WoW-овское: обещанный фанфик, продолжение, глава 12

[irene-dragon]

Как-то предыдущая глава и эта вылетели у меня "в одной зарядке". Снова NC, и не потому, почему вы подумали - хотя и это там есть - а потому, что текст безумно тяжелый. Не знаю, как официально называется такое предупреждение, но, в общем, психологическая драма.

Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11

Глава 12

Вспышка


Учитесь вы, учитесь вы, учитесь вы, учитесь вы,
Учитесь вы друзьям не доверять.
Мучительно, мучительно, мучительно, мучительно,
Мучительнее после их терять.

А.Городницкий


Иллидан, сочтя результаты тренировки с Артеназом удовлетворительными, объявил о своем возвращении к делам. На следующий день с утра он засел в Чертоге Власти и принялся составлять новое штатное расписание Храма. Это на первый взгляд чисто формальное занятие таило в себе такое количество проблем, сложностей и подводных камней, что Иллидан уже три листа исчеркал, страшно ругаясь на эредуне.

Основная проблема состояла в том, что Советники претендовали на высшие звания, которые по факту были заняты другими. Например, Гатиос объявил о своем желании занять позицию главнокомандующего войсками Храма и на меньшее не соглашался, но у Иллидана не было никаких оснований смещать Артеназа, который прекрасно работал в этом качестве в самый сложный период после разгрома. Верас больше молчал, ничего не требовал и прекрасно работал в команде с Ванессой и Лисандрой, но Иллидан понимал, что рыцарь смерти имеет определенные права на звание главы спецкорпуса. Проще всего было с Зеревором - на должность архимага Храма других претендентов не было. Как это? А Вайш? Вот уж кто вообще ни на что не претендовал, но когда возникала какая-то магическая проблема, в большинстве случаев ее разрешала именно бывшая нага. Зеревор признавал ее превосходство над собой и в происхождении, и в магических знаниях, но Вайш совершенно не стремилась заниматься магией постоянно, успевая и дать консультацию Зеревору, и подежурить в госпитале, и посидеть в штабе с Ванессой и Лисандрой за шаттратскими депешами. "Ты мой добрый гений," - говорил ей Иллидан. Но, к сожалению, такой позиции в штатном расписании не имелось.

Что делать с Маландой, вообще было непонятно. Она могла сколько угодно проходиться по "примитивности и убогости" познаний Марвина, и гном спокойно соглашался с ней, весело утверждая, что его целительские способности вполне соответствуют его росту. Но в том-то и дело, что при всей ограниченности своих возможностей коротышка довольно успешно поднимал на ноги раненых, а Маланда даже простейшее целительное заклинание прочитать не могла. Среди вылеченных Марвином раненых нашлись два эльфа-жреца и орк-шаман, которые, более-менее набравшись сил, тоже занялись целительством, так что штат Храма начал значительно быстрее пополняться, а госпиталь - значительно быстрее пустеть. Хотя жрецы и шаман заведомо превосходили гнома в лекарском искусстве, они без лишних слов признали его своим начальством - просто потому, что он их вылечил. Маланда злилась, хотя и понимала, что винить Марвина ей не в чем, и продолжала смотреть на мир крайне пессимистично. Ей нужно было найти занятие, дать руководящую должность, чтобы она успокоилась. Но какую?

А еще стояла проблема с интендантом. С ними Иллидану вообще как-то не везло. Не так давно он разжаловал начальника снабжения в рядовые за то, что тот снюхался с Гехзе из Консорциума и на пару с ним тянул средства из казны Храма. Сменивший его натрезим просто не успел войти в курс дела - явились налетчики из Шаттрата, и оба демона погибли в Святилище Теней. Попутно оказалось, что в канализации Храма зияет пролом, через который ша'тарские агенты и ворвались. За такое Иллидан, пожалуй, придумал бы проворовавшемуся бывшему интенданту очень неприятную судьбу, останься тот в живых. Пока что вопросы снабжения довольно успешно решали коллегиально - Ванесса, Охттор, сатир Алексавий и Эниара. Но у Ванессы, Охттора и Эниары были другие дела, а что касается Алексавия, то, кроме довольно малоуспешного составления списков требуемых продуктов, сатир пока ничем себя не проявил, а Иллидан, обжегшись на предыдущем интенданте, не спешил вручать руководство снабжением кому-то, кому он не абсолютно доверял.

Как раз в тот момент, когда Иллидан с очередным эредунским ругательством запустил в угол очередным исчерканным и скомканным листом, в Чертоге Власти появился Артеназ с очень встревоженным лицом. Эльфодемон встал ему навстречу: если Артеназ не прислал вестового, а пришел сам, значит, произошло что-то очень важное и очень плохое.

- Что случилось, Артеназ?

- Позвольте, лорд Иллидан, я очень тихо скажу, - поклонился начальник стражи, изо всех сил стараясь приглушить свой раскатистый голос. Акустика в Чертоге Власти была прекрасной, так что даже пиано эредара разносилось волнами по залу, и хотя больше никого в помещении не было, все же Артеназу явно было не по себе.

- Напиши, - эльфодемон вручил командующему перо и пергамент и пододвинул баночку с магическими чернилами. Артеназ с трудом ухватил перо своими огромными когтистыми пальцами, но справился и написал:

"Утром дежурный скверностраж нашел Акаму мертвым в камере. Следов насилия на теле нет. Я запер солдата на гауптвахте, чтобы не растрепал раньше времени."

- Так... - кадровые вопросы немедленно отошли на десятый план. - Ты все правильно сделал, Артеназ. Благодарю.

Иллидан устало опустился обратно в кресло. Потер лоб.

- Не то чтобы это имело большое значение, но надо установить причину смерти. Не передали ли ему яд с пищей? Нужно вызвать Марвина.

- А он не проговорится? Он мне кажется довольно трепливым типом.

- Штатный медик бандитской организации? Нет. На всякий случай предупреди его, чтоб молчал, но я думаю, он и сам сообразит.

Марвин, обследовав тело Акамы, сообщил, что признаков отравления нет, а смерть наступила от разрыва сердца. Иллидан скрипнул зубами:

- Не выдержал выбора.

- Какие будут приказания, лорд? - спросил Артеназ. Эльфодемон пожал плечами:

- Вам обоим - держать язык за зубами. Мне надо подумать. Оставьте меня здесь на некоторое время. Артеназ, смени стражу у камеры и прикажи никого не впускать.

- Будет сделано, лорд Иллидан, - поклонились Артеназ и Марвин и вышли, оставив Иллидана наедине с мертвым Акамой.

* * *

Примерно через час Иллидан вышел из каземата Акамы и приказал собрать всех пеплоустов в Святилище Теней. Сломленные выплеснулись в центральный зал из боковых комнат и проходов, толкаясь, ругаясь и лопоча что-то на дренейском. Краем глаза Иллидан отметил, что на верхней галерее собрались Ванесса, Вайш и другие офицеры, но сейчас он думал не о них. Эльфодемон приказал Артеназу оцепить святилище, и вдоль стен выстроились скверностражи, сатиры, натрезимы и прочие воины Черного Храма.

Когда вроде бы все дренеи собрались, Иллидан поднялся на центральное возвышение и поднял руку, призывая к молчанию.

- Народ пеплоустов, слушайте меня. Я предоставил вашему предводителю Акаме возможность решить вашу судьбу. Вы понимаете, что отпустить вас я не могу даже под клятвой молчания, ибо я не верю вашим клятвам. Убивать вас я не хочу, потому что, что бы вы обо мне ни думали, я не убийца. Акама не выдержал предложенного ему выбора. Сегодня утром он был найден мертвым в своей камере.

Толпа Сломленных взорвалась криками - горестными, изумленными, возмущенными. Многие бранили Иллидана, поносили его за жестокость. Эльфодемон дал им возможность выкричаться: Артеназ попытался было навести порядок оружием, но Иллидан жестом остановил его. Когда вопли немного стихли, Иллидан стукнул копытом о каменный пол:

- Я еще не закончил, народ пеплоустов. Я думал, как поступить с вами. Навсегда оставить вас в стенах Храма невозможно. Хоть вы и выполняете определенные работы, это можно рассматривать лишь как временную меру. Мне нужно, чтобы вы более не поглощали ценные ресурсы, которых у нас и так мало, и в то же время не представляли опасности для меня и тех, кто верен мне.

Я предоставил Акаме, как вашему лидеру, выбор вашей судьбы. Либо вы будете лишены разума и памяти, либо превратитесь в тех, чья верность мне будет безусловна. Либо вы станете Заблудшими, либо младшими демонами. Акама не выдержал выбора и умер от разрыва сердца.

Сейчас, - в рядах Сломленных опять началось бормотание, но Иллидан опять стукнул копытом об пол, и резкий стук раскатился по залу, заглушая ропот, - я предлагаю вам тот же выбор, который предложил Акаме. Но теперь пусть каждый решает за себя, кем ему стать - Заблудшим или моим солдатом-демоном.

Сломленные взревели. Это был уже не ропот и не отдельные выкрики - это был рев горестной толпы обреченных. Забыты были преданность, честь, надежда. Им казалось, что они потеряли все, кроме жизни, но оказалось, что им предстоит нечто похуже: потерять себя. Проклятый Предатель придумал действительно страшную месть, и дренеи бесновались от ужаса и бессилия, осознав, наконец, в какую безнадежную тьму завел их возлюбленный "мессия". На Иллидана градом сыпались ругань и проклятия, самые нелестные характеристики и пожелания самой ужасной судьбы.

Наверху, на галерее, Ванесса схватила за руку Вайш:

- Вы ведь знаете заклинание лишения памяти! Может быть, просто заменить им память, внушив, что все погибли и Черный Храм пуст, как тем разведчикам, и отпустить?

- Не сработает, - горько покачала рожками бывшая нага. - Я могу надежно стереть и заменить лишь ограниченный объем информации, не имеющий причинно-следственных связей с остальным содержанием памяти. Если я попытаюсь записать в мозг что-то, что противоречит всему остальному, что им известно, они поймут, что с их памятью что-то не так, и начнут выяснять, что. А Сломленные, несмотря на всю их скандальность и брюзгливость - далеко не дураки. Так что Иллидан все делает правильно.

Неожиданно в толпе пеплоустов началось какое-то движение. Вперед протолкался один из них - бледный, некрупный, сгорбленный. У Сломленных вообще трудно было определить возраст, но Иллидану показалось, что этот пеплоуст очень пожилой. Протискиваясь среди собратьев, он что-то им говорил, и постепенно шум начал затихать.

- Ох, не нравится мне это... - сказала Ванесса. Вайш только кивнула.

- Теперь, когда наш возлюбленный мессия Акама мертв, - начал Сломленный, обращаясь к Иллидану, - я думаю, мне следует взять на себя обязанности спикера. Хоть и ненадолго. До трансформации я был одним из шаттратских клириков, и хотя Свет безнадежно потерян для меня, я еще не совсем забыл истину сердец. Я не удивлен, что предложенный тобой "выбор" убил Акаму. Ибо как выбрать судьбу для тех, кто ему доверился, когда оба варианта хуже смерти? Многие из нас, осознавшие, что превращение в Заблудшего неминуемо, бросались с утесов, предпочитая гибель потере души. На трансформацию же в демонов никто добровольно не пойдет, ибо мы видели, как наши соплеменники становились эредарами, и знаем, что стать демоном означает добровольно отречься от себя. Я не мессия Акама и не могу говорить за всех. Но ты предоставил выбор каждому, и за себя я решать могу. Я прошу тебя: дай мне смерть.

Молчание повисло в Святилище Теней. Молча смотрел на собравшихся дренеев Иллидан. Молча сжал рукоять меча Артеназ, готовый пресечь любой бунт и любую атаку. Молча стояли на галерее офицеры Храма - те, кто сделал больше всех, чтобы крепость Иллидана возродилась к жизни. Молча, изумленно, смотрели Сломленные на своего соплеменника, который в момент отчаяния сумел найти выход из безвыходного положения. Ибо им, привыкшим выживать любой ценой, вдруг стало ясно: смерть - действительно выход. Единственный. Желанный.

Странно, но нового взрыва ропота и криков не последовало. Похоже, что-то произошло в искаженных дренейских мозгах. Может быть, в этот момент, вдохновленные словами бывшего священника, пеплоусты сделали, пусть крохотный, шаг к тому, чем они были когда-то. Может быть, они поняли наконец, что Свет предательством не купишь, и выбранный Акамой путь с самого начала был ложным. Кто знает.

Наконец из толпы дренеев прозвучал чей-то голос:

- Я тоже прошу смерти.
- И я.
- И я прошу.
- Я тоже желаю смерти.
- И я...

Ни один не захотел жизни.

Иллидан стоял неподвижно, мрачно сжав губы, но в скудном освещении Ванессе показалось, что кожа Иллидана заметно посерела. Она невольно сделала шаг к парапету, но Вайш сжала ее руку:

- Стойте, леди Ванесса. Это только его дело.

Бандитка могла бы попробовать применить один из известных ей приемов и вырваться, но не стала этого делать. Вайш, как всегда, была права. Просто Ванесса поняла, что Акама сумел-таки отомстить Иллидану - пускай даже собственной смертью.

Иллидан, похоже, это тоже понял. Он оглядел Сломленных и кивнул огромными рогами:

- Хорошо. Я принимаю ваш выбор.

Бывший жрец поклонился ему и сделал шаг назад, затерявшись среди сородичей.

- Дамы и господа, - сказал эльфодемон, обернувшись к галерее, - приказываю вам покинуть Святилище.

- Но лорд Иллидан! - воскликнула Маланда. Гатиос сжал ее руку и покачал головой:

- Нет, идем. Приказы лорда не обсуждаются.

Один за одним, офицеры покинули галерею. Ванесса ушла последней, потому что ей очень хотелось остаться и хоть как-то помочь Иллидану. Кажется, в первый раз на ее памяти эльфодемон ей что-то приказал - раньше он только предлагал, просил или советовался, полностью предоставляя ей инициативу. Должно быть, потому и приказал, что понимал: добровольно они не уйдут.

Но вот галерея опустела, и в святилище остались только Сломленные, демоны-воины и Иллидан. Артеназ вытянулся в струнку, ожидая приказа лорда к началу резни. Но Иллидан сказал:

- Артеназ, пусть твои солдаты продолжают блокировать выходы из святилища. Я запрещаю вам поднимать оружие на пеплоустов. В том случае, если кто-то из них потеряет голову от ужаса и бросится бежать, перехватывайте их и возвращайте.

- Но лорд Иллидан!

- Они просили смерти у меня. Это последняя честь, которую я могу им оказать.

Эльфодемон поднял руки, и в них вспыхнули двойные зеленые клинки.

* * *

Ванесса поднялась на верхнюю площадку храма. Почему-то она не могла заниматься ни шаттратскими депешами, ни планированием диверсий, ни своими личными делами. Тяжелая тревога давила ей на сердце, и девушке казалось, что ей не хватает воздуха. Не то чтобы воздух на верхней площадке был чище, чем в Храме - как раз наоборот, насыщенный испарениями Скверны воздух был куда тяжелее, чем в здании, где, похоже, была какая-то вентиляция с фильтрами - но с площадки была видна Долина Призрачной Луны, окружающие горные гряды, Рука Гул'дана и даже Кряж Крыльев Пустоты, плавающий рядом с материком. Так было немного легче.

Все правильно, говорила себе девушка. Все справедливо. Пеплоусты хорошо начали, но обещание А'дала сбило их с толку. Вот только Сломленные, хоть и искаженные, все же разумные существа со свободной волей, и за свои деяния отвечают они сами, а не какой-то там А'дал. Они сделали выбор, неправильный, преступный - и теперь настал черед платить за него. Акама громоздил предательство на предательстве, рассчитывая купить своему народу Свет ценой жизни Иллидана - а в результате получилось, что предал он тот самый народ, за который радел. Все как и должно быть.

Бандитка невольно задумалась о своем отце. Можно сказать, что его судьба чем-то похожа на судьбу Акамы: он тоже некогда имел возможность занять высокое положение в обществе, а вместо этого стал предводителем отверженных и шел на все, чтобы вернуть нормальную жизнь тем, кто ему доверился. И ему это тоже не удалось. Вот только имя Эдвина ван Клифа даже после его смерти вызывает ужас у короля Вариана Ринна, а имя Акамы никогда и ни у кого не будет вызывать ничего, кроме презрения. А в чем принципиальная разница? Разница простая: Эдвин никогда и никого не предавал. Преданный сам, он знал горькую цену предательства - и наотрез отказывался платить эту цену. Светлого пути тебе в вечности, папа, подумала девушка. Или, если Свет действительно не для таких, как мы - просто покоя. Порожденного сознанием, что в жизни ты ни на шаг не отступал от того, что считал своим долгом.

На лестнице послышались тяжелые шаги. Ванесса обернулась к дверям, которые распахнулись от удара, и на площадке появился Иллидан. Похоже, он был совсем не рад увидеть здесь бандитку, но ничего не сказал, только кивнул ей и подошел к краю площадки. Кожа у него была серой, крылья обвисли. Девушка сразу решила, что не стоит ничего говорить, а в следующую секунду - что ей лучше тихонько убраться с площадки, оставив властелина Черного Храма одного. Но когда она сделала шаг к выходу, Иллидан заговорил.

- Я их всех убил. Ударом в сердце - ни боли, ни крови. Они не сопротивлялись.

- Что - сами? Всех??? - Ванесса замерла.

- Разумеется, сам. Я не привык перекладывать ответственность на других.

Сердце у Ванессы сжалось. Иллидан, несомненно, спокойно сражал врагов в бою; она сама прекрасно умела наносить удары исподтишка, метать кинжал в спины или перерезать глотки. Но вот так, глядя в глаза, убить полторы сотни - или сколько их там было - живых существ, добровольно подставляющих грудь?.. И теперь они мертвы, и как бы там ни было, избавлены от мук. А ему теперь жить - и помнить все эти принимающие смерть глаза. За что???

- Я никогда не хотел убивать никого, кроме демонов, - хрипло сказал Иллидан. - Я пришел в Запределье ради того, чтобы прекратить кровопролитие. Почему снова и снова смерть идет за смертью?

Вопрос был обращен не к Ванессе, а к подсвеченным зеленью тучам, проплывающим над площадкой. Но тучи молчали. Молчала и девушка, не зная, что можно сказать. А потом она сделала то, что ей хотелось больше всего на свете: подошла к Иллидану сзади, провела рукой по спине между лопатками, погладила волосы, основания крыльев...

Эльфодемон развернулся и с изумлением уставился на Ванессу. Она только улыбнулась - улыбка вышла горькой - и провела ладонью по его руке от плеча до локтя. Повинуясь внезапному порыву, Иллидан крепко прижал девушку к себе. В следующую секунду он опомнился и собрался разжать руки, но Ванесса не пыталась вырваться - напротив, прижалась к нему. Он посмотрел девушке в глаза, и они сказали "да". А когда его поцелуй обжег ее, пламя взревело и охватило все ее тело, требуя выхода.

Крепко держа бандитку одной рукой, второй Иллидан поставил портал и, подхватив Ванессу на руки, шагнул в него. На той стороне портала оказалась его спальня и та самая кровать, на которой он выздоравливал после ранения. Та самая кровать, на которой он лежал без сознания, когда Ванесса в первый раз увидела его лицо.

А потом была боль - и бездна, в которую они падали вместе.

* * *

- Почему ты не сказала мне, что это твой первый раз?

- Зачем?

- Я был бы осторожнее.

- Вот именно поэтому. Мне нужно было, чтобы ты сбросил напряжение, а не получил еще один повод волноваться. А боль - да что она такое? Ничтожная плата за великую радость.

Иллидан невольно улыбнулся.

- Ты не жалеешь?

- Нет. Знаешь, мама Сальма говорила мне: "Надежда, скоро тебе станут интересны мужчины. Не хочу тебе ничего навязывать, только советую: не иди на поводу у любопытства. Для первого раза выбери того, кто тебе хоть немного понравится." Для меня это значило - выбрать равного мне. А где было такого найти? И вот теперь - ты. Не думай, я все прекрасно понимаю. Понимаю, что для тебя я лишь одна из многих женщин, с которыми ты спал. Твое сердце занято. Но даже если этого никогда не повторится - я буду тебе благодарна за этот единственный раз.

Сидя в постели и обхватив руками колени, Ванесса смотрела сверху вниз на раскинувшегося в блаженной усталости Иллидана. О Свет и Тьма, как же он красив.

- Не "одна из многих". Все женщины, с которыми я имел дело, либо хотели от меня чего-то добиться, либо отрабатывали свою плату. Ты - единственная, кто лег со мной ради меня, а не ради себя. Это... удивительно. Я не думал, что это возможно. - Голос эльфодемона звучал удивительно мягко. - И тем более ты единственная, кто отдал мне свою девственность.

- Невелика ценность.

- Все равно приятно, - эльфодемон привычным движением дотронулся до лица, чтобы поправить повязку. - Проклятье!!! - Он резко повернул голову и увидел, что его повязка лежит вместе с остальными их вещами. - Когда ты ее с меня сняла?

- Когда ты меня раздевал. У меня ловкие руки, а ты был так увлечен, что ничего не замечал.

Иллидан ошарашенно смотрел на нее.

- И увидев мое лицо, ты... Ты видела меня раньше?

- Да. Когда ты лежал здесь после ранения.

- И после этого согласилась лечь со мной? И сама сняла с меня повязку?

- А что в этом удивительного? Я хотела видеть твое лицо, а не тряпку, которая его закрывает.

Зеленое сияние в глазницах Иллидана вспыхнуло. Он протянул к Ванессе руки и прижал ее к себе.

- Я думаю, этот раз будет не единственным, - прошептал он, целуя ее.

* * *

На следующий день очень довольная Ванесса сидела в штабе и чертила графики встреч агентов. Ночь, проведенная вдвоем, стерла кошмар предыдущего дня, и Ванессе было хорошо. Иллидан действительно умел обращаться с женщинами, и первая же ночь оказалась очень приятной. Он обещал, что дальше будет еще лучше...

- А вот об этом нужно срочно сообщить лорду! - сказала вдруг Лисандра, разбиравшая шаттратские депеши.

- Что случилось? - Ванесса с трудом выбралась из приятных мыслей.

- Кель'тас жив.