическим полам получалось плохо, особенно у Иллидана с его копытами.

Принять бой, конечно, было можно, но стоял вопрос - а нужно ли? Задачу по разрушению энергоцентра Иллидан перед собой не ставил. Он считал, что энергии уже перекачано в Азерот так много, что еще один-два дня перекачки роли не играют. А без помощи Кель'таса Кил'джеден в любом случае через Солнечный Колодец не пройдет. Сейчас самым важным был поиск яйца.

Иллидан оглядел полки. Круглый предмет, светящийся огненной магией...

Да. Он увидел его. Круглое, покрытое обгорелой коркой и сиявшее для его зрения таким чистым, пронзительным огненно-золотым светом, что у него аж зачесались глазницы. Ни единого проблеска Скверны, ни единой ниточки Тени - чистейшая магия солнечного огня, слитого со спокойным сиянием Жизни. Если это не яйцо феникса, то Иллидан вообще не представлял, как оно может выглядеть.

Феронас и Менкалинан тоже увидели яйцо. Увидели они и то, что находится оно далеко от входа и опасно близко от работающих демонов-инженеров. Кто сказал, что будет легко? Три охотника на демонов проскользнули в зал. Феронас и Менкалинан страховали Иллидана, каждую минуту готовые выйти из невидимости и броситься в атаку.

Но, похоже, звезда удачи осветила Иллидана своим лучом: вблизи установки гул оказался таким, а механики так стучали своими молотками и так скрипели гаечными ключами, что инженеры-мо'арги ничего не услышали. Эльфодемон благополучно проскользнул за их спинами, схватил с полки яйцо и вернулся к ученикам. "Уже хорошо," думал он, "здесь обошлось без боя". Не то чтобы он боялся демонических механиков. Просто крайне тяжело драться с крупным и увесистым яйцом в руках.

Охотники на демонов выскользнули из зала обратно в коридор, прошли Зал Феникса... и столкнулись с выходящим из наружного коридора надсмотрщиком-натрезимом, сопровождаемым двумя гневостражами.

- Ха-ха-ха, - ядовито засмеялся высший демон, глядя на Иллидана. Невидимость для него ничего не значила. - Так вот кто снял охрану у шлюза. А мы-то считали тебя мертвым, Иллидан.
- Не все так просто, как видишь, Нер'дазар.
- Сейчас все упростится, - ухмыльнулся натрезим, и по станции пронесся резкий, протяжный звук.

Иллидан не сомневался, что по этому звуку к ним сбегутся все демоны, какие только есть на станции. Единственным шансом охотников на демонов была быстрота. "Крепость Бурь" была сконструирована с подлинно наарским размахом, залы у нее были огромные, а коридоры длинные. Если им удастся расправиться с Нер'дазаром и его подчиненными до того, как до них добежит станционная обслуга, возможно, они успеют убежать. Если нет...

Иллидан одним движением опустил яйцо феникса на землю, выхватил из воздуха зеленые клинки и кинулся на натрезима. Гневостражи не представляли сложности для Феронаса и Менкалинана, но все же на них необходимо было потратить некоторое время. А оказаться один на один с натрезимом было нелегко даже для Иллидана. Тем не менее отступать было некуда, и эльфодемон бросился в бой...

И с изумлением обнаружил, что натрезим замер, скованный коркой льда. Иллидан понимал, что эта корка продержится две секунды, но ему их хватило, чтобы вонзить острый конец глефы Аззинота Нер'дазару в глаз. А когда он вырвал клинок и выпрямился, Ворен'таль уже оказался рядом и подхватил яйцо.

Эльфодемон одним ударом расправился с гневостражем, наседавшим на Феронаса, а тем временем Менкалинан благополучно добил своего противника. Весь бой занял несколько секунд. Сигнал все еще звучал, и охотники на демонов бросились бежать. Иллидан беспокоился за пожилого мага, но Ворен'таль со своей мини-телепортацией оказался у шлюза заметно раньше него. А когда они выскочили наружу, эльфодемон с облегчением увидел, как маг с яйцом в руках прыгает в мерцающий знакомым зелено-фиолетовым светом портал. Охотники на демонов кинулись следом за Ворен'талем - и оказались в караульном помещении Черного Храма.

- Великолепно! - тряхнул хвостом Иллидан, невольно рассмеявшись. - А ты отличный боевой товарищ, Ворен'таль. Вот уж не ожидал от старого книжника. Как ты оказался там так вовремя?
- Я решил на всякий случай проверить, как у вас идут дела, - пожал плечами маг, закрывая портал.
- Это оно? - Иллидан кивнул на яйцо, которое старый волшебник все еще держал в руке.
- Да, безусловно. - Ворен'таль улыбнулся и ласково погладил яйцо. - Это душа Кель'таласа.
- Уфф, - устало покачал головой эльфодемон. - Значит, все в порядке. По крайней мере, пока.

* * *

- Возможно, ты скажешь, что я зря все это затеял, - говорил вечером Иллидан Ванессе.
- Почему ты так считаешь?
- Потому что я рисковал всем. И собственной жизнью, и всем, что мы уже сделали, и всем, что мы планируем сделать. В конце концов, если даже Кил'джеден явится в Азерот, мы-то в Запределье.
- Слушай, за кого ты меня принимаешь? - прищурилась девушка. - Во-первых, Азерот и моя родина тоже. Во-вторых, Темный Портал никто не отменял. Если Кил'джеден прорвется в Азерот, Запределье будет даже в большей опасности, чем оно находится сейчас.
Иллидан кивнул огромными рогами.
- Я рад, что ты так смотришь на это дело.
- Ну, в конце концов, мой папа тоже был в похожей ситуации. Он мог наплевать на всех, стать главным архитектором Штормграда и жить припеваючи. Но он не отказался от тех, чьи интересы защищал.
- Да... - Иллидан задумчиво посмотрел в окно. - Ты права.
- Не думай об этом, - предложила Ванесса. - Ты все сделал правильно. По крайней мере, я так думаю.
- Спасибо, - улыбнулся эльфодемон.

@темы: WoW, фанфики, You are not prepared

---

WoW-овское: про моих персонажей...

Итак, я решила обозреть своих персонажей на текущий момент.

обзор

Фиэннес. У парня Все Плохо. Поразительный контраст с тем молодым Фиэннесом, с которым мы когда-то бегали Запределье. Формально у него все по-прежнему, но внезапный удар по одной из фундаментальных концепций его бытия и уход жены лишили его опоры. Он решил, что проклят за то, что не сумел спасти Антариссу. Его пламя потускнело, озорная веселость исчезла. Все, что держит его на плаву - сын и поддержка родственников. Пока он взял отпуск и занимается только ребенком.

Антен. Пока все идет как идет.

Ассиэль. Ворон неуловим. Я попробовала ориентировать его на вещи, близкие рыцарям Крови - противостояние Провидцев и Кель'таса. Пожал плечами. К Кель'тасу испытывает исключительно презрение. Причем если спросить "за что", перечислит ряд причин, среди которых столь эльфийская, как "он позволил себе потерять красоту". Странный персонаж: поведение и оценка в конкретных ситуациях определяются четко, но общий характер не улавливается. Пожалуй, самый большой белоперчаточник из всех моих. Это свойственно рыцарям Крови. По-прежнему озадачивает, откуда он берет паладинские абилки. У него есть светлая сторона души, но он очень тщательно ее скрывает.

Вестрион. Странно, когда по квенте это полуторагодовалый болезненный ребенок, а в клиенте - охотник 80 уровня. Вроде как из будущего. Пока что вычислена беспредельная рейнджерская гордость: отказывается брать деньги у отца.

Расся. Эх, Раська, до чего же ты ушаста. Прямо зайетс. Сидит безвылазно в ЦЛК и больше знать ничего не хочет. Легион? Какой Легион? Я тут плюшками балуюсь.

Альха. После истории со сгоревшим друидом в таверне вернулась к своему бойфренду, охотнику Лаэрту. Пока что вроде все идет неплохо, но Лаэрт был на Огненной Передовой и друидов пламени на дух не переваривает. Впрочем, Альхе пока нет причин колоться.

Anvuuro. Юный дренейский паладин с евросервера присоединился к компании наемников в законе, дабы набираться опыта. Посмотрим, как пойдет.

Менкалинан. Где-то бродит.

Остальные там же, где были раньше.

@темы: мысли, WoW, А из нашего окна крепость Штормграда видна..., ...А из вашего окошка - лишь Оргриммара немножко

---

Закрывая гештальты

Что-то я сбилась со счету в ПЧ. Кого я НЕ приветствовала? Отпишитесь, пожалуйста :-)

@темы: приветствия, плановедение

---

WoW-овское: демон-хантер на распутье

Сижу и мучительно думаю, на каком сервере делать Менкалинана.

Процесс думанья

На дракономоре нельзя - там это имя уже забито другим. Есть два варианта: Вечная Песня или европейский ролевой сервер Argent Dawn. И там и там имя забито мной. Конечно, игроки астрономический атлас тоже читают, так что персонажей по имени Menkalinan нашлось аж 30, но на Argent Dawn это имя было свободно. Но закавыка еще в том, что демон-хантера можно делать только там, где уже есть персонаж 70 уровня или старше, а у меня такового ни там, ни там. Я думаю сделать предварительно персонажа и поднять его до 100 за Легион. Но где? У меня всю жизнь плохо с выбором. То есть не умею делать выбор без четких параметров. Ааааа.

@темы: мысли, WoW, А из нашего окна крепость Штормграда видна...

---

Лэйтиан: вести с полей

Потихоньку шью костюмы для "Лэйтиан". Сшила плащ для Тингола, доделываю тунику для Куруфина. Туник предстоит наделать много, и я уже призадумалась над вариантами фасона. Прямые туники-котты мне немного надоели.

В связи с появлением в населении Яна и королевской семьи Штормграда в кастинге пошел разброд и шатание.

Разброд, шатание и костюмы

Напоминаю старый кастинг:

Тингол - Зеркало
Мелиан - Одила
Лютиэн - Волна
Берен - Горн
Даэрон - Кора
К энд К - Линша и Элиас
Финрод и Галадриэль - Голди
Ородрет - Сарочка
Саурон - Морлекс
Моргот - Рейзор

Так вот разброд и шатание начались сверх всякой меры. Идем по группам:

У синдар я поняла, что исполнитель роли Даэрона все-таки должен быть мужчиной. Я не против кросспола, но лирические фотографии девушки с девушкой - это все-таки не то. В результате Даэроном внезапно стал Морлекс. А чего, он у нас музыкант и драматург, ему и скрипку в руки. Или флейту.

"Ээээ, отдайте нам Саурона!" - заорал темный блок. Хорошо, сказала я, без Саурона никак. Как вариант - Сауроном будет Рейзор. Вот только может ли Саурон выглядеть стариком? А Морготом будет Вариан. Он крупнее и мощнее всех остальных, и физиономия у него суровая. А что шрамы - а кто сказал, что у Моргота их не было?

Свои сложности и у Третьего Дома. На Ородрета у нас вызвалась Сарочка, но я совсем не хочу, чтобы мужчину играла антуанетта - слишком уж хрупкое сложение. Выбора нет - на Ородрета придется ставить Андуина. У него, правда, короткие волосы, но зато светлые. А Сарочка неожиданно с радостью согласилась на Финдуилас. Ей все равно, кого играть, лишь бы из Третьего Дома. Молодец, наш челове... эээ... ангел. А вот с Галадриэлью образовалось целых два варианта. Либо оставляем как было, и Финрод с Галадриэлью оказываются близнецами, либо ставим на Галадриэль Тиффин, и тогда получается другой маразм: Финрод темнокожий, а Галадриэль бледнокожая. Далее вопрос с Эдрахилем. Эдрахилем я упорно вижу Яна. Он мне таким и видится: полевой командир, у него обветренное, исхлестанное ветром и песком лицо. Но у Яна усы и бородка! Их нету у эльфов...

Что касается феанорингов, то я вдруг вспомнила, что там кроме К энд К имелся еще и Кэлебримбор. Вот Кэлебримбором и будет Кора с ее решительной челюстью и острыми ушами. Правда, Кэлебримбор получится с косой (а расплетать ей косу я не буду).

Про костюмы мне немного страшно думать. Некоторые костюмы несложны - нужно только сшить подходящую тунику и/или плащ. Но некоторым персонажам, например Финроду, костюмы придется шить полностью.

Текущая программа по костюмам:

Берен - туника (зеленый габардин)
Куруфин - ножны для меча (черный кожзам)
Финрод - костюм полностью (рубашка - белая синтетика, штаны - черный трикотаж, туника - пурпурный бархат, "орочий" плащ - черный трикотаж)
Ородрет - туника (сиреневый габардин)
Кэлебримбор - пояс (красная тесьма)
Даэрон - рубаха (серый лен) и верхняя одежда
Финдуилас - платье (сиреневый габардин)
Эдрахиль - туника (коричневая замша)

Так вот, если кто захочет помочь в пошиве костюмов, может, у кого-нибудь фантазия хорошо работает или просто руки чешутся пошить, пожалуйста, подключайтесь.

@темы: кукольное, мысли

---

В покоях Вариана. Королевская семья Штормграда.



Это тизер. Полное изображение под катом.

Фото 1000x1500

Андуин Ринн - Tonner Peter Parker, парик Марсия, одежда Tonner.

Отражатель нужен. Мой сломался. Надо новый купить.

@темы: кукольное, WoW, А из нашего окна крепость Штормграда видна..., иллюстрации

---

Тиффин

Портрет Тиффин в крепости Штормграда.

Фото 1000x1500

Тиффин Эллериан Ринн: Tonner Cinderella Bride, платье Shigera, украшения и туфли Марсия.

@темы: кукольное, WoW, А из нашего окна крепость Штормграда видна..., иллюстрации

---

WoW-овское: Солнце светит всем

Наш с Radomira_Svarog рассказ. Про любовь. Эльфийскую. Наверно, PG-13, хотя никакой графики нет. И немного некрофилии.

Кажется, это первое признание в любви, за которое мне не стыдно.

Солнце светит всем

Антенариос и Даэтари Солнечный Луч

Солнце светит всем

***
Все началось с того, что Антен решил заказать себе боевое кольцо.

Он просмотрел списки ювелиров из Орды, принимающих заказы на подобные изделия, и решил обратиться к мастерице по имени Даэтари, которая как раз в это время принимала заказы. Не желая беспокоить ее без необходимости, он связался с ней по магическому телефону, номер которого был указан в списках. Ювелир заказ приняла, от оплаты отказалась, только попросила по возможности прислать ей сырья. Чего-чего, а руды у Антена хватало, так что он немедленно отправил Даэтари по почте несколько больших упаковок.
Когда Даэтари сообщила, что заказ готов, Антен решил, что учтивым будет лично засвидетельствовать мастерице свое почтение, и прибыл к ней в мастерскую. Даэтари оказалась черноволосой эльфийкой-чернокнижницей.

"Рыцарь смерти!" Даэтари всегда смущалась в присутствии рыцарей смерти. Виной тому был вовсе не страх перед их сущностью. Просто мрачно-суровый вид рыцарей и скованная холодом душа нагоняли непонятную тоску. Но этот высокий беловолосый эльф немного отличался от своих товарищей по несчастью. Чутье ведьмы безошибочно подсказало, что чья-то умелая рука уже смахнула иней с его души. К тому же он был довольно привлекательным с ее точки зрения. Даэтари приветливо улыбнулась и протянула коробочку с готовым заказом.

- Добрый день. Вот ваш заказ, милорд.
Антен забрал кольцо, и они перекинулись несколькими ничего не значащими репликами. Разговор складывался неожиданно непринужденно, но внезапно Антен смутился.
- Простите, я не смею отнимать у вас время.
- Ничего страшного, - улыбнулась девушка, - я всегда рада поговорить с соплеменником.
- Даже с мертвым? - горько спросил Антен.
- Многие не понимают тех, кто не такой, как все, - пожала плечами Даэтари. - К сожалению.

Эти слова неожиданно тронули рыцаря смерти. Ему, впервые за много лет, было легко и интересно вести разговор обо всем на свете — об общих знакомых, о луносветских нравах, о погоде на Кель'данасе и проблемах добычи руды. Даэтари говорила с ним с таким душевным теплом, какое он, пожалуй, видел только от брата и Кайли. Ему захотелось сделать девушке что-нибудь приятное. Желательно немедленно. Вдруг удастся?

- Вы любите питомцев? - спросил он наугад.
- Да, они милые.
- А вот такой у вас уже есть? - Антен вызвал Духа Кузни, которого сам научился делать пару дней назад.
- Еще нет. Ой, какая прелесть! А где их берут?
- Их кузнецы делают. Хотите, я сделаю такого для вас?
- А можно?
- Конечно. Надо только поставить походную наковальню, она у меня с собой. Если вы разрешите.

Даэтари согласилась, и Антен вытащил небольшую коробочку, в которой хранились… в общем, он не знал, как это работало, но при открывании крышки на земле на короткое время возникала наковальня. Магия, конечно. Солдат ничего не понимал в магии, за исключением магии смерти, но его все это мало интересовало. Работает — и хорошо.

Даэтари с любопытством наблюдала за работой рыцаря. Он чем-то нравился ей. С ним было легко. Слова сами срывались с губ, сливаясь в непринужденную беседу. Его сияющие глаза не обжигали холодом, но казались немного печальными. Она вдруг поймала себя на мысли, что хотела бы посмотреть, как он работает без доспехов.

Антена, мерно постукивавшего молотом по наковальне, охватила внезапная радость. Он, орудие смерти и разрушения, что-то создает! Что-то, что доставит кому-то не мучения и страх, а радость и удовольствие! Он протянул готового Духа Кузни Даэтари и был искренне счастлив, видя, как она радуется.
Оказалось, что Дух Кузни мог служить прекрасным «обогревающим прибором» - бесценный спутник для путешествий по Ледяному Хребту. Даэтари очень обрадовалась и даже захлопала в ладоши. Ей захотелось благодарно расцеловать рыцаря, но это было бы неприлично, и она сдержалась.

Раз уж разговор зашел о питомцах, ведьма не удержалась и пожаловалась, что никак не может собрать коллекцию кошек, достаточную, чтобы получить звание почетного фелинолога. Ей удалось раздобыть девятнадцать кошек, а их нужно целых двадцать пять! Она не была уверена, что рыцаря смерти интересуют какие-то кошки, но ей не хотелось, чтобы он уходил, а значит, нужно поддерживать беседу.

Антен объяснил ей, что все гораздо проще, чем ей казалось, что нужно раздобыть еще только одну кошку, потому что для получения звания достаточно предъявить судьям любых двадцать кошек из двадцати пяти. Правда, вся закавыка состояла в том, какую кошку имело смысл искать. Простые на вид серо-полосатые кошки встречались только в Хилсбраде и настолько редко, что многие проводили там месяцы, пытаясь найти хоть одну. Их изредка продавали на аукционе, но стоили они весьма увесисто. У Антена такая кошка была, и расставаться с ней он не хотел. Но призвал и показал Даэтари.

- Где вы взяли эту прелесть? - спросила девушка, почесывая за ухом мурлычащую кошку.
- Мы очень долго искали ее в Хилсбраде, - честно ответил рыцарь смерти.
Ему очень не хотелось уходить, Даэтари, похоже, тоже была не против пообщаться, но время шло к вечеру. Антен попрощался, спросив, позволит ли она зайти к ней еще. Чернокнижница не возражала.

Даэтари проводила Антена до ворот и вернулась в мастерскую. Заказов было еще много, нужно работать. Однако ее мысли бежали вслед за печальным рыцарем, и она никак не могла сосредоточиться. Испортив две заготовки и порезав палец, ведьма в сердцах плюнула и покинула мастерскую, отправившись проверять гарнизонные посты.

Рыцарь смерти вернулся к себе, охваченный давно позабытой радостью. Он плохо понимал, что с ним происходит. Ему хотелось снова увидеть эту девушку, поговорить с ней, посмотреть в сияющие зеленые глаза… Сделать для нее еще что-то приятное. Она дала ему, проклятому ходячему мертвецу, возможность хотя бы ненадолго почувствовать себя… Он боялся даже подумать это слово. Живым.
Но желание снова увидеть ее, снова испытать это невероятное ощущение, было сильнее страха. Что бы придумать? Впрочем, задача несложна. Та серая кошка из Хилсбрада. Что, если купить такую кошку на аукционе и подарить Даэтари? По крайней мере, у него будет повод прийти к ней.

***
На следующий день он отправился на аукцион. Нужные кошки, как он и ожидал, стоили немало. У него столько было, но… после покупки останется немного. Плевать! Он получит право снова оказаться рядом с ней!
Антен позвонил Даэтари по волшебному телефону и спросил, хочет ли она такую кошку полностью в свое распоряжение.

- Конечно, хочу! А что для этого нужно сделать?
- Ничего, сказать мне. Сейчас.

Рыцарь смерти оплатил покупку, получил клетку с серой кошкой и спросил у Даэтари, можно ли к ней прийти. Она ответила, что можно, но она вынуждена вскоре уехать по делам, так что не сможет уделить ему много времени. Ничего. У него будет пять минут вместе с ней. Ему и этого хватит. Он быстро примчался к Даэтари и вручил ей клетку с кошкой.

Девушка заколебалась. Она знала, что это очень дорогой редкий питомец. С одной стороны, кошку очень хотелось, но с другой... Мама всегда учила ее, что благородные леди не принимают дорогих подарков от посторонних мужчин, это неприлично. "А вдруг он подумает, что теперь все можно? А что можно-то? Он же не живой. Ему не нужно мое тело, и полюбить он не сможет." От этой мысли почему-то стало горько. Она протянула руки и приняла подарок.

- А где она жила до того, как попала к вам? - спросила Даэтари, выпуская кошку из клетки и устраивая поудобнее.
- Понятия не имею. Я купил ее на аукционе.
- Ой, дорогая? - она точно знала, что дорогая, но какой-то демон внутри заставил ее похлопать ресницами и улыбнуться. "Пламя Скверны, как глупо..."
- Это неважно. Зато я имею счастье порадовать вас.

Рыцарь смерти не понимал, что с ним происходит. Девушка сердечно благодарила его за чудесный подарок, а ему казалось, что к нему вернулась жизнь. Пять минут жизни — как это много! За них можно отдать любые деньги безо всякого сожаления.

Они договорились встретиться на следующий день, когда у Даэтари будет больше времени, и прогуляться по каким-нибудь интересным местам. Антен вернулся к себе в гарнизон, все еще недоумевая, что с ним происходит. Внезапно он понял. Ему просто не приходило в голову, что он, ходячий мертвец, ледяной рыцарь смерти, способен влюбиться. Он и при жизни-то ни разу не влюблялся. А теперь… А теперь ему казалось, что лед, сковавший его сердце, стремительно тает, и где-то в душе весело журчит ручеек. Он больше всего на свете хотел снова увидеть ее, оказаться рядом с ней. И это желание было сильнее благоразумия.

А благоразумие говорило, что шансов у него никаких. Живая женщина не полюбит мертвеца. Мертвеца с сероватой кожей, иссохшим лицом и седыми волосами. Антен прекрасно знал, как он выглядит. Позже в Плети научились получше сохранять тела, и «новые» рыцари смерти зачастую внешне вообще не отличались от живых, за исключением глухого отзвука в голосе и ледяного сияния глаз. Но его подняли одним из первых, вскоре после Кольтиры. Пока его везли в куче таких же, как он, голых трупов из Луносвета в Нордскол, разложение успело начать свою работу. Конечно, когда поднимали, разложение остановили, но по его лицу сразу было видно — нежить, поднятая не сразу. Немыслимо, чтобы такое существо могло понравиться девушке.
И слава Солнцу. Для нее в такой любви не было бы ничего хорошего. Что он может ей дать? Кроме разве что подарков. Ни объятий, ни детей… Зачем ей это?

Что ж, он не будет не претендовать, ни надеяться. С него вполне достаточно права иногда бывать рядом, помогать и защищать. А когда он поймет, что лишний, он исчезнет из ее жизни. Только и всего.

***
На следующий день Даэтари попросила помочь ей отобрать какой-то посох у какого-то чудовища в нерубской крепости. Она сказала, что очень хочет заполучить этот красивый посох, но отчаянно боится пауков.

На самом деле Даэтари никогда не боялась пауков. Мыслимое ли дело, чтобы ведьма боялась пауков, мышей и прочую дрянь? В бездне и не такое увидишь. Они всего лишь вызывали в ней чувство омерзения, особенно когда от стрелы хаоса лопались их мохнатые брюшки. Просто ей очень хотелось еще раз увидеть Антена, и она не придумала ничего лучше, чем прикинуться трусишкой и под этим предлогом попросить о помощи.

- С пауками я разберусь, - улыбнулся он. - Идемте со мной и ничего не бойтесь! - И от собственных слов его снова захлестнуло счастье.

Так, счастливым, он и пронесся по крепости Ан-Кахет. Он убивал не ради того, чтобы насытить свой проклятый голод, а чтобы защитить прекрасную женщину! Настоящую, живую женщину. Великое Солнце, так не бывает. Он сам не верил своему счастью.

Даэтари сделала для себя неожиданное открытие. Оказывается, очень приятно, когда тебя защищает мужчина. Она давно привыкла полагаться только на себя и своих демонов и теперь испытывала незнакомое чувство защищенности и безопасности. Она спокойно шла за Антеном, старательно обходя паучиные трупы. Мастерские движения рыцаря, мелькающий смертельным ледяным пламенем меч, развевающиеся белоснежные волосы завораживали. "Как он красив," - неожиданно подумала Даэтари и покраснела. Увлеченный зачисткой территории Антен этого не увидел.

Посох у тамошнего уродца действительно удалось отобрать.

- С вами мне повезло! - сообщила Даэтари. И Антену снова стало весело и светло.

Потом они отправились в Ан-Кираж добывать для Даэтари какое-то платье, и им это тоже удалось. А потом нашли на берегу океана уютное место, поросший травой участок, где растут могучие деревья и в скалах открывается ход в пещеру, в которой спит молодая драконица Андрестраза. Они уселись на траве, развели костер и снова говорили обо всем и ни о чем, глядя на далекий морской горизонт.

Время текло незаметно. Даэтари сидела у костра, поджав ноги, и тайком разглядывала рыцаря. Языки пламени играли на лице Антена, делая его почти живым, прохладный ветерок шевелил белые локоны. Ей было удивительно тепло и приятно сидеть вот так и слушать его. Иногда Даэтари казалось, что в его глазах что-то меняется, когда он смотрит на нее. Но она гнала от себя эти мысли. "Нет, нет. Он не может любить, у него отобрали эту возможность. Это просто вежливость." Так убеждала она себя, пытаясь унять непонятную тоску, зарождавшуюся в сердце. Костер уже начал догорать, соленые волны одна за другой набегали на берег, а она все сидела и сидела, завороженно глядя на Антена. С очередной волной на Даэтари накатило отчетливое чувство, что она влюбляется, отчаянно и бесповоротно. Влюбляется в мертвеца! Еще немного, и она не удержится и бросится ему на шею. Ведьма испугалась, вскочила на ноги и сказала, что ей пора уходить.

- Еще минуту! - взмолился Антен, падая перед ней на колени. - Вы позволите поцеловать вашу руку?

Это была неслыханная дерзость. Какое живое существо позволит мертвым губам прикоснуться к себе? Но контраст от испытанного блаженства и внезапного расставания лишил Антена осторожности. Не позволит, ну что ж. А вдруг…
Она позволила.
Сам не веря происходящему, он бережно взял ее узкую нежную ладонь — какой контраст с его шершавыми, широкими руками — и поднес к губам. Слегка-слегка коснулся губами живой кожи, не позволяя себе большего. Быстро отпустил ее руку, пока еще хватало силы воли.

Даэтари вздрогнула. Прикосновение прохладных губ оказалось на удивление приятным. Сердце бешено заколотилось в груди, а виски сдавило. Она испугалась еще больше, ей казалось, что он непременно услышит этот стук. "Бежать! Скорее бежать." Она торопливо вскочила в седло огненного гиппогрифа и изо всех сил пришпорила его.

- До встречи… dalah'surfal.
Вырвалось-таки. Впрочем, Антен никогда не умел ни лгать, ни скрывать.

***
Фиэннес заметил, что с Антеном произошли перемены. В ледяных глазах начали появляться золотистые проблески, уголки плотно сжатых губ иногда трогала улыбка. Особенно когда он вдруг откладывал дело и начинал думать о чем-то, замерев без движения и уставившись в пространство, что для него тоже было нехарактерно.

- Ты что, влюбился? - наполовину наугад, наполовину в шутку спросил священник у брата. Конечно, рыцари смерти не влюбляются, но Антен вел себя точь-в-точь как влюбленный (с поправкой на состояние нежити, конечно).
- Да, - коротко ответил рыцарь смерти.
- В кого??? - вырвалось у младшего брата. Вообще-то ответа он не ждал. Но Антен честно сказал:
- В Даэтари Пылающий Клинок, чернокнижницу.
- Ой-ой… - Фиэннес подавил желание схватиться за голову.
- Что ой-ой?
- Я боюсь за тебя. Прости меня за откровенность, я не думаю, что живая девушка полюбит нежить. И получишь ты вместо радости боль и страдания. Зачем мне это надо?

Антен улыбнулся уголками губ. Фиэннес приложил очень много усилий, чтобы отогреть его заледеневшую душу. Кое-что удалось, но далеко не до окончательного результата. Конечно, священнику не хотелось, чтобы результаты его трудов улетели в никуда из-за неожиданной страсти.

- Не переживай. Я прекрасно понимаю, кто она и кто я, и ни на что не рассчитываю. Я просто хочу иногда видеть ее, большего мне не надо.
- Н-ну ладно, - пробормотал младший, но было видно, что Антен его не убедил.

***
Денег на дорогие подарки больше не было, а дарить хотелось. Подумав, Антен решил подарить Даэтари платье. Сам рыцарь смерти был совершенно безразличен к одежде — у него имелся один комплект форменных доспехов, кожаная одежда для работы в кузнице и немного вещей для дома. Но девушки, вроде бы, любят новые платья.

Он понятия не имел, какого цвета платье нужно покупать, но решил, что чернокнижнице подойдет черное. На аукционе действительно удалось найти пару подходящих платьев, причем одно из них показалось ему очень удачным — из глубокого черного бархата, с темно-серыми вставками. Потом Антен неожиданно решил купить что-нибудь для себя. Если они будут гулять там, где не надо драться, ходить в доспехах совершенно необязательно. Перебрав имеющийся ассортимент мужской одежды, рыцарь смерти остановился на светло-синем жилете с тонкой золотой отделкой. Такой жилет должен был подойти к имевшимся у него штанам и рубашке. И, главное, надежно закрывал грудь. Девушке незачем видеть, как она у него выглядит.
Заглянув вечером к Даэтари в гарнизон, Антен вручил ей свертки с платьями. К этому времени девушка уже успокоилась и держала себя в руках. Только очень внимательный наблюдатель мог заметить, как розовеют ее щечки при каждом взгляде на рыцаря. Оба платья ей понравились, а по поводу бархатного она сказала:

- Черное! Мечта!
- Я подумал, что вам, вероятно, понравится черное платье, - сказал очень довольный рыцарь смерти. Девушка немедленно сбегала переодеться и подобрала подходящие туфли.
- Как я в нем выгляжу? - спросила она.
- Вы прекрасны, - честно ответил Антен. Для него она была прекрасной в любом платье.
- Я в основном ношу красное, - продолжала Даэтари. Ох, про красное-то он не догадался. Рыцарь смерти сделал мысленную пометку, что в следующий раз нужно посмотреть на аукционе красное платье. - Особенно на всякие формальные выходы и приемы. Вот с этим мечом, - она показала небольшой меч, пылающий магическим пламенем. - Это наш фамильный меч. Мое полное имя Даэтари Пылающий Клинок. Правда, меч я стащила у моего отца…
- А мое — Антенариос Солнечный Луч, - да уж, пора бы и познакомиться. - Только меня так никто не называет, потому что, как говорил мой младший брат, это не имя, а рельсы. Все называют Антеном.
- Но это же звучит так мило и ласково - Антен! - сказала девушка. - Замечательное имя.
- А своего родового имени я долго стеснялся. Ну, какой из меня теперь Солнечный Луч? - Рыцарь смерти смущенно потянул себя за белую прядь. - А мой брат сказал "Зимний!" Он сказал, что солнце светит и зимой.
- Ваш брат совершенно прав! - решительно сказала Даэтари.

***
В последующие несколько дней Антен раздобыл и прислал Даэтари еще несколько платьев, черных и красных, и даже заказал знакомой портнихе одно, которое, как ему казалось, особенно подойдет чернокнижнице — черное с огненно-красным узором. Пару раз они встречались в гарнизоне Даэтари, ездили в Оргриммар и еще в несколько разных мест.

В голове у Даэтари творился форменный бардак. В присутствии Антена она чувствовала себя безумно счастливой и тосковала, когда дела и заботы разлучали их. "Он сказал, что любит. Разве это возможно? Но он же так сказал." Однако Антен оставался неизменно вежлив и предупредителен. Он не позволял себе попыток прикоснуться к ней, только просил разрешения поцеловать руку на прощание. Это совершенно сбивало с толку. Даэтари запуталась и не знала, как вести себя с ним.

Однажды, заглянув в гарнизон чернокнижницы, Антен застал ее сидящей возле центрального костра. Над землей кружился легкий снежок. Ведьма куталась в теплый плащ и грела ладони над Духом Кузни. Завидев рыцаря, Даэтари поднялась, и ее глаза вспыхнули. Хотя, может быть, ему просто показалось.

- Антен! Рада вас видеть, милорд. Посидите со мной?
- Я посижу с вами с удовольствием. - Речь у Антена была искусственно-правильной и подчеркнуто-безэмоциональной, но что взять с рыцаря смерти. Он осторожно присел на бревно недалеко от Даэтари.
- Сегодня идет снег. Я люблю, когда снег. Мир становится похожим на сказку, и хочется мечтать о чем-то приятном. А вы любите мечтать?
- Когда-то я любил мечтать. Сейчас… я не знаю. Я не помню.

Даэтари задумчиво смотрела на Антена, вслушиваясь в глухой отзвук его голоса. Снег падал на его волосы и ресницы. Снежинки переливались, как драгоценные камни, подчеркивая голубое сияние глаз. Отблеск костра играл на его лице, придавая коже теплый оттенок. Снова, как тогда у моря, он казался почти живым.

- Вы очень красивы, милорд. - Даэтари смутилась. "Ой, я сказала это вслух?!"
- Это я-то красивый? - удивился рыцарь смерти.
- Да. Вы давно смотрели в зеркало? У вас благородное мужественное лицо воина. Это красиво.

Антен смутился. Он принципиально не закрывал лица в бою, потому что знал: врагам, какими бы могущественными они ни были, становится не по себе от его ледяного взгляда и серого лица с выступающими под кожей костями. Он не стеснялся своего лица и среди живых - он, погибший ради того, чтобы они жили; но ему и в голову не приходило, что его можно счесть красивым. Тем более что его сочтет красивым Даэтари… Что же получается, он ей нравится, что ли? Но как это возможно? Рыцарь неожиданно испугался говорить об этом дальше и решил попробовать перевести разговор на другую тему.

- Куда бы мы с вами могли поехать? У меня через три дня увольнительная на весь день. Если вы сможете, конечно. Вы были когда-нибудь в Мулгоре?
- Конечно. Там очень красиво.
- Лорд Могрейн отправил меня туда приходить в себя после освобождения. В Мулгоре мне действительно стало немного легче. Необыкновенно добрая, ласковая земля, добрые жители, для которых не имело значения, что я мертвец. Я восстанавливал там навыки горнодобычи и кузнечного мастерства.
- Вы не мертвец, - сказала Даэтари. - Ваша душа жива.
- Но тело мертво.
- Какая разница? Я ведьма, я вижу души. Я вижу, как ярко сияет ваша душа. До тех пор, пока она жива - вы не мертвы.

Антен моргнул белыми ресницами, на которых не таял снег. Ему не приходило в голову посмотреть на себя с такой точки зрения.

* * *
Они сидели в таверне у Антена в гарнизоне. Обстановка располагала расслабиться - веселые солдаты всех рас, остроязыкая барменша, напиток с пузырьками в бокале. Рыцарь смерти брал только самые легкие напитки, потому что совершенно не умел пить. Но с коктейля «Элекк на пляже» его не развезло, только на душе стало легче, не так давила застенчивость и вечное отвращение к себе. Антен решил, что ему надоело решать вечные философские проблемы вида «Кто виноват и что делать», и рассказывал Даэтари байку про то, как он когда-то в луносветском трактире отмечал с друзьями чей-то день рождения. То ли он так неудачно излагал, то ли Даэтари его переоценивала, но почему-то она сделала вывод, что все эти посиделки Антен и организовал.

- Наверно, вы хороший лидер, - сказала она.
- Вовсе нет, - Антен улыбнулся и покачал головой. - Я никогда не стремился делать карьеру, потому что совершенно не умею и не люблю командовать. Я был и остался простым солдатом.
- Вы самый красивый солдат, - убежденно заявила девушка.
- Спасибо. Это лестно слышать… особенно если учесть, что даже при жизни я по эльфийским меркам считался некрасивым.
- А кем вы были при жизни?
- Талассийским рейнджером. - В голосе Антена прозвучала гордость за свое прошлое.
- А кто такие рейнджеры? Это что-то вроде разбойников? С кинжалами?
- Нет, - странно было слышать такой вопрос от эльфийки, но эта девушка уехала из Кель'таласа совсем ребенком, а до того жила в замкнутом мирке аристократической семьи. - Это те самые легендарные эльфийские лучники, о которых говорят, что их нельзя увидеть в ветвях, и что они никогда не промахиваются. Мы старались, - улыбнулся бывший рейнджер.
- Значит, вроде охотников? С большим луком и с боевым зверем?
- Да, именно так.
- Как романтично. От девушек, наверное, отбоя не было.
Антен усмехнулся.
- Вовсе нет. Рейнджеры, в принципе, считаются завидными кавалерами в Кель'таласе, но я в основном сидел с луком в ветвях деревьев на границе с Амани, где меня не видел никто, кроме белок.
- А белкам вы не нравились? - пошутила Даэтари.
- Я не знаю. Я не спрашивал.

Еще пара выпитых «Элекков» способствовала развитию у Даэтари прикладной фантазии.

- С вами, наверно, хорошо на пляже, - предположила она. - Прохладно.
Конечно, это было только теоретическим рассуждением, но Антен несколько испугался.
- Я же не излучаю холод, - улыбнулся он. - У меня просто температура окружающего воздуха или немного ниже. На пляже я очень быстро окажусь горячим.
- Ничего, перед поездкой на пляж я положу вас в холодильник, - нашла выход девушка. - На какое-то время холода хватит.
- На пляже надо раздеваться, - грустно сказал рыцарь смерти, - а меня лучше не раздевать.
- Почему? Вы хорошо сложены. - Даэтари прикусила язык. Она не покраснела только потому, что из дверей таверны тянуло холодом. Говорить такое мужчине, предлагая раздеться! Ведьма даже самой себе боялась признаться, что хочет увидеть Антена без рубашки.
- Да, но… у меня много признаков нежити. На мое тело очень неприятно смотреть.
- Ничего страшного, - решительно сказала Даэтари. - Мы вас немножко закрасим тональным кремом и поедем на пляж в Пиратскую Бухту, а по сравнению с зелеными гоблинами - вы принц.

Она старалась говорить как можно естественнее и беззаботнее. Ей хотелось приободрить и рассмешить его, чтобы он перестал думать о своем состоянии и улыбнулся ей. "Ты и без гоблинов принц. Мой принц." Ей очень хотелось посмотреть на него на пляже. "Это же неприлично." Она намотала черный локон на палец и мечтательно улыбнулась.

Антен о подобном сравнении никогда не задумывался, и это несколько поставило его в тупик. Гоблины действительно любили загорать на пляжах и курортах, ничуть не стесняясь своих кургузых зеленых фигурок. Но ему все равно было страшно. Вдруг эта девушка, увидев его тело, почувствует омерзение и уйдет? Это ведь нормально…

- Когда я после освобождения работал в луносветской кузнице, и мне было нечего надеть, кроме кожаных штанов, другие кузнецы на меня так косились…
- Да в Луносвете косятся на любого, кто хоть чем-то не такой, как все, - фыркнула Даэтари. - Вы бы видели лицо моего отца, когда он понял, что я не маг. И не просто не маг, а самая настоящая ведьма. Как же, у лорда Луносвета, мага в десятом поколении, и такая дочь.

Даэтари нахмурилась от нахлынувших воспоминаний.

- Я сбежала из дома еще совсем юной. Возможно, вы считаете меня просто взбалмошной избалованной девчонкой, которой захотелось приключений?
- Я не берусь судить, не имея информации, - ответил рыцарь смерти.
- Многие считают, что мне повезло родиться в такой благородной и богатой семье. Но они не имею ни малейшего понятия, каково это, когда ты не принадлежишь себе. Когда твою судьбу расписали и разложили по полочкам еще до твоего появления на свет. Когда с самого рождения ты обязана подчиняться дурацким традициям, правилам, этикетам и предубеждениям.
Я обязана была быть красивой, элегантной и правильно воспитанной, чтобы отец мог удачно выдать меня замуж за того, кого сочтет достойным зятем. Даже мои черные волосы вызывали недовольство — настоящая леди должна быть блондинкой. Как же трудно было бы выдать меня замуж с таким "брачком"!
Я обязана была учиться на мага — мы же величайший род потомственных магов. Никого не волновало, что я этого не хочу, и даже то, что у меня нет способностей.
Мне не разрешалось играть с детьми более низкого происхождения. Не разрешалось болтать ногами, сидя на стуле, и прочее, прочее, прочее. Не разрешалось тренироваться с мечом на манекенах — это испортит нежные ручки леди. Хорошо еще, позволили учиться на ювелира. Конечно, драгоценные камни только на пользу репутации рода. Но добывать руду для просеивания мне запретили категорически. В общем, никому и в голову не приходило, что золотой винтик в механизме возвеличивания рода имеет свои цели.
Однако я не отказалась от своих желаний. Врала, выкручивалась, усыпляла учителя магии, сбегала с уроков и из дома. Руду, пусть немного, я добывала сама и каждый день тренировалась с мечом у манекена. Я освоила меч и немного кинжал. Именно на этих тренировках я поняла, что управляю вовсе не арканной магией, а чем-то более темным и хаотичным. Тогда я стала убегать из города, чтобы потренироваться вдали от чужих глаз.

Даэтари тяжело вздохнула и немного помолчала разглядывая что-то на дне бокала.

- Но так не могло продолжаться вечно. Однажды отец решил, что нашел мне выгодную для процветания рода партию. Для замужества я была еще молода, но для заключения помолвки вполне. Когда я увидела жениха... Более противного эльфа я еще не встречала. Тут и вылились мои способности... на голову благородного жениха, внезапно покрывшегося зелеными чумными пятнами. Я тогда плохо понимала, как это делаю, ведь учителя у меня не было. В общем, кончилось все крупным скандалом с отцом, после которого он запер меня в подвале "пока не одумаешься". Я одумалась. Правда, совсем иначе, чем он рассчитывал. В подвал заявился бесенок Ороро и помог мне понять, кто я. В эту же ночь я сбежала из дома навсегда. Попутно "разбомбила" дверь подвала, заразила всю стражу чумой, окрасила роскошную шевелюру папочки в зеленый цвет и стащила родовой меч — Пылающий Клинок. Так я оказалась в Оргриммаре в ученицах чернокнижника Зевроста.

Даэтари озорно улыбнулась Антену и подмигнула.

- Кому, как не мне, знать, как кривятся лица аристократов при взгляде на таких, как вы или я.
- Значит, вы почти не знаете Кель'таласа. Хотите, я покажу вам его? И расскажу о собственном прошлом. - Рыцарь смерти удивился собственной смелости, но чернокнижница ответила:
- С удовольствием, милорд. Всегда рада вашему обществу.

***
Спустя пару дней они прибыли в Кель'талас.

- Вот на этом месте был наш дом, - сказал Антен, остановившись среди развалин Луносвета, недалеко от Солнечной Охотницы. - Здесь я родился. Мама служила в Солнечном Соборе, он был вон там, - рыцарь смерти указал на руины большого здания неподалеку. - А отец был офицером дворцовой стражи, доверенным лицом короля Анастериана. Он хотел, чтобы я, как старший сын, продолжил его дело и сделал карьеру. Военным-то я стал, но пошел не в стражу, а в рейнджеры. Работа более пыльная, зато подальше от дворцовых интриг.
- И правильно, - кивнула Даэтари. - Свежего воздуха больше.
- И карьеру я отказался делать наотрез. Мне не только командовать — говорить на публике и то трудно. Я предпочитал сутками сидеть в ветвях деревьев на границе с Амани. Многие умерли бы со скуки от такой службы, но мне она нравилась. Я любил природу и одиночество.
Выйдя из развалин через Площадь Соколиных Крыльев, Антен подошел к городской стене и остановился у кладбища.
- Здесь похоронены мои родители. Здесь покоился бы и я, если бы мое тело не украла Плеть. - Он подошел к одной из братских могил, где покоились погибшие герои защиты Луносвета, и преклонил колени. Подумав, Даэтари сделала то же самое.
- Отец спрятал нас с мамой и семьи двух своих братьев в подвале, - сказала она, поднявшись. - Но это не спасло наш род от потерь. Самый младший Пылающий Клинок и его семья стали презренными. Их застрелили рейнджеры.

За кладбищем пролегала Тропа Мертвых, упиравшаяся в разрушенные городские ворота и уходившая дальше, через руины, к северному побережью.

- Когда-то это были главные ворота Луносвета, - сказал Антен, стоя перед развалинами ворот на сухой земле Мертвого Шрама. - Врата Пастыря и Площадь Соколиных Крыльев и сравниться не могли с их великолепием… Здесь, перед ними, мы приняли бой с Плетью, но не смогли удержать войско мертвых.
- Зачем же вы вышли на открытое пространство? Вы же лучники! - воскликнула Даэтари. - Вас же просто перерезали, перерезали, как… как на бойне!
- Рейнджеры умеют работать с короткими клинками, хотя действительно стараются избегать ближнего боя. Но тогда нам его навязали. - Антен отошел на двадцать-тридцать ярдов от ворот и остановился, растерянно оглядываясь. - Вот… Где-то здесь я погиб. Не помню точно, где. Не могу вспомнить… - Его взгляд как будто искал что-то, видимую лишь ему одному примету — может быть, кровь, пролившуюся из пробитого сердца? Но при ударе в сердце кровь не течет.

У Даэтари сжалось сердце. Она пыталась, но не могла представить весь ужас, творившийся здесь. Ей едва удалось сдержать слезы.

- И не надо, - ласково сказала девушка. - Лучше пойдемте дальше.
- Да, вы правы. - Антен усилием воли заставил себя вернуться в настоящее из дня своей гибели. - Идемте в город.

В Луносвете он повел Даэтари на площадь Странников. Оказалось, что это место памятно им обоим: молодой Антен тренировался на плацу, пуская стрелы в мишень, а юная Даэтари спустя полторы сотни лет атаковала старым мечом стоящие рядом тренировочные манекены. Рядом с плацем находилась луносветская общественная кузница, в которой Антен работал до тех пор, пока не поставил свою. Сама кузница Даэтари не слишком заинтересовала, но, заметив высокого эльфа, стоящего в стороне от горнов и наковален и ведущего беседу с каким-то юношей, она сказала:
- Ой, мой учитель, - и подбежала к эльфу. Антен подошел вслед за ней. Он тоже был знаком с Беллилом, мастером горного дела, и время от времени обращался к нему за консультациями. Рыцарь смерти поклонился мастеру и замер в сторонке, а Даэтари о чем-то с ним быстро переговорила. Потом тоже поклонилась и вернулась к Антену.
- Мне запрещали заниматься добыванием руды. Я тайком сбегала из дома и ходила учиться к Беллилу.
- Но ваш отец вроде бы не возражал против ваших занятий ювелирным мастерством?
- Он считал, что нужно покупать руду. Я была не согласна.

Антен кивнул. Луносветские чистюли пренебрежительно относились к рудознатцам, считая их чудаками, предпочитающими «копание в грязи» более достойным эльфов крови занятиям. Но Антен презирал покупку сырья и считал, что мастер-кузнец делает свои клинки полностью сам, от добывания руды до полировки готового изделия. То, что Даэтари к своему ремеслу относилась точно так же, его искренне восхищало. А когда он представил себе, как юная девушка, почти ребенок, раз за разом убегает из дома, чтобы стать настоящим мастером, его небьющееся сердце сжалось от нежности. Он осторожно, благоговейно приподнял блестящую черную прядь, лежавшую на ее плече, и коснулся ее губами. Антен надеялся, что Даэтари простит его дерзость…

Даэтари замерла, боясь даже вздохнуть. Она не видела, что он делает с ее волосами, но показалось, подносит к губам. Ей с трудом верилось в происходящее. "Неужели он все таки любит меня? Как же это возможно?"

Он любил ее, как-то беспомощно и отчаянно, в этом сомневаться не приходилось. Любил всей душой и всем своим мертвым сердцем. Но его тело оставалось безразличным. Собственно, удивляться было нечему: откуда у нежити возьмутся какие-то чувственные реакции? Даэтари казалась ему очень нежной и хрупкой, он даже боялся лишний раз коснуться ее руки, ему казалось, что прикосновение его грубой и шершавой ладони может поцарапать ее кожу. Но все же ему очень сильно хотелось к ней прикоснуться. Хотя бы к кончикам волос. Передать ей свою любовь и нежность через прикосновения, раз уж не дано умения хорошо говорить.

Они оставили Луносвет и поехали кататься по Лесам Вечной Песни. Шелест золотой листвы действовал умиротворяюще. Антен уже привык проезжать по памятным местам своей ушедшей жизни, но сейчас все было по-другому. Листва была ярче, и рыцарь смерти различал на листьях куда больше теней и оттенков, чем обычно. Небо, казавшееся ему серовато-белесым, сияло чистой лазурью, а одежды Даэтари виделись алее пролитой крови. И все потому, что она была рядом. Неужели любовь способна возвратить нежити возможность видеть мир так — или почти так — как при жизни?

Даэтари ехала рядом с Антеном и улыбалась. Такое длинное путешествие рядом с ним. Она смотрела на его лицо, и ей казалось, что его губы уже не так плотно сжаты, и, кажется, он даже немного улыбается ей. Или это игра теней? Нет, нет. Определенно, его лицо как-то посветлело и уже не такое печальное.

Они остановились недалеко от границы с аманийскими поселениями. Близко к границе подходить не стали — столкновение с троллями не входило в планы Антена на сегодня. Он всего лишь хотел показать Даэтари одно из тех мест, где он некогда сидел среди ветвей, невидимый и неслышимый, на страже этой самой границы.

- А я здесь тренировалась! - сообщила Даэтари. - Отрабатывала заклинания, которые, ну, не следовало демонстрировать в Луносвете. Как ни странно, ни тролли, ни кто-либо другой меня не тронул.
- Я могу сказать, почему, - улыбнулся Антен. - Видите эти деревья вокруг?
- То есть… вы хотите сказать… что ваши однополчане меня тут видели?
- Видели и защищали.
- Какой ужас! Я была уверена, что совершенно одна! Вот они, наверное, смеялись над моими нелепыми попытками что-то наколдовать…
- Нет, - покачал головой рыцарь смерти. - Я не знаю, как у других, но у рейнджеров вид тренирующегося молодого бойца вызывает не смех, а уважение. Потому что сегодня он с трудом осваивает простейший прием, а через неделю или через год будет прикрывать тебе спину. Так что никто не смеялся.
- Да? Поверю вам на слово, - улыбнулась ведьма. - Хорошо, хоть отцу никто ничего не сказал.
- Я не думаю, чтобы кому-то из лучников это пришло в голову, - серьезно ответил рыцарь смерти.

Солнце клонилось к закату, и Даэтари явно устала — и от длинной прогулки, и от нелегких воспоминаний. Антен попрощался с ней с легким сердцем, хотя расставаться и не хотелось — они договорились завтра встретиться снова.

***
В конце концов Антен набрался смелости и пригласил Даэтари на прогулку на западный берег Кель'данаса. Этот берег был одним из секретов Антена и Фиэннеса. Мало кто знал, что стоит выйти за пределы населенной части острова — и окажешься на длинной прибрежной полосе между морем и стенами Плато Солнечного Колодца, где нет никого, кроме моря и солнца. У самой воды тянулась полоса песка, а чуть выше поднимался пологий склон, поросший травой. Здесь можно было наслаждаться, подставляя лицо солнечным лучам, а если надоест — спрятаться в тени пышных древесных крон или среди густых кустов. Берег, забытый всеми просто потому, что в огне войн он оказался никому не нужен — он не мог дать ни власти, ни богатства. Берег, где никто и никогда не умирал. Сохранившийся кусочек неискаженной природы эльфийского края.

- О, вы сняли доспехи? - спросила девушка, увидев его на острове.
- Доспехи на пляже ни к чему, - пожал плечами рыцарь смерти. Он был одет в самую обычную одежду — рубашка, штаны, тот купленный на аукционе жилет. Меч, правда, был при нем.
- И верно, в них было бы жарко.

Антену, конечно, жарко бы не было, но возражать он не стал. Они доехали до берега, как всегда, пустынного, и устроились на траве, глядя на море. Солнце рисовало на воде блестящую дорожку, водяная рябь искрилась солнечными бликами. Ветер шелестел золотой листвой где-то наверху, птицы перекликались в ветвях. Рыцарь почтительно сел немного в стороне от Даэтари, не решаясь навязывать ей свою близость. Только на мгновение осторожно прикоснулся к шелковистым черным волосам.

- Мне так хорошо с вами, - сказала Даэтари. - Спокойно. Вы сильный и надежный.
- Вас не пугает любовь мертвеца?
- Нет. Но… я не могу обещать.
- Чего?
- Ответного чувства.

"Зачем я это ляпнула? Он же так дорог мне. А вдруг он сейчас уйдет и я больше не увижу его?" Но смелости сказать рыцарю о своих чувствах у нее не хватило.

- И не надо! - искренне сказал Антен. - Вы живая. Вам это совершенно ни к чему. Я только хотел бы иметь возможность иногда видеть вас. Бывать рядом...
- С удовольствием, - улыбнулась Даэтари. - Вы так интересно рассказываете. Я словно вижу все своими глазами. Я могу слушать вас бесконечно.
- У меня изменилась речь, - задумчиво сказал он.
- Да, я заметила, - ответила девушка. Действительно, сухие рубленые предложения в речи Антена сменились более плавными фразами, в которых даже проскальзывали тени эмоций.
- И все благодаря вам.
- Вряд ли именно мне. Просто раньше вы были одиноки.
- В общем-то нет. У меня есть брат, есть воспитанница. Но никто не смог согреть мне душу так, как вы.
- Воспитанница? Откуда она? Расскажите о ней.
- Когда я пытался найти хоть какой-то смысл своего существования, мой брат предложил мне взять сироту из приюта. Я и взял. Это девочка, еще не подросток. Я учу ее основам рейнджерской премудрости — то, что я помню сам.
- А как ее зовут?
- Кайли.
- Как интересно. Я хотела бы с ней познакомиться.
- В этом нет ничего невозможного.
- А я не хочу детей, - неожиданно сказала Даэтари. - Родители хотели внуков, но я… просто не хочу. Возиться с грязными пеленками, слушать младенческие вопли, кормить по часам — фу!

Глупо было говорить такое мужчине. К тому же это не было правдой. Но ей очень хотелось дать ему понять, что она не нуждается в детях, и их отсутствие не станет для нее трагедией. Ведь он не может иметь детей, это очевидно. "А вдруг он сочтет меня черствой и бездушной ведьмой?" Она так и не смогла понять, зачем произнесла фразу про «не хочу детей», ведь, судя по всему, он не мог не только иметь детей, но и заниматься физической любовью.

Антен задумчиво кивнул, глядя на море. Он как раз отчаянно мечтал о собственном ребенке. Не ради продолжения рода, удовлетворения амбиций или чего-то подобного — просто хотел взять на руки комочек родного тепла, свою кровь, для кого он был бы всем. Подарить другому существу жизнь, а потом, пока дитя будет расти, открывать ему огромный прекрасный мир. Он понимал, что этой мечте никогда не сбыться, но живая женщина, не желающая иметь детей, его несколько удивляла. Впрочем, это ее дело, ее выбор и ее жизнь.

- Вы так печально смотрите, - сказала Даэтари. - Это потому, что у вас не может быть своих детей?
- Да, - видимо, не зря говорят о женской интуиции.
- Не стоит огорчаться. В Луносвете много бездетных семей, вполне живых. Некоторые, как вы, берут сирот на воспитание.
- Вы правы. Не стоит мечтать о несбыточном. - Антен снова посмотрел на текучие, упругие черные волосы, сияющие на солнце. - Хотя мне только мечтать и осталось. - Неожиданно у него с языка сорвалось: - Я — проклятая тварь, живой мертвец. Кому я нужен такой? Только тем, у кого нет выбора — брату, у которого, кроме меня, никого не осталось, и девочке, которой даже с нежитью лучше, чем в приюте.
- Напрасно вы так говорите, - покачала головой чернокнижница. - Вы сильный, мужественный и благородный.
Антену было безумно приятно услышать от нее эти слова. Как будто успокаивающий бальзам пролился на открытую душевную рану — сжимавшая душу боль отпустила. А девушка продолжала:
- Что касается того, что вы нежить… Недавно у моих знакомых была свадьба. Он Отрекшийся, но они очень любят друг друга.
- А она кто?
- Она — очень красивая троллиха.
- Подождите… - Антен пораженно посмотрел на Даэтари. - Вы хотите сказать, что живая женщина согласилась выйти замуж за мертвеца?
- Да, и счастлива. Так что не надо ставить на себе крест. Все еще может быть.

Шум моря превратился для Антена в грохот симфонического оркестра. «Все еще может быть». Некий Отрекшийся, такая же нежить, как и Антен, сумел найти любовь после смерти. Значит, нет ничего невозможного… и это сказала Даэтари. Сказала абстрактно или… Рыцарь смерти растерянно посмотрел на девушку. Или она… Нет, даже думать об этом не следует. Потому что он слишком отчаянно любил ее и понимал, что влюбиться в нежить — не самая лучшая судьба. Она не боится его любви, она… а что, если она все-таки привяжется к нему? Он чувствовал, что, несмотря на вежливое "вы" и полное отсутствие каких-либо намеков на сближение с его стороны, ей нравится быть с ним. И чем дальше, тем больше нравится. Так не пойдет. Ради нее самой, нужно это прекратить. А значит… сделать именно то, чего он не хотел и боялся делать.
Он встал на ноги, отошел подальше от берега и снял жилет и рубашку.
- Посмотрите на меня.

Его тело было смугло-серым, резко темнеющим к рукам. Иссохшие мышцы, зеленые пятна начавшегося разложения. На груди виднелись немало шрамов от заживших ран, самый большой находился точно над сердцем. После такого удара не выживают. Эта рана убила его.

Даэтари ужаснулась. Нет, не его телу. "Каким чудовищем нужно быть, чтобы сделать такое с эльфом? Как Антен смог пережить все это?" Пережить... Странное слово в применении к рыцарю смерти, но с этого мгновения он перестал быть для нее мертвецом. Ведьма взяла себя в руки. "Не хватало еще, чтобы он подумал, что напугал меня".

- Ну и ничего страшного, - решительно ответила Даэтари, - если вас так смущает ваша внешность, то я вполне могу немного помочь. - Она вытащила из сумочки тональный крем и принялась закрашивать шрам над сердцем и самые выделяющиеся пятна. Антен слегка вздрогнул от ее прикосновений. А Даэтари поймала себя на мысли, что делает это слишком медленно. Она впервые прикоснулась к Антену. От близости его тела она разволновалась, щеки покраснели. Не смея поднять на него глаз, она закончила косметическую процедуру и отступила.
- Ну вот. Теперь вам можно спокойно загорать даже на общественном пляже. А вы что, надеялись, что я проникнусь к вам отвращением и уйду?
Рыцарь смерти смутился — от того, что она точно угадала его намерения.
- Я… хотел бы, чтобы вы знали, что я такое.
- Теперь знаю. Ну и что? А я ведьма. Я вожусь с демонами и даже сама иногда становлюсь фиолетовым чудовищем с рогами. Тоже мерзость, на взгляд наших луносветских обывателей.

Антен смущенно улыбнулся и сел на песок. Одеваться он не стал.
В конце концов… пусть он мертв, но подставить тело солнечным лучам и соленым каплям, которые несет прибрежный бриз, приятно и ему. То есть раньше у него не было таких желаний… а теперь есть. Когда она рядом, он чувствовал себя живым, пусть не полностью, но обычные ощущения живых существ начинали пробуждаться в нем.

Даэтари тихонько опустилась на песок рядом с Антеном и обняла колени. Они молча глядели на морскую гладь, где в туманной дымке вырисовывались очертания Лесов Вечной Песни. Они еще не знали, что Великое Солнце уже навсегда связало их судьбы крепкими золотыми нитями…

Антен протянул руку и осторожно провел ладонью по ее черным волосам.

* * *
Шли дни. Антен ходил на службу, а в свободные дни встречался с Даэтари. Иногда его начинала мучить совесть, он думал, что ему лучше исчезнуть из ее жизни, не смущать девушку своим бесплодным, бессмысленным чувством. Но она с такой радостью встречала его, с таким удовольствием бродила с ним по разным уголкам Азерота, что у него просто не хватало сил отказаться от новых встреч. В конце концов, успокаивал он себя, она сама так решила. Она видела меня и знает, что я такое. Если она продолжает встречаться со мной, значит, таков ее выбор — и кто я такой, чтобы оспаривать его?

Со временем рыцарь смерти все-таки решился на прикосновения. Даэтари не возражала. Он целовал ее локоны, держал ее руку, а на привалах даже решался осторожно обнять ее за плечи. В любом случае, это были абсолютно целомудренные ласки; опасности, которая исходит от чувственного желания мужчины, просто не было. Неоткуда было ей взяться. Только нежность, восхищение и глубокое преклонение перед прекрасной женщиной, согласившейся принять его любовь.

Время для Даэтари разделилось на две части. Когда его нет рядом, и когда он с ней. Серые будни и яркое ощущение счастья. Его прикосновения были трепетны и приятны. Она понимала, что это проявление нежности и любви живой души, а не мертвого тела. Но разве можно смотреть на любимого и не желать большего? Каждый раз, когда он обнимал ее, сердце начинало выпрыгивать из груди. Ей стоило огромных усилий сдержать в себе желание прижаться к нему всем телом, поцеловать его губы. Нет, нет. Этого нельзя делать. Подобный порыв расстроит его и лишний раз напомнит о том, кто он.

Однажды Антен решил показать Даэтари еще один рейнджерский секрет. Большинство молодых жителей Луносвета и студентов с Острова Солнечного Скитальца считают, что стены города с северной стороны вплотную подступают к побережью, и искать там нечего. На самом деле это не так. Нужно обойти северо-западный или северо-восточный углы города, действительно пройдя часть пути по воде, потому что там отвесные утесы круто обрываются в море. Но за скалами, как и на Кель'данасе, идет тихая прибрежная полоса — северное побережье материка. Оно поросло травой и волшебными светящимися цветами, над ним круто поднимаются городские стены, у самой воды — полоска песка. В нескольких шагах от берега находятся два островка с травой, песком, деревьями и цветами. А если посмотреть на север, на морскую гладь, то при подходящей погоде, когда в воздухе нет дымки, застилающей горизонт, можно разглядеть силуэт острова Кель'данас.

Даэтари долго выбирала платье для поездки. Подсознательно ей безумно хотелось нравиться Антену, нравиться как женщина. Не так-то просто убедить себя, что вся твоя красота бесполезна. "Ну и пусть. А я все равно буду одеваться, как для живого." Она выбрала самое вызывающее платье - золотистое, состоявшее из короткого вышитого топика и юбки с разрезами, открывавшими бедра. Оно было настолько откровенным, что девушка до сих пор ни разу не решилась надеть его. Повертевшись перед зеркалом, она удовлетворенно кивнула. "То, что надо!"

Антен и Даэтари остановились на большем из двух островков, совсем рядом с самой северной точкой материка, развели костер и устроили пикник. Надо признать, что одеяние Даэтари было крайне эротичным, но рыцарь смерти оставался абсолютно равнодушен к этому аспекту ее облика. Сам он остался в рубашке и штанах, чтобы не смущать ее. Вообще-то он мечтал пригласить Даэтари искупаться, но все не решался предложить.

Закончив с едой, они сидели у костра — с моря тянуло прохладой — и смотрели на далекий Кель'данас. Антен нерешительно обнял Даэтари одной рукой за плечи, второй рукой перебирая ее волосы. Они о чем-то говорили, но он видел только ее глаза, наслаждался звучанием ее голоса и шелковистых волос под рукой…
И не заметил, как подкралась опасность. В мертвом теле внезапно взревел огонь, которого Антен не ждал, просто потому, что не думал, что такое возможно — и в результате не смог сдержаться. Не успев осознать, что делает, он прижал девушку к себе и начал безумно целовать ее волосы, лоб, глаза…

Он не успел даже прикоснуться к ее губам, потому что от неожиданности у Даэтари включился защитный механизм, встроенный во всех прилично воспитанных девушек. Не успев даже осознать, что произошло, она вырвалась из его объятий и собралась надавать нахалу пощечин. Это привело Антена в себя, и его охватило двоякое чувство. С одной стороны — восторг от того, что он все-таки может что-то чувствовать, а с другой - смущение и стыд за то, что он только что сделал. От бережной почтительности в одну секунду перейти к страстным поцелуям! Рыцарь смерти упал на колени перед Даэтари, умоляя простить его.

- Вот, вы все время говорите, что мертвец и ничего не можете, а на самом деле!.. - воскликнула негодующая девушка.
- Извините… - Антен был бы цвета свеклы, если бы умел краснеть, а так только стоял перед ней на коленях, опустив голову. - Я… я просто не знал, что подобные чувства возможны для меня. Я считал, что я… действительно ничего не могу. Поэтому я и не сумел сдержаться — я не знал, что мне нужно сдерживаться. - Антен не был уверен, что Даэтари поняла эту сложную концепцию, которую он и сам до конца не понимал.

Когда конфликт был улажен, и все успокоились, Даэтари пронзила одна простая мысль — рыцарь смерти захотел целоваться. Целовать ее как женщину, как желанную женщину. От этой мысли по телу растеклось приятное тепло. Однако раздеваться для купания она не решилась. Нужно дать Антену время осознать новые ощущения и привыкнуть к ним.

Антен не знал, что и думать. Вдруг Даэтари все-таки обиделась? Ему было очень горько и стыдно перед ней. Если ему разрешают прикасаться к волосам, это не значит, что можно лезть с поцелуями. Он подолгу смотрел в зеркало, разглядывая свое серое иссохшее лицо с сухой морщинистой кожей, и твердил себе, что живая девушка не для такого, как он. Но за этой скорбью в глубине души билась радость. Если он может вот так вспыхнуть и рвануться целоваться, то, может быть, он способен и на остальное? Он объяснял себе, что в любом случае толку в этом нет — живая женщина никогда не согласится разделить постель с мертвецом. Даэтари сегодня однозначно показала, что телесного сближения не хочет. И все же мысль о том, что он, возможно, еще способен на настоящие объятия с женщиной, его радовала. С мужским самолюбием ничего не поделаешь.

* * *

Остров Йоджамба очаровывал солнечными пригорками, зеленью пальм и морем, теплым даже на вид. Остров принадлежал троллям, но на нем никто не жил, кроме крабов и попугаев. Антен несколько дней был занят на службе и не мог вырваться к Даэтари, а когда наконец получил увольнительную, решил пригласить девушку куда-нибудь на настоящий тропический пляж. К сожалению, все побережье в районе Пиратской бухты было занято либо нагами, либо пиратами, либо гоблинским промышленным оборудованием, так что чистый уединенный пляж нашелся только на Йоджамбе, подальше от гоблинско-пиратской столицы.

Антену хотелось искупаться. Те отдаленные тени прижизненного восприятия, которые он испытывал в компании Даэтари, манили и очаровывали его. Он хотел вспомнить, каково это — скользить и покачиваться в теплой морской воде, под лучами южного солнца. Но когда они добрались до острова, он не сразу решился раздеться. А вдруг Даэтари сочтет это, ну, неприличным, особенно после его невольной выходки в Кель'таласе? Он собирался попросить у нее разрешения остаться в плавках, но все не решался.

С точки зрения Даэтари, остров оказался просто очаровательным. Солнце, песок, теплые соленые волны. Даэтари хотелось петь, а еще загорать и купаться. Она скинула платье и лукаво посмотрела на Антена. "Мертвый, говоришь? Ну, проверим..." Она побежала к морю, вкладывая в свои движения всю грацию и изящество, на которые была способна. Антен быстро скинул одежду и последовал за ней.

Он изумленно смотрел, как она плывет: как будто сама стала ожившей волной, стремительной и текучей. Они немного поплавали у берега, потом Даэтари воспользовалась заклинанием подводного дыхания, и они нырнули поглубже, оказавшись в экзотическом мире тропического мелководья. Солнечные лучи пронизывали воду, которая, казалось, мягко светится сама. Подводный лес, состоявший из разноцветных кораллов, с яркими тропическими рыбками вместо птиц. Они замерли в воде, так близко друг от друга. Антен не решался прикасаться к ней, не уверенный, что она ему это позволит после того случая. Ну и не надо. Ему вполне хватало для счастья видеть ее сияющие глаза, слышать ее голос и смех. Купаться действительно оказалось приятно, но дело было не в ощущениях — просто он получал удовольствие, глядя, как она скользил или покачивается на воде, как ее тонкая фигурка погружается в глубину или стремительно всплывает вверх. Ему безумно хотелось поцеловать ее. И это было прекрасно.


* * *
- Какие красивые мелодии здесь звучат в листве, - сказал Антен.
- За ними и едем, - отозвалась Даэтари.

Прошел слух, что моде на музыкальные записи, охватившей весь Азерот, поддалась и Тиранда Шелест Ветра. Где-то совсем рядом с тем балконом, на котором Верховная Жрица принимала посетителей, в Храме Луны хранились пластинки с записями музыки ночных эльфов. Приходи и бери, как говорится… Одна прорваться во вражеский храм Даэтари не рассчитывала, так что попросила помощи у Антена.

Уже добраться до Дарнаса было нелегко. Граждан Орды туда не возят ни на такси, ни на кораблях. А нужно перелететь через море и подняться на верхушку исполинского Тельдрассила. Тем не менее им это удалось, и два доблестных ордынца отправились на штурм Храма.

Нужно было войти в ворота здания, добежать до крутой спиральной лестницы, подняться по ней на верхний этаж и чуть ли не на глазах у Тиранды и Малфуриона выхватить пластинки из ящика. И на всем протяжении этого пути за ними гнались Часовые — храмовая стража. Антен отбивался мечом и своей ледяной боевой магией, а Даэтари бежала сзади жгла и оглушала охранниц издалека.

А потом они стояли вдвоем среди ветвей Тельдрассила, вдали от городских стен, шатаясь и поддерживая друг друга. Даэтари выпила несколько флаконов с целительным зельем, чтобы затянулись раны и перестала течь кровь; Антен изо всех сил делал вид, что он в порядке, но ведьма видела, что он еле стоит на ногах, и заставила его тоже выпить пару флаконов.

Заветные пластинки покоились в сумках. Зачем им нужна музыка ночных эльфов, Даэтари не знала, но приключение удалось.

- Вы так прекрасны в бою… - прошептала она.
- Вы прекраснее, - он приподнял блестящий локон, лежавший на ее плече, и поцеловал. Это было первое его прикосновение к ней после того нелепого срыва. Даэтари не отшатнулась, и Антена охватило счастье. Он снова и снова целовал черные локоны, потрясенный ее мужеством, боевым искусством и добротой. Он чувствовал, что эта авантюра сблизила их так, как не сближали никакие прогулки. Говорят, чтобы узнать друг друга, надо вместе съесть пуд соли; но воин посоветует идти более простым путем и вместе пролить пинту крови. Так и получилось.

Продолжение в комментариях

@темы: WoW, фанфики, ...А из вашего окошка - лишь Оргриммара немножко

---

WoW-овское: Про зоофилию или почти

Рассуждения про эльфоэротику

Я представила себе ночного эльфа, укрытого только длинными белыми волосами и спящего на шкуре у камина в обнимку с большой белой кошкой (которая эльфодруид). Красота! Ну почему никто вокруг не рисует?

@темы: мысли, WoW, А из нашего окна крепость Штормграда видна...

---

WoW-овское: клип "Кель'данас"

Я наконец доделала клип на песню "Кель'данас".
Долго делала.
Спасибо всем участникам съемок.
Наконец поняла, что у меня получилось - "Нолдолантэ" по-азеротски.

Смотреть, 48 Мб

@темы: WoW, музыка, ...А из вашего окошка - лишь Оргриммара немножко

---

Нее, гады близзы, я не дам вам Вариана убить

Вариан Ринн не умрет. Он будет жить у меня.



Первая и, вероятно, последняя в моей коллекции кукла-мужчина на атлетическом теле.

Пока только фотографии лица и хвоста. Постановочное, вероятно, будет позже. И поскольку одежда у него сами понимаете, у меня на такое рук не хватает, пока снимается в "домашнем".

4 фото 1000x1500

Вариан Ринн: Tonner Glutton for Gingerbread, помощь в приобретении Машилова Анна, перепрошив волос innale1992, модификацию лица делала я, роспись Катя soie, рубашку шила я.

Спасибо Анне, Инне и Кате!

@темы: кукольное, WoW, А из нашего окна крепость Штормграда видна..., иллюстрации

---

Шкафно-следопытское

Я теперь типа настоящий кукольник - у меня есть шкаф со стеклянными дверями для кукол! Правда, он не совсем удачен, куклам в нем темно, и места мало, и нижняя половина дверей не стеклянная - но что есть, у нас очень мало места для шкафов.

В связи с этим я призадумалась над Ли Скорсби. Он у меня в индейском костюме от... не помню, как звали. В общем, был такой тоже пожилой дядечка весь в замше. Мне Ли Скорсби продали в этом костюме. Вообще я думала переоформить его под кардинала Ришелье. А сейчас, когда выставила кукол и посмотрела на него, задумалась. Супруг сразу назвал его "следопытом", то есть образ получился очень удачный и характерный. Вообще следопыты мне очень нравятся. И вот я держу его в руках и думаю: маяться с переоформлением или от добра добра не ищут?

Проблема в том, что у меня нет для него ни личности, ни сказки. Он определенно не Ли Скорсби, потому что костюм не тот, да и что мне тот Ли Скорсби? Разводить какой-то фронтирный сюжет я не хочу. Можно попробовать подыскать для него DL-овского дракона, но все мои любимцы у меня вроде бы уже есть, если не в куклах, то в перспективе. Есть также мысль для завершения образа купить ему игрушечную охотничью собаку.

Фотки Ли

Вопрос: Что делать с Ли Скорсби?

1. Оставить как есть		2	(16.67%)
2. Купить ему охотничью собаку		8	(66.67%)
3. Попробовать поискать для него дракона		1	(8.33%)
4. Переоформить под Ришелье		1	(8.33%)
Всего:		12

@темы: кукольное, мысли, наблюдения за живой природой

---

Приветствие

Выяснилось, что, пока дракониха дрыхла в пещере, к межпространственному чаепитию присоединились еще двое. Дракониха быстро исправляется и выносит к межпространственному входу в пещеру межпространственный пирог с малиной и межпространственный чай дарджилинг в венском сервизе, чтобы поприветствовать Naven и Riona_Meltrion.

@темы: приветствия, плановедение