Мы все знаем, что такое любовь синего дракона. Знаем по истории Ская и Китиары. Но что, если она - не знаменитая красавица-воительница, а просто пожилая женщина с несложившейся судьбой, а он - не гигантский правитель-полубог, а просто боевой дракон? И что, если их обоих есть кому вспомнить добрым словом?
Мэри Херберт
ДНЕВНИК ЛЕГИОНЕРА
Рассказ из сборника Bertrem's Guide to the War of Souls, v. 2
Перевод мой. Без спросу не тырить!
(Размещаю рассказ в двух постах - в одном он не поместился)
Дневник легионера, часть I
Серебряному Когтю, Высшему Старейшине
Штаб, Легион Стила
Утеха
Направляю вам копию полевого отчета, присланного мне легионером Келеной Ателен во время второй недели месяца Феникс прошлого года. В течение двух последних лет она несла службу у подножия Харолисских гор и хорошо знает эту территорию. Большинство фактов из ее отчета подтверждены несколькими другими членами Легиона и семьей эльфов Квалинести.
Как вы, вероятно, помните, легионер Ателен служила в Легионе с самого его основания и является последним действующим представителем первоначального состава. Поэтому, я считаю, она обладает достаточными знаниями, чтобы опознать дракона, которого она встретила во время своей миссии.
Я счел, что вам стоит ознакомиться с содержанием отчета Келены Ателен из-за его исторической и сентиментальной ценности для Легиона.
С уважением,
Центурион Хеальд Би'тар
Командир, Пыльные Равнины
Полевой журнал Келены Ателен
Месяц Х'рармонт, третья неделя
Прошлой ночью подморозило. Теплая осенняя погода в наших краях уже заканчивается. Снега спускаются с гор, словно белый прилив, и даже глубокие долины больше не защищают нас от сильного холода. Воронье Крыло - один из наших разведчиков - предупреждает, что снег может выпасть в любой день, и к концу месяца перевалы в горах, вероятно, станут непроходимыми. Времени слишком мало, но нам необходимо успеть.
Лагерь беглецов находится в маленькой, поросшей лесом долине в трех днях верховой езды на север от Обнадеживающего и в четырех днях верховой езды на юг от Торбардина. Здесь есть дрова, вода и возможность укрыться от непогоды. Мы построили несколько хижин, а также навесы для лошадей. Больше тут почти ничего нет. После того, как зеленая драконица Берил захватила Харолисские горы, почти все жители бежали из этих мест. Остались только два племени кочевников. Одно из этих племен предоставило нам бесценную помощь и советы. Второе не обращает на нас внимания. Мы не думаем, что они помогают врагам - они, похоже, вообще не хотят общаться с чужаками - так что мы их не трогаем, просто поглядываем на них.
Вчера Барсук и его охотники привели с собой еще троих беглецов, так что теперь у нас в лагере их семеро: четверо мужчин различного возраста, две женщины и мальчик. Трое новичков страдают от голода, лишений и изнеможения. Хуже всех чувствует себя мальчик, раненый стрелой во время бегства от патруля темных рыцарей. Боюсь, рана гноится, но эльфы ее сами обрабатывают, и я подозреваю, что отдых и немного хорошей пищи будут ему полезнее любых наших лекарств.
Мы получили весточку от Вороньего Когтя, что сюда движется еще одна группа эльфов с Бондарского Ручья. Если повезет, то они скоро до нас доберутся, и мы сможем вывести их всех отсюда до того, как выпадет снег.
21 день месяца Х'рармонт
Хоть боги и оставили наш мир, я от всей души благодарю их за смерть этой кошмарной твари, Берил. О небеса, какое же ужасное несчастье сопутствовало ее гибели.
Сегодня вечером один из наших агентов привел еще одну горстку эльфов. Их пятеро - последние остатки беглецов из разрушенного Квалиноста. Я редко видела кого-либо в таком ужасном состоянии. Как объяснил их предводитель, молодой эльф по имени Марилик, они шли единым боевым подразделением и сражались с армией захватчиков - наемников и рыцарей Нераки - пока большая их часть не погибла. Они медленно двигались на восток, надеясь со временем найти основные силы эльфов Квалинести. Они не знали, что самая большая группа выживших эльфов пересекла Пыльные Равнины три месяца назад, торопясь добраться до Сильванести. Большинство эльфов, которых мы нашли и которым помогли уйти на восток, знали об этом исходе, но эти пятеро с товарищами прятались и сражались с самой гибели Берил и понятия не имели, куда ушли их сородичи.
Я немного поговорила с ними и понимаю, что нам нужно дать им немного времени, чтобы прийти в себя, прежде чем мы сможем отправить их в Дунтоллик. Там они смогут решить, уходить ли им в Сильванести или остаться недалеко от своей родины.
24 день месяца Х'рармонт
Прошлой ночью в нашей долине выпал легкий снег. Холод идет с южных ледников и собирается на перевалах и у вершин. Ясени и березы уже полностью опали и стоят, как вестники быстро приближающейся зимы. Я отозвала наших разведчиков и следопытов. Пора собираться, пока мы не оказались в ловушке.
Эльфы мне сказали, что они немного отдохнули и смогут идти. Может быть, для самых слабых удастся сделать носилки или какой-то фургон. Это значит, что придется искать еще лошадей, но я попрошу Барсука. У него такой талант к поискам снаряжения и припасов, что я могу только изумляться. Я не спрашиваю, где он все это добывает, а он сам пока что нам не сказал.
25 день месяца Х'рармонт
Сегодня утром прибыл Барсук и сообщил, что нашел еще одну стоянку эльфов. Их там четверо, говорит он, и они в таком плохом состоянии, что не могут передвигаться без помощи. Он нашел их в долине к северу отсюда, недалеко от Пастбищ Прекси.
Я поговорила с Талитом, моим заместителем, и мы решили, что надо отправляться за ними. Поскольку нас только семеро, трое останутся в лагере, а четверо возьмут лошадей и кое-какие припасы и отправятся за беглецами. Нужно торопиться. Теперь нам не только о погоде придется беспокоиться, но и о новых больных эльфах. Сегодня мне надо будет поговорить с Барсуком и Ворньим Когтем насчет лошадей и носилок. Я велела Талиту разобрать все постройки в лагере, кроме самых необходимых, и предупредить эльфов, чтобы они готовы были выступать как можно скорее.
Я знаю, что мы делаем все, что можем, но испытываю какое-то необъяснимое беспокойство. Я знаю, что близится зима. Я знаю, что территории к западу от нас кишат наемниками, темными рыцарями и бандитами, ищущими, чем бы поживиться. Я знаю, что эльфы, как и мы, готовы уходить... но есть и что-то еще. Меня беспокоит какая-то мелочь. Что я забыла? Может, я что-то пропустила? В моем возрасте есть одна опасность - забывчивый и иногда излишне тревожный разум. Остается только надеяться, что я сумею понять, что же это такое, прежде чем окажусь в неудобном положении.
Примечание: здесь заканчиваются записи, датированные по дням. Остальное было дописано позже в качестве отчета о миссии.
Ночью небо заволокло облаками, пошел мелкий дождь, в долинах залег туман. Вершины хребта исчезли в непроницаемой массе облаков и дождя. Хотя ехать было неприятно, дождь и ветер предоставили нам преимущество, скрывая наше передвижение от любых посторонних глаз. Кортет, Фалиана, Томарк и я оседлали лошадей до рассвета - или до того, что можно было бы так назвать. Мы взяли с собой немного припасов и, ведя в поводу запасных лошадей, уехали из лагеря на север на поиски эльфов.
Барсук поехал с нами в качестве разведчика. Он знал все дороги, звериные тропы и тайные ходы по эту сторону Харолисских гор. Он уверенно и безошибочно вел нас через горные отроги к последней стоянке беглецов. Он сказал, что до них миль двадцать, и что нам понадобится на всю поездку четыре-пять часов. К сожалению, из-за погоды и неровных троп мы двигались довольно медленно, и когда мы добрались до того места, где должны были быть эльфы, уже стемнело.
Мы хотели их поискать, но небо полностью заволокло низкими облаками, и пошел град, так что поиски стали практически невозможны. Безошибочное чутье Барсука, похоже, его подвело, и он предложил остановиться на ночь. Поскольку поблизости не нашлось ни одного подходящего укрытия, а под деревьями мы опасались останавливаться, потому что на ветвях намерзал лед, то мы разбили небольшой лагерь на открытом лугу у ручья, текущего с гор. Барсук помог нам установить палатки и развести костер под навесом. Мы знали, что ночь будет долгой и неприятной, но он пообещал, что утром мы найдем эльфов и к закату вернемся в основной лагерь. Становилось все холоднее, и мы знали, что град вот-вот сменится снегом.
Барсук. Хороший человек. Мы ему доверяли. Он много раз служил нам проводником. Он никогда не давал нам повода заподозрить его в чем-то, кроме склонности брать не принадлежащие ему вещи и любви к местной выпивке. Он был не хуже любого кендера и заметно более полезен. Его соплеменники за него ручались.
И все же среди ночи Барсук ускользнул из нашего лагеря. В темноте, которую он называл слишком опасной для передвижения, он сумел добраться до условленного места и встретиться там со своим знакомым. Я не знаю, что там было сказано, и какую цену предложили Барсуку за предательство. Я знаю только, что на рассвете он выскользнул из ледяного тумана и перерезал горло нашему часовому, Кортету. Не успели мы осознать, что происходит, как больше дюжины хорошо вооруженных рыцарей Нераки (два когтя) ворвались в наш лагерь и захватили нас троих в плен раньше, чем мы схватились за оружие.
Мы попытались отбиться, но в холодном мареве рассвета нам не слишком хорошо удавалось справиться с превосходящими силами. Они не стали убивать нас сразу. Избитых и покрытых синяками, нас заставили встать на колени в полузамерзшей грязи. Один из рыцарей разжег костер и подкладывал в него дрова, пока яркое пламя не осветило всю сцену желтым светом.
Перед нами встал командир когтя. На его лице появилось омерзительное выражение удовлетворения. Он был молодым человеком, явно не из первоначальных рыцарей, переживших Войну Хаоса. Его поношенные, но ухоженные доспехи ярко блестели в свете костра. На нем был длинный, подбитый мехом плащ, который он перебросил через правое плечо.
- Легионеры, - сплюнул он. - Предатели, никчемные сплетники, лезущие не в свои дела. И зачем вы решили рискнуть своими жалкими жизнями, чтобы спасти еще более жалких и грязных эльфов? Их дни все равно сочтены, сколько бы вы ни пытались их спасать.
Никто из нас не сказал ни слова. А что мы могли сказать?
Он отдал приказ одному из рыцарей, и тот вытащил вперед Барсука.
- Она среди них? - спросил он, хотя по его тону я догадалась, что он уже знает ответ.
Варвар отвел взгляд в сторону. Его темные глаза смотрели куда угодно, только не на нас и не на рыцарей, стоявших вокруг нас. Он стоял, ссутулившись, в своих кожаных и меховых одеждах, плотно сжав губы, и только кивнул. Темные глаза офицера оглядели нас и остановились на мне.
- Мы нашли последнего из Дезертиров, - сплюнул он. Его лицо было мрачнее туч над горами.
Я закрыла глаза и попыталась унять дрожь. Я промокла и замерзла, меня избили, я боялась. Из четверых молодых рыцарей - тогда рыцарей Такхизис - которые дезертировали вместе с Сарой Дунстан и помогли ей создать Легион Стила, в живых осталась я одна. Все мои друзья и товарищи погибли на службе в новом ордене, один из них умер под пытками в подземельях крепости темных рыцарей. Рыцари Такхизис - а теперь рыцари Нераки - так и не простили нам нашего предательства. Я знала, что на быструю или милосердную смерть от их рук мне рассчитывать не приходится.
Рядом со мной сердито зашевелился Томарк.
- Откуда ты знаешь? - спросил он, и я поняла, что он обращается к Барсуку. - Никто из нас тебе никогда не говорил.
Любопытство заставило меня открыть глаза. Он прав. Откуда бы одному из местных варваров знать, кто я такая?
За него ответил темный рыцарь:
- Ее описание знает весь орден. Генерал Абрена назначила большую цену за ее голову. Поэтому я спрашиваю о ней у всех подряд. Никогда не знаешь, когда тебе повезет.
- Генерал Абрена умерла, - заметила я, - а Лорд Таргонн щедростью не прославлен. Вряд ли он захочет выдавать награду, назначенную тридцать лет назад.
Рыцарь пожал плечами.
- Лорд Таргонн тоже умер. Убит несколько месяцев назад, и никто о нем не плакал. Но это не имеет значения. С тобой разберутся Адьюдикаторы. А когда они покончат с этим делом, Ее темное величество, Такхизис, будет судить твою душу.
Я невольно рассмеялась.
- Такхизис! Она ушла с остальными богами - и никто о ней не плакал.
Ему моя насмешка не понравилась, но спорить со мной он не стал, только посмотрел на меня со странным выражением на лице, наклонился ко мне и прошипел:
- А я так не думаю.
Потом рыцарь улыбнулся - злобно-презрительной усмешкой - развернулся на пятках и отошел, раздавая приказы своим людям. И про варвара тоже не забыл.
- Барсук, - сказал он, - пойдем со мной. Мне нужно, чтобы ты мне показал на карте, где их лагерь. Сегодня вечером мы захватим всех остальных.
В этот момент, когда командир раздал приказы и неожиданно собрался уходить, рыцари немного растерялись и отвлеклись от нас. Барсук невидяще оглянулся и пошел следом за командиром когтя.
Томарк, молодой, ловкий и пылающий истовой злобой, вырвался из хватки своего охранника и вскочил на ноги. С яростью загнанного оленя он вытащил из сапога спрятанный там кинжал и прыгнул на Барсука. Он успел дважды вонзить свой клинок в горло Барсука, прежде чем мечи рыцарей остановили его навсегда.
Командир когтя вернулся и в ярости посмотрел на два тела, лежащие у его ног. Барсук был еще жив. Он слабо протянул руку за помощью, другой рукой попытался зажать располосованное горло и дикими глазами уставился на рыцарей, собравшихся вокруг него. Никто даже не попытался ему помочь.
Я тоже смотрела на него, пока он не вздрогнул и не умер в дымящейся луже собственной крови. Возможно, его смерть должна была бы огорчить меня, но мое сердце было слишком полно горя из-за Томарка и Кортета. Они были хорошими товарищами и верными легионерами. Я посмотрела на Фалиану и увидела слезы у нее на глазах.
- Идиот, - прорычал темный рыцарь. Я не знала, имел ли он в виду Барсука или Томарка, или их обоих. Но он пояснил свою мысль, вытащив из ножен свой меч, крепко схватив рукоять обеими руками и с мощного замаха отрубив голову рыцарю, который держал Томарка. Голова упала на ледяную землю перед нами раньше, чем тело повалилось вперед. В лагере настала такая тишина, что я слышала, как ревет ветер в далеких соснах.
- Они, конечно, мразь, - сказал командир своим людям, - но все равно они воины. Не спускайте с них глаз. Эти двое нам еще нужны.
Поскольку Барсук и двое мужчин погибли, местоположение нашего основного лагеря и укрытия эльфов знали только двое из присутствующих - Фалиана и я. Я решила обойтись без глупостей вроде "Вам не удастся заставить меня заговорить" или "Мы вам ничего не скажем", потому что я действительно не знала, долго ли мы сможем сохранить тайну. Темные рыцари применяют на допросах самые чудовищные методы, а когда узнают то, что хотят, обычно не оставляют пленных в живых.
Фалиана это тоже знала и испуганно посмотрела на меня.
Командир когтя тратить время не стал. Он схватил Фалиану за густые светлые волосы и поднял на ноги.
- Обыщите ее. Убедитесь, что у нее нет оружия. Мы заберем ее с собой.
Трое рыцарей схватили мою подругу и потащили к лошадям. Она отчаянно вырывалась, но против трех мужчин мало что могла сделать.
Командир когтя заметил выражение моего лица и засмеялся.
- Ты мешала нам тридцать лет, Дезертирка. Теперь ты заплатишь за это на виселице. - Он злобно посмотрел на меня. Его ястребиное лицо покраснело на холодном утреннем ветру. - Тебе что, нечего сказать?
У меня в голове пронеслось с полдюжины ответов - от холодно-вежливых до горько-саркастичных - но я промолчала. Что я могла сказать? Он был прав - по крайней мере на данный момент - и я не собиралась давать ему удовлетворение, признав его правоту.
Остаться в живых. Не терять бдительности. Ситуации меняются, и новые возможности появляются, когда их меньше всего ждешь. Благодаря Саре я прожила с этим кредо тридцать лет, и оно меня никогда не подводило. Никогда не сдавайтесь, говор ила она нам, пока тело в состоянии удержать душу.
Поэтому я посмотрела в полные ненависти глаза офицера и просто улыбнулась.
Он взмахнул затянутой в перчатку рукой и ударил меня по лицу. В правом глазу и в носу у меня вспыхнула боль. Я упала на бок в грязь и почувствовала вкус крови во рту.
- Рыцарь Цензориан, крыло Субкомандира Алтриуса по-прежнему находится к северу отсюда на Встречном Перекрестке. Возьмите двоих людей и отконвоируйте эту женщину к нему с моими поклонами. Попросите его подержать ее до моего возвращения.
Рыцарь торопливо отдал честь и подозвал еще двоих. Вместе они связали мне руки и заставили подняться на ноги. К этому времени я насквозь промокла, вымазалась полузамороженной грязью и адски замерзла. На мне не было плаща, и они не дали мне возможности забрать его, сразу потащив к стреноженным лошадям. Я успела заметить Фалиану, связанную, словно убитый олень, и привязанную к покрытой попоной лошади, прежде чем со мной проделали то же самое. Они набросили попону на одну из наших запасных лошадей, швырнули меня к ней на спину и связали мне руки и ноги у нее под брюхом. Это было ужасно неудобно, но по крайней мере лошадь была теплой.
Град перешел в снег. Пока они разбирались со мной, остальные погасили костер и сели на своих коней. Всех наших лошадей они забрали с собой, оставив четыре трупа под снегопадом. Ни слова ни говоря, они пришпорили лошадей и рысью поехали через луг на юг, к долине, в которой нашего возвращения ждали оставшиеся легионеры и несколько несчастных эльфов-беглецов. Я не сомневалась, что к тому времени, когда они туда доберутся, они пытками вырвут у Фалианы информацию и будут знать, где находится наш лагерь. Я в отчаянии посмотрела им вслед.
Встречный Перекресток
Я думаю, они увезли меня миль на пятнадцать к северо-востоку от того луга, где нас захватили в плен. Это был перекресток двух весьма важных дорог, одна из которых вела с гор к западным поселкам Дунтоллика, а вторая - в подземный город гномов, Торбардин. Новость о том, что этот перекресток захватило целое крыло темных рыцарей во главе с субкомандиром, меня не обрадовала. С тех пор, как несколько месяцев тому назад умерла Берил и пришли вести об исчезновении Громобоя (*), темные рыцари и их наемники все глубже вторгались на восточную сторону Харолисских гор, обращая в бегство последние жалкие остатки эльфийского народа. На восток новости с Пыльних Равнин приходили очень редко. Мы не знали, что там происходит, не знали, остался ли там кто-нибудь, способный остановить продвижение темных рыцарей.
Поблизости, похоже, определенно не было никого, кто мог бы остановить этих рыцарей. Коготь уже давно исчез в пурге, заметавшей горные отроги, и увез с собой Фалиану. Мои конвоиры весь день ехали на север, не думая ни о своих лошадях, ни обо мне. Остаток того дня я помню смутно. Становилось все больнее и холоднее. От лошади, на которой меня везли, шло тепло, поэтому я не замерзла насмерть. Я боялась, что к вечеру отморожу себе ноги, если мне не дадут как-то переменить положение. Снег по-прежнему сыпался на нас, прихотливо кружась под ветром. Тучи, набухшие от снега, опустились на вершины гор и заполнили высокогорные долины, ветер дул все сильнее и сильнее.
Ближе к вечеру я поняла, что больше не могу терпеть; мне надо было пошевелиться. Нужно было как-то восстановить кровообращение в ногах. И отозваться на очень требовательный зов природы.
Сначала рыцари делали вид, что не слышат моих просьб. Я им напомнила, что их кони тоже нуждаются в отдыхе и давно не ели. Они по-прежнему не обращали на меня внимания. Когда я наконец взмолилась и напомнила им, что мокрую попону зимой стирать нелегко, они неохотно направили коней в тенистый еловый лесок и развязали меня.
Лишенная их помощи, я соскользнула с лошади и повалилась в снег бесформенной кучей. Ноги онемели до самых колен и не держали меня. Стараясь не думать о том, что я увижу, если сниму сапоги, я забралась в гущу густого кустарника, надеясь обойтись без физиологических демонстраций. Рыцари отпустили несколько насмешек, но останавливать меня не стали. Было ясно, что бежать я не попытаюсь. Один из рыцарей прошел несколько шагов вслед за мной и держал руку на рукояти меча, пока я пыталась облегчиться в кустах. Остальные привязали лошадей к дереву и решили, что можно и перекусить.
Беседуя и смеясь, они нашли сухое дерево, нарубили дров и развели костер. Они так шумели, что я услыхала другой звук только тогда, когда его источник не оказался совсем рядом. Я скорее почувствовала, чем услышала, ровный пульсирующий гул, от которого слегка затряслись кусты вокруг меня и задрожала промерзшая земля. Я еще ниже пригнулась в своем жалком укрытии. Этот гул могло издавать только нечто очень большое, а от такого большого ничего хорошего ждать не приходилось.
Очень скоро звук стал громче, от него задрожали деревья. Лошади подняли головы и испуганно заржали. Даже рыцари наконец что-то услышали, перестали шуметь и выглянули из зарослей, вглядываясь в снежную мглу. Новый звук стал совсем отчетливым - задыхающийся, хриплый шум, как будто кто-то большой с трудом дышал, и тихий, почти кожистый скрип...
О боги.
На нас всех одновременно обрушился драконий страх - ослепляющая, выкручивающая кишки волна ужаса. В самой гуще страха из снежной мглы возникло нечто очень большое и очень синее.
- Где она? - проревел оглушительный голос. - Где эта сука? Я хочу ее немедленно!
Не дожидаясь ответа, большой синий дракон схватил челюстями одну из лошадей. Двое других, охваченных паникой, сорвались с привязи и галопом умчались в метель. Четвертая лошадь попыталась убежать, но дракон бросил свою мертвую добычу и сжал челюстями ее шею. Лошадь взвизгнула, ее шея хрустнула, и она повалилась на землю рядом с предыдущей.
Рыцари опомнились и сердито закричали на дракона. Он, в конце концов, был синим, то есть традиционным союзником всех темных рыцарей. Он не должен был угрожать им и убивать их лошадей.
Но дракон, похоже, этого не знал - или не задумывался. Он так взмахнул хвостом, что один из рыцарей с размаху врезался в дерево, его череп раскололся, а доспехи обогнули ствол.
Двое оставшихся вытащили мечи. Я выглянула из кустов. У двоих людей против здорового синего дракона не было бы шансов. Синий бы победил. Но тело этого дракона изгибалось среди еловых стволов, и все видели, что он не может летать. Одно из его крыльев торчало под неправильным углом, тонкие кожистые перепонки были разорваны. Шею и плечо исполосовали полузажившие раны, а чешуя поблекла - это было видно даже в пасмурной сумеречной полутьме. Кроме того, дракон выглядел истощенным.
- Скажите мне, где она, - повторил он. - Я должен ее найти.
Два темных рыцаря осторожно спрятались за деревьями и начали заходить дракону с боков.
- Найти кого? - спросил один из них. - Может быть, мы сможем тебе помочь.
Я увидела, как дракон поднимает голову среди ветвей и глубоко вдыхает, и ничком бросилась на снег. Один из рыцарей попытался нырнуть в бурелом, но дракон выдохнул ослепительную молнию, которая ударила в поваленные стволы и настигла рыцаря, успевшего упасть наземь. Огонь взвился над спутанными ветвями и затанцевал вокруг дымящегося тела, неподвижно лежавшего на обожженной земле.
Последний рыцарь не стал выяснять, сможет ли он договориться с этим драконом. Низко пригнувшись, он попытался юркнуть в еловую чащу. Дракон его увидел и с разгневанным ревом выплюнул в убегающего человека еще одну молнию, но промахнулся и попал в большое дерево. Громко бормоча, синий рванулся следом за беглецом, и оба исчезли в снежной пелене. Через секунду я услышала визг и поняла, что третий рыцарь ничего не сможет доложить Субкоммандиру Альтиусу. Ну что ж, уже хорошо.
Но что дракон будет делать со мной? Я была уверена, что он вернется за убитыми лошадьми. Синий выглядел слишком голодным, чтобы отказаться от подобной еды. Может, он меня убьет просто потому, что я оказалась здесь? Он определенно вел себя достаточно невменяемо, чтобы поступить именно так, хоть я и не представляла угрозы. И убежать я не могла. Дракон был достаточно силен, чтобы догнать здорового мужчину, а я не держалась на ногах.
Может быть, если я буду тихо сидеть в кустах, он меня не увидит. Поест, пойдет своей дорогой и даже не узнает, что я тут вообще была. Если я смогу столько просидеть не шевелясь и не замерзнуть насмерть. Я услышала, как он возвращается, и затаилась в снегу. Меня трясло от холода и напряжения. Я прислушалась.
Когда, судя по звуку шагов, дракон дошел до убитых лошадей, я выглянула из-за куста и увидела, как он схватил зубами одну из них. В одном я оказалась права: дракон изголодался. Он разорвал лошадь на куски, забрызгав кровью всю полянку, и глотал эти куски целиком - с костями, копытами, шкурой и всем остальным. Доев первую лошадь, дракон тут же принялся за вторую, только стащил с нее громоздкое седло.
Я наблюдала за драконом со смесью отвращения и трепета, и через некоторое время что-то в нем показалось мне знакомым. Я заинтересовалась. Это был тощий, голодный, злобный, непредсказуемый синий дракон, и все же память упорно твердила мне, что я его где-то видела. Я попыталась представить себе, как он выглядел, когда был сыт, здоров, без этих недавних ран. Клиновидная голова, шипастый гребень вокруг шеи, густая грива и толстый хвост с тупым кончиком. Под свежими ранами его спину и плечи пересекали старые шрамы, к тому же он хромал на переднюю лапу, как будто она много лет тому назад была сломана и срослась. Последние следы драконьего страха исчезли.
Дракон казался мне все более и более знакомым. Сломанная лапа, шрамы на спине... Я еще раз оглядела его и почувствовала необъяснимое удовольствие. Его цвет. Будь он здоров, цвет у него был бы ярче, глубже, роскошного оттенка...
- Кобальт? - Я не хотела кричать, но мой голос разнесся над полянкой.
Дракон фыркнул, и из его ноздрей вырвались струи дыма. Не выпуская из когтей лошадиную ногу, он обернулся и посмотрел в мою сторону. Он меня еще не видел, и пока он меня не узнает, я не собиралась ему показываться.
- Кто знает мое имя? - взревел он.
Я была ошарашена.
- Кобальт, это я, Келена. Подруга Сары. Помнишь?
Он опять фыркнул - мои слова его совершенно не убедили.
- Сара умерла. Келена умерла. Они все умерли. Я их видел, - злобно произнес он, рассыпая слова гневными искрами.
Я слушала его и ощущала, как его чувства глубоко проникают ко мне в память и пробуждают образ, спящий уже много лет - образ Сары, светловолосой, стройной и сильной, как пастушеский кнут. Она была мне наставницей, матерью и другом. Даже двадцать три года спустя после ее смерти я очень сильно скучала по ней. Когда она уговорила Марику, Сондера, Агратона и меня уйти из ордена Такхизис и вступить в ее новый Легион, я и представить себе не могла, какое влияние она окажет на мою жизнь.
Но я знала, что любовь и уважение, которые я испытывала к ней, были ничем по сравнению с чувствами этого огромного существа. Он тоже когда-то был союзником темных рыцарей и служил темной богине. Он потерял своего всадника и сам чуть не умер. После Войны Хаоса Сара нашла Кобальта умирающим в одиночестве. Она выходила его и заполнила пустоту, которая образовалась в его разуме после смерти его всадника и ухода его богини. Дракон был неразлучен с Сарой до того дня, как она упокоилась на легионерском кладбище в Утехе. После ее смерти он, не сказав никому ни слова, ушел из Утехи и исчез. За прошедшие с тех пор двадцать три года я ничего о нем не слышала. До нынешнего дня.
- Я не умерла, Кобальт, - сказала я. - Я жива.
Он зарычал и сгорбился, чтобы развернуть крылья. К сожалению, весь эффект был испорчен сломанным крылом, висевшим, как тряпка.
- Тогда покажись, женщина. Дай мне тебя увидеть.
Я заколебалась. Синие вообще-то далеко не самые благонадежные из драконов, даже в самом лучшем настроении. А этот дракон голоден и искалечен, и хотя он всегда был верен Саре, всех остальных он всего лишь терпел.
- Кобальт, я Келена. Сара несколько раз спасала мне жизнь. Помнишь деревню на перекрестке? Переулок в Гавани? Тебя не было в городе, но я тебе рассказывала. Сара разоружила минотавра и сломала ключицу.
С полянки донеслось раздраженное бормотание.
- Кобальт, я не умерла. Пожалуйста, позволь мне подойти к костру.
- Келена, - прорычал он, перекатывая на языке мое имя. - Если ты Келена, скажи мне, что произошло в Солантусе.
В Солантусе? Его вопрос меня озадачил. Последние вести, полученные из Солантуса, так потрясли нас, что затмили все, связанное в моей памяти с этим городом.
- Солантус захватили темные рыцари. Наша ячейка была почти полностью уничтожена, гарнизон соламнийских рыцарей разбит. Новая Повелительница Ночи отправила в атаку на город души мертвецов.
Яростный вой раздробил снежную тишину и привел меня в ужас своей мощью. Испугавшись, что сказала не то, я судорожно принялась искать в памяти все, что имело отношение к Солантусу. И нашла то, что нужно: воспоминание об одной ночи в солантусском подвале, вскоре после того, как мы создали там ячейку. Как я могла забыть об этой ночи?
Я сердито крикнула, стараясь перекричать драконий рев:
- Сондер признался мне в любви, и я обещала Саре, что назову в ее честь нашу старшую дочь.
Наступила абсолютная, мрачная тишина. На миг я подумала, что Кобальт меня не услышал, но потом он спросил более нормальным тоном:
- И что произошло потом?
Я вздохнула. Со временем боль почти не утихла.
- На следующий день Сондер отправился вместо Сары на встречу с несколькими новыми рекрутами. Их выдал темный рыцарь, и они попали в засаду. Сондера убили. У меня никогда не было дочери.
Я услышала, как что-то большое и тяжелое рванулось ко мне, и внезапно увидела над собой злые глаза Кобальта. Он схватил меня за тунику окровавленной лапой и выдернул из снега. Мощные когти обхватили меня за пояс.
Кобальт поднес меня к глазам и злобно оглядел. Я в упор, не моргая, посмотрела в его мерцающий глаз.
- Что происходит? - яростно спросил он. - Что ты делаешь у этих разбойников? Где Сара?
Я почувствовала, как холод глубже проникает в мои кости. Его глаза ярко, раздраженно мерцали, как будто его мысли были слюдяными осколками, готовыми треснуть и сломаться от малейшего давления.
- Кобальт, отпусти меня, - ласково сказала я. - Позволь мне посидеть у огня. Я расскажу тебе все, что знаю.
В моем отчаянии зародилась мысль, вспыхнула надежда. Да, этот дракон казался больным и неуравновешенным, но все равно он был моим единственным союзником.
Он выпустил меня так же резко, как подхватил. Мои ноги, все еще онемевшие от холода, держали меня секунду, а потом подкосились. Я упала на снег и лежала, задыхаясь. Боги, как же мне вернуться в лагерь с такими ногами?
Кобальт опустил голову и посмотрел на меня.
- В чем дело?
- Я не могу идти. Кажется, я отморозила себе ноги. Эти люди, которые ты убил - рыцари Нераки, а не разбойники. Они схватили меня и везли в крыло, стоящее к северу отсюда.
- Знаю я, кто они такие, - пробормотал Кобальт. Он опять поднял меня, отнес на полянку и посадил на бревно у костра, который развели три рыцаря перед тем, как он появился. Я огорченно посмотрела на тоненькую струйку дыма - все, что осталось от огня. Когда Кобальт напал на лошадей, он наступил на костер, и огонь угас, оставив только черное пятно на истоптанном снегу.
Кобальт уселся поблизости на окровавленном снегу и принялся жевать лошадиную ногу. Помогать мне он не стал, но следил за каждым моим движением.
Я на четвереньках подползла к бурелому, где среди поваленных стволов и упавших ветвей лежало обожженное тело рыцаря. От молнии Кобальта мокрые кучи ветвей и листьев кое-где загорелись, и хотя почти все пламя уже угасло под снегопадом, два крошечных огонька еще теплились. Я перетащила горящую ветку в костер и тщательно развела огонь, достаточно сильный, чтобы не гаснуть под снегопадом, чтобы можно было высушить одежду и немного согреться. Потом я села как можно ближе к костру и почувствовала, как тепло, словно благословение, растекается по моей холодной коже. Я также нашла рыцарский шлем, сделанный из хорошего прочного железа. Вырвав подкладку, я наполнила шлем снегом и поставила его рядом с огнем, чтобы растопить снег и согреть воды.
От всех этих движений мои онемевшие ноги немного ожили, и от колен вниз начало распространяться болезненное покалывание. Только в ступни чувствительность упорно не желала возвращаться. Я поняла, что надо снимать сапоги и как-то спасать ноги.
- Что происходит? - внезапно спросил Кобальт. Он отшвырнул в сторону обглоданную кость и злобно посмотрел на меня.
- Где ты был? - отпарировала я, не глядя на него и сосредоточенно разворачивая промасленную кожу, намотанную на сапоги.
- Я больше не был нужен Саре. Я ушел.
- А ты не подумал, что ты был нужен нам? Ты мог бы оказать неоценимую помощь делу Сары.
- Это было дело Сары, а не мое.
- Ага, понятно. А ее наследие значения не имеет. Тогда, должно быть, твое дело - убегать прочь каждый раз, когда умирает человек, который тебе служил.
Я даже спиной почувствовала, как он впился в меня злобным взглядом. Я надеялась, что не слишком сильно его ударила. С таким-то настроем, он в ответ на мои слова легко мог взбеситься, но я не могла сдержаться. Сара мне как-то сказала, что Кобальту иногда следует отвешивать хорошего пинка. И желательно подкованным сапогом.
- О да, - пробормотал он, - я тебя помню. Язык у тебя всегда был как бритва.
Я обернулась и посмотрела в его мрачные глаза.
- Мы тоже тосковали по ней, Кобальт. Но никто не ушел. Мы выполнили ее желания, продолжили дело, которое она начала, и добились успеха. Куда ты ушел?
Синий дракон посмотрел куда-то в снежную мглу, как будто видел то, что больше никто не мог увидеть.
- В самое пустынное место, какое только мог найти. Я думал, что за несколько веков сумею справиться со своей тоской.
- Но несколько веков еще не прошло. Что случилось? Ты выглядишь так, как будто прошел войну.
Он поднял верхнюю губу, полностью обнажив длинные передние зубы.
- Что-то разбудило меня как раз вовремя, чтобы я успел сразиться с несколькими ледяными призраками, которые нашли мою пещеру.
От этого названия я вздрогнула. Ледяные призраки, жуткие создания Хаоса, иногда бродили по южной стороне Пыльных Равнин. Если бы они нашли Кобальта в глубокой гибернации, он бы не выжил. Ему повезло, что он отделался покалеченным крылом и несколькими царапинами. Сняв промасленную кожу с сапог, я расшнуровала их и один за другим стащила с ног.
- Что же тебя разбудило? - спросила я, ставя сапоги поближе к огню для просушки.
- Сара.
Я обернулась к нему, уронив челюсть.
- Что? Она же умерла.
- Я знаю, - холодно ответил Кобальт. - И все же она пришла ко мне и велела проснуться. Она сказала, что есть опасность, и попросила меня помочь.
Я была потрясена.
- Должно быть, это был сон.
- Нет, не сон. Она была там, рядом со мной. Ее душа не ушла из мира. Что-то не так. Я подумал, может быть, она ждет меня, но она сказала, что с самой Войны Хаоса ни одна душа не покинула Кринн. Что-то их удерживает. - Он поднялся на лапы, сердито, взволнованно зашагал по полянке и быстро, исступленно заговорил: - Вот почему я должен узнать, что происходит. Я чувствую что-то странное. Если я пытаюсь прибегнуть к магии, меня осаждает толпа духов. Я слышу у себя в голове голос, которого не слышал много лет. Я должен найти Сару. Она в опасности! Где она?
Пошатываясь, я выпрямилась и нетвердо встала на онемевшие ноги.
- Кобальт, успокойся, - сказала я, протягивая ему руку. - Я тебе расскажу все, что знаю. Может быть, что-то из этого будет иметь для тебя смысл. Мы можем помочь друг другу.
- Мне не нужна помощь, - сказал он капризным тоном двухлетнего ребенка. - Мне просто нужно найти Сару.
Я проглотила нетерпение и спросила как можно спокойнее:
- Когда ты проснулся? Ты видел ее с тех пор?
Дракон еще несколько раз обошел полянку вокруг, потом сел и все-таки ответил на мой вопрос.
- Она пришла ко мне в пещеру примерно двадцать дней назад. С тех пор я ее не видел. Она исчезла.
- Стало быть, ты проспал больше двадцати лет? - спросила я, опять усаживаясь на бревно.
- Да, - прорычал он.
- Ты действительно много пропустил. - Я посмотрела на свои побелевшие, нечувствительные ноги. Время идет, подумала я, а я сижу тут в снегу и болтаю с неуравновешенным драконом. Немногие видимые тени удлинились. Уже почти стемнело. Пока мы разговаривали, темные рыцари подходили все ближе к нашему лагерю и к ничего не подозревающим эльфам. Я могла только надеяться, что из-за метели они будут двигаться медленнее, что наши часовые будут начеку, что Фалиана будет морочить им головы как можно дольше. Слабые надежды, я знаю, но больше у меня ничего не было. Теперь вот ко мне на помощь пришел дракон, пусть раненый и растерянный. Я решила, что как-нибудь обязательно сумею убедить его мне помочь.
Я осторожно начала растирать голени, ступни и пальцы ног и опустила их в теплую снеговую воду. Я рассказала Кобальту все, что знала о событиях в мире за последние двадцать три года - о растущем могуществе драконов-сверхправителей, о Драконьей Чистке, о появлении нового магического ордена и его недавнем падении, о росте Легиона и о рыцарях Нераки. Я рассказала о нас, о четверых ушедших из ордена Такхизис, и о том, как сложились наши судьбы. Наконец я объяснила, как могла, странные события последних пяти месяцев, включая гибель несколько драконов-сверхправителей и то, почему я оказалась здесь, в горах, так далеко от Утехи.
- К нам приходит немного новостей. В основном из Дунтоллика и от остатков Квалинести. Последнее, что мы слышали - армия Мины направляется к Санкции. Не думаю, что воины лорда Байта против нее выстоят.
Кобальт долго молчал, обдумывая мой рассказ. Его прежнее отчаяние сменилось молчаливой задумчивостью. Я сочла это хорошим признаком. Другим хорошим признаком было то, что мои ступни вдруг ощутили резкую боль. Только пальцы оставались холодными и мертвыми.
- Ты раньше говорила, что она отправила души мертвых сражаться с защитниками Солантуса, - сказал наконец Кобальт. - Она обладает какой-то властью над ними?
- Кто? Мина? Не знаю. Как насчет духов, которые преследовали тебя, когда ты пытался обратиться к магии? Ты их видел?
Он кивнул.
- Недолго. Они выглядели как эльфы, темные рыцари и воины. Вообще-то я их видел только один раз, когда проснулся. Это меня так потрясло, что я не пытался больше прибегать к магии. И духов тоже больше не видел.
- Может быть, они ушли? - предположила я.
- Может быть, они направились в Санкцию. Возможно, они тоже откликнулись на ее зов.
- Чей? Мины? - спросила я, сосредоточившись на том, чтобы опустить правую ногу в котелок с водой, не опрокинув его.
- Такхизис, - прошипел дракон.
Я так изумилась, что чуть не свалилась с бревна. Темной королевы?
- Но она же не может, - пробормотала я. - Ее нет. Она ушла вместе с остальными богами.
Внезапно я вспомнила лицо командира когтя и его упоминание о Такхизис и застонала. Должно быть, он знал.
Кобальт поднялся на лапы и так взмахнул хвостом, что расколол ствол большого дерева.
- Ну что ж, она вернулась. Как-то. Я не знаю. Я слышу, как она меня зовет. Она зовет к себе всех цветных драконов. К северо-востоку отсюда... куда-то. Наверно, в Санкцию, если ты права. И души мертвых тоже призваны туда. Там я найду Сару. Я знаю! Эта сука держит ее в плену.
В этот момент я его чуть не потеряла. Он гневно заревел и зашагал прочь.
- Кобальт, не уходи! Подожди! Пожалуйста, послушай.
Шатаясь, я поднялась на ноги и пошла за ним, намереваясь выйти ему наперерез. Вместо этого я споткнулась о какую-то веточку, резко наступила на отмороженную ногу и с криком боли упала ничком перед обезумевшим драконом. Я очень ясно представила себе, как синяя когтистая лапа опускается мне на голову. Закрыв голову руками - очень бы мне это помогло, конечно - я съежилась на земле.
Я услышала шаги огромных лап и хриплое дыхание совсем рядом. Резко прозвучало слово из древнего драконьего языка, и что-то сильно потянуло за рукав туники, пригвоздив мою руку к земле. Я выглянула из-под руки и увидела когти Кобальта в нескольких дюймах от своего лица. Он резко остановился и наступил на мой рукав кончиком когтя.
- Дура! - раздраженно фыркнул он. - Вас что, в Легионе учат так останавливать идущего дракона?
- Сара учила нас быть изобретательными, - сказала я из-под локтя.
Он поднял лапу, освободив мою руку, и я откатилась в сторону. Все мои суставы болели, все мускулы протестовали. Я подавила стон. Все-таки для подобных упражнений я слишком стара.
Я надеялась, что моя выходка его остановит, но, к моему огорчению, он перешагнул через меня и пошел прочь. Тихонько выругавшись, я поднялась на ноги и захромала вслед за ним по заснеженной земле.
- Кобальт! Ради Сары, пожалуйста, остановись на минутку и послушай меня! - крикнула я. - Мне некому помочь, кроме тебя. Сегодня утром я попала в плен вместе с девушкой-легионером. Она знает, где находится один из наших тайных лагерей. Темные рыцари непременно вырвут у нее эту информацию под пытками. А потом нападут на лагерь и убьют всех. Они уже отправились туда.
Я догнала его у опушки. Он стоял и смотрел куда-то вдаль. Не знаю, почему он остановился. Почти совсем стемнело, и метель не собиралась прекращаться, но даже для дракона нормальных размеров вроде Кобальта метель была всего лишь неудобством.
- Иди назад, Келена, - сказал Кобальт, не оглядываясь на меня. - У тебя есть огонь и вода. Ты сможешь продержаться, пока тебя кто-нибудь не найдет. Я иду в Санкцию.
- Отлично! - заорала я. - Иди в Санкцию! Но прежде чем уйдешь, пойми наконец, что легионерам нужна твоя помощь. Сара сказала тебе, чтобы ты пришел на помощь, так?
- Она имела в виду - чтобы я пришел на помощь ей.
- Она так сказала? Чтобы ты шел помогать именно ей? - Я опять встала перед Кобальтом, сложив руки на груди. Мне хотелось схватить его за уши и заставить меня выслушать, но я не могла дотянуться до его головы.
- Да... - заколебался дракон. - Нет, кажется... она... сказала что-то вроде того, что там опасность, вставай, помоги.
- "Имейте мужество поступать правильно", - сказала я. - Так она говорила. "Познайте самих себя." Да, ты синий дракон, но ты тридцать лет тому назад отрекся от Такхизис, чтобы последовать за основательницей нового ордена. Так вспомни ее мудрость! "Разница между героизмом и злодеянием состоит в том, насколько сильно вашими действиями руководят ваши собственные интересы."
Кобальт злобно посмотрел на меня.
- Хотеть ей помочь - не злодейство. Она заперта здесь.
- Нет, не злодейство. - Я так же злобно посмотрела на него. - Но ты же ее прекрасно знаешь и понимаешь, что она хотела, чтобы в первую очередь ты помог нам. Каждый заслуживает справедливости, помнишь? "Справедливость должна стремиться залечивать раны с такой же энергией, с какой она стремится к мести."
- Можешь не цитировать мне "Наследие". Когда она его произносила, я там был. - Кобальт замолчал.
Я молча смотрела на него и отчаянно надеялась, что влияние Сары окажется сильнее, чем врожденные склонности синего дракона. По крайней мере ненадолго. Я решила, что прежде всего нужно любой ценой спасти лагерь, а потом, если Кобальт захочет отправиться в Санкцию сражаться с Такхизис за душу Сары, я с удовольствием отправлюсь с ним.
Может быть, он увидел решимость на моем лице, а может, мои мольбы наконец до него дошли. Как бы то ни было, он опять поднял меня из снега, отнес к костру и посадил на бревно.
- Заканчивай, что ты там делала, и идем.
Испытывая неимоверное облегчение, я так и сделала. Я снова отогрела свои расцарапанные ноги и смыла с них грязь, кровь и лед. У рыцаря, который врезался в дерево, нашлась вполне приличная льняная рубашка, которую я разорвала на полоски и плотно обернула ступни и голени. Я также взяла его черный плащ и кинжал и сняла у него с пояса пакет с едой. Потом я оттащила его останки туда, где лежал его товарищ.
Я думала, что почти все припасы исчезли вместе с лошадьми, пока не сообразила наконец осмотреть сумки, привязанные к седлу, которое Кобальт не съел. Там я нашла съестные припасы, небольшую фляжку чего-то, пахнувшего ежевичным бренди, трут с огнивом и одеяло - для человека, затерянного в снегу, это были настоящие сокровища.
Кобальт тем временем ходил туда-сюда и что-то бормотал себе под нос.
Наконец я натянула сапоги. По крайней мере, попыталась. Ноги у меня отекли, и мне пришлось разрезать шнуровку, надеть сапоги и завязать их сверху полосками от все той же льняной рубашки. Потом я закуталась в одеяло, надела плащ, погасила костер, перекинула седельные сумки через плечо и попыталась уверенным шагом пройти через поляну. Теперь я знаю, что очень трудно ходить уверенным шагом, если хромаешь на обе ноги. Прямо скажем, получилось у меня какое-то ковыляние.
- Тебе придется ехать у меня на спине, - сказал Кобальт. - Я тороплюсь.
Я не хотела просить его о такой любезности, но была очень благодарна ему за предложение. Поскольку летать он не мог, упряжь была не нужна. Я вскарабкалась синему на спину и уселась, подстелив вальтрап из овечьей шкуры, позаимствованный у мертвого рыцаря. Дракон сильно исхудал. Недозажившие раны у него на плечах при свете угасающего дня выглядели серыми и нездоровыми, но какой же он был теплый! Мне показалось, что я сижу на огромной грелке.
- Иди вдоль подножия гор на юг, пока не увидишь утес, похожий на стол. Там с горных лугов стекает небольшая речка.
Он кивнул и пошел вперед. Драконы не предназначены для дальних пеших переходов. У них есть крылья; они предпочитают летать. Я не знала, как будет двигаться Кобальт, когда мы выберемся из леса. К моему удивлению, он пошел очень ровной и быстрой рысью, в три раза быстрее любой лошади.
Мне стало намного легче, и, довольная, я расслабилась у него на спине и доверилась его решимости довести дело до конца. Я задремала и даже не заметила, как наступила ночь.
Продолжение следует
* Громобой (Thunder) - синий дракон, пытавшийся установить свою власть над Пыльными Равнинами. Убит Линшей Маджере и бронзовым драконом Горном. (Прим. переводчика)
Мэри Херберт
ДНЕВНИК ЛЕГИОНЕРА
Рассказ из сборника Bertrem's Guide to the War of Souls, v. 2
Перевод мой. Без спросу не тырить!
(Размещаю рассказ в двух постах - в одном он не поместился)
Дневник легионера, часть I
Серебряному Когтю, Высшему Старейшине
Штаб, Легион Стила
Утеха
Направляю вам копию полевого отчета, присланного мне легионером Келеной Ателен во время второй недели месяца Феникс прошлого года. В течение двух последних лет она несла службу у подножия Харолисских гор и хорошо знает эту территорию. Большинство фактов из ее отчета подтверждены несколькими другими членами Легиона и семьей эльфов Квалинести.
Как вы, вероятно, помните, легионер Ателен служила в Легионе с самого его основания и является последним действующим представителем первоначального состава. Поэтому, я считаю, она обладает достаточными знаниями, чтобы опознать дракона, которого она встретила во время своей миссии.
Я счел, что вам стоит ознакомиться с содержанием отчета Келены Ателен из-за его исторической и сентиментальной ценности для Легиона.
С уважением,
Центурион Хеальд Би'тар
Командир, Пыльные Равнины
Полевой журнал Келены Ателен
Месяц Х'рармонт, третья неделя
Прошлой ночью подморозило. Теплая осенняя погода в наших краях уже заканчивается. Снега спускаются с гор, словно белый прилив, и даже глубокие долины больше не защищают нас от сильного холода. Воронье Крыло - один из наших разведчиков - предупреждает, что снег может выпасть в любой день, и к концу месяца перевалы в горах, вероятно, станут непроходимыми. Времени слишком мало, но нам необходимо успеть.
Лагерь беглецов находится в маленькой, поросшей лесом долине в трех днях верховой езды на север от Обнадеживающего и в четырех днях верховой езды на юг от Торбардина. Здесь есть дрова, вода и возможность укрыться от непогоды. Мы построили несколько хижин, а также навесы для лошадей. Больше тут почти ничего нет. После того, как зеленая драконица Берил захватила Харолисские горы, почти все жители бежали из этих мест. Остались только два племени кочевников. Одно из этих племен предоставило нам бесценную помощь и советы. Второе не обращает на нас внимания. Мы не думаем, что они помогают врагам - они, похоже, вообще не хотят общаться с чужаками - так что мы их не трогаем, просто поглядываем на них.
Вчера Барсук и его охотники привели с собой еще троих беглецов, так что теперь у нас в лагере их семеро: четверо мужчин различного возраста, две женщины и мальчик. Трое новичков страдают от голода, лишений и изнеможения. Хуже всех чувствует себя мальчик, раненый стрелой во время бегства от патруля темных рыцарей. Боюсь, рана гноится, но эльфы ее сами обрабатывают, и я подозреваю, что отдых и немного хорошей пищи будут ему полезнее любых наших лекарств.
Мы получили весточку от Вороньего Когтя, что сюда движется еще одна группа эльфов с Бондарского Ручья. Если повезет, то они скоро до нас доберутся, и мы сможем вывести их всех отсюда до того, как выпадет снег.
21 день месяца Х'рармонт
Хоть боги и оставили наш мир, я от всей души благодарю их за смерть этой кошмарной твари, Берил. О небеса, какое же ужасное несчастье сопутствовало ее гибели.
Сегодня вечером один из наших агентов привел еще одну горстку эльфов. Их пятеро - последние остатки беглецов из разрушенного Квалиноста. Я редко видела кого-либо в таком ужасном состоянии. Как объяснил их предводитель, молодой эльф по имени Марилик, они шли единым боевым подразделением и сражались с армией захватчиков - наемников и рыцарей Нераки - пока большая их часть не погибла. Они медленно двигались на восток, надеясь со временем найти основные силы эльфов Квалинести. Они не знали, что самая большая группа выживших эльфов пересекла Пыльные Равнины три месяца назад, торопясь добраться до Сильванести. Большинство эльфов, которых мы нашли и которым помогли уйти на восток, знали об этом исходе, но эти пятеро с товарищами прятались и сражались с самой гибели Берил и понятия не имели, куда ушли их сородичи.
Я немного поговорила с ними и понимаю, что нам нужно дать им немного времени, чтобы прийти в себя, прежде чем мы сможем отправить их в Дунтоллик. Там они смогут решить, уходить ли им в Сильванести или остаться недалеко от своей родины.
24 день месяца Х'рармонт
Прошлой ночью в нашей долине выпал легкий снег. Холод идет с южных ледников и собирается на перевалах и у вершин. Ясени и березы уже полностью опали и стоят, как вестники быстро приближающейся зимы. Я отозвала наших разведчиков и следопытов. Пора собираться, пока мы не оказались в ловушке.
Эльфы мне сказали, что они немного отдохнули и смогут идти. Может быть, для самых слабых удастся сделать носилки или какой-то фургон. Это значит, что придется искать еще лошадей, но я попрошу Барсука. У него такой талант к поискам снаряжения и припасов, что я могу только изумляться. Я не спрашиваю, где он все это добывает, а он сам пока что нам не сказал.
25 день месяца Х'рармонт
Сегодня утром прибыл Барсук и сообщил, что нашел еще одну стоянку эльфов. Их там четверо, говорит он, и они в таком плохом состоянии, что не могут передвигаться без помощи. Он нашел их в долине к северу отсюда, недалеко от Пастбищ Прекси.
Я поговорила с Талитом, моим заместителем, и мы решили, что надо отправляться за ними. Поскольку нас только семеро, трое останутся в лагере, а четверо возьмут лошадей и кое-какие припасы и отправятся за беглецами. Нужно торопиться. Теперь нам не только о погоде придется беспокоиться, но и о новых больных эльфах. Сегодня мне надо будет поговорить с Барсуком и Ворньим Когтем насчет лошадей и носилок. Я велела Талиту разобрать все постройки в лагере, кроме самых необходимых, и предупредить эльфов, чтобы они готовы были выступать как можно скорее.
Я знаю, что мы делаем все, что можем, но испытываю какое-то необъяснимое беспокойство. Я знаю, что близится зима. Я знаю, что территории к западу от нас кишат наемниками, темными рыцарями и бандитами, ищущими, чем бы поживиться. Я знаю, что эльфы, как и мы, готовы уходить... но есть и что-то еще. Меня беспокоит какая-то мелочь. Что я забыла? Может, я что-то пропустила? В моем возрасте есть одна опасность - забывчивый и иногда излишне тревожный разум. Остается только надеяться, что я сумею понять, что же это такое, прежде чем окажусь в неудобном положении.
Примечание: здесь заканчиваются записи, датированные по дням. Остальное было дописано позже в качестве отчета о миссии.
Ночью небо заволокло облаками, пошел мелкий дождь, в долинах залег туман. Вершины хребта исчезли в непроницаемой массе облаков и дождя. Хотя ехать было неприятно, дождь и ветер предоставили нам преимущество, скрывая наше передвижение от любых посторонних глаз. Кортет, Фалиана, Томарк и я оседлали лошадей до рассвета - или до того, что можно было бы так назвать. Мы взяли с собой немного припасов и, ведя в поводу запасных лошадей, уехали из лагеря на север на поиски эльфов.
Барсук поехал с нами в качестве разведчика. Он знал все дороги, звериные тропы и тайные ходы по эту сторону Харолисских гор. Он уверенно и безошибочно вел нас через горные отроги к последней стоянке беглецов. Он сказал, что до них миль двадцать, и что нам понадобится на всю поездку четыре-пять часов. К сожалению, из-за погоды и неровных троп мы двигались довольно медленно, и когда мы добрались до того места, где должны были быть эльфы, уже стемнело.
Мы хотели их поискать, но небо полностью заволокло низкими облаками, и пошел град, так что поиски стали практически невозможны. Безошибочное чутье Барсука, похоже, его подвело, и он предложил остановиться на ночь. Поскольку поблизости не нашлось ни одного подходящего укрытия, а под деревьями мы опасались останавливаться, потому что на ветвях намерзал лед, то мы разбили небольшой лагерь на открытом лугу у ручья, текущего с гор. Барсук помог нам установить палатки и развести костер под навесом. Мы знали, что ночь будет долгой и неприятной, но он пообещал, что утром мы найдем эльфов и к закату вернемся в основной лагерь. Становилось все холоднее, и мы знали, что град вот-вот сменится снегом.
Барсук. Хороший человек. Мы ему доверяли. Он много раз служил нам проводником. Он никогда не давал нам повода заподозрить его в чем-то, кроме склонности брать не принадлежащие ему вещи и любви к местной выпивке. Он был не хуже любого кендера и заметно более полезен. Его соплеменники за него ручались.
И все же среди ночи Барсук ускользнул из нашего лагеря. В темноте, которую он называл слишком опасной для передвижения, он сумел добраться до условленного места и встретиться там со своим знакомым. Я не знаю, что там было сказано, и какую цену предложили Барсуку за предательство. Я знаю только, что на рассвете он выскользнул из ледяного тумана и перерезал горло нашему часовому, Кортету. Не успели мы осознать, что происходит, как больше дюжины хорошо вооруженных рыцарей Нераки (два когтя) ворвались в наш лагерь и захватили нас троих в плен раньше, чем мы схватились за оружие.
Мы попытались отбиться, но в холодном мареве рассвета нам не слишком хорошо удавалось справиться с превосходящими силами. Они не стали убивать нас сразу. Избитых и покрытых синяками, нас заставили встать на колени в полузамерзшей грязи. Один из рыцарей разжег костер и подкладывал в него дрова, пока яркое пламя не осветило всю сцену желтым светом.
Перед нами встал командир когтя. На его лице появилось омерзительное выражение удовлетворения. Он был молодым человеком, явно не из первоначальных рыцарей, переживших Войну Хаоса. Его поношенные, но ухоженные доспехи ярко блестели в свете костра. На нем был длинный, подбитый мехом плащ, который он перебросил через правое плечо.
- Легионеры, - сплюнул он. - Предатели, никчемные сплетники, лезущие не в свои дела. И зачем вы решили рискнуть своими жалкими жизнями, чтобы спасти еще более жалких и грязных эльфов? Их дни все равно сочтены, сколько бы вы ни пытались их спасать.
Никто из нас не сказал ни слова. А что мы могли сказать?
Он отдал приказ одному из рыцарей, и тот вытащил вперед Барсука.
- Она среди них? - спросил он, хотя по его тону я догадалась, что он уже знает ответ.
Варвар отвел взгляд в сторону. Его темные глаза смотрели куда угодно, только не на нас и не на рыцарей, стоявших вокруг нас. Он стоял, ссутулившись, в своих кожаных и меховых одеждах, плотно сжав губы, и только кивнул. Темные глаза офицера оглядели нас и остановились на мне.
- Мы нашли последнего из Дезертиров, - сплюнул он. Его лицо было мрачнее туч над горами.
Я закрыла глаза и попыталась унять дрожь. Я промокла и замерзла, меня избили, я боялась. Из четверых молодых рыцарей - тогда рыцарей Такхизис - которые дезертировали вместе с Сарой Дунстан и помогли ей создать Легион Стила, в живых осталась я одна. Все мои друзья и товарищи погибли на службе в новом ордене, один из них умер под пытками в подземельях крепости темных рыцарей. Рыцари Такхизис - а теперь рыцари Нераки - так и не простили нам нашего предательства. Я знала, что на быструю или милосердную смерть от их рук мне рассчитывать не приходится.
Рядом со мной сердито зашевелился Томарк.
- Откуда ты знаешь? - спросил он, и я поняла, что он обращается к Барсуку. - Никто из нас тебе никогда не говорил.
Любопытство заставило меня открыть глаза. Он прав. Откуда бы одному из местных варваров знать, кто я такая?
За него ответил темный рыцарь:
- Ее описание знает весь орден. Генерал Абрена назначила большую цену за ее голову. Поэтому я спрашиваю о ней у всех подряд. Никогда не знаешь, когда тебе повезет.
- Генерал Абрена умерла, - заметила я, - а Лорд Таргонн щедростью не прославлен. Вряд ли он захочет выдавать награду, назначенную тридцать лет назад.
Рыцарь пожал плечами.
- Лорд Таргонн тоже умер. Убит несколько месяцев назад, и никто о нем не плакал. Но это не имеет значения. С тобой разберутся Адьюдикаторы. А когда они покончат с этим делом, Ее темное величество, Такхизис, будет судить твою душу.
Я невольно рассмеялась.
- Такхизис! Она ушла с остальными богами - и никто о ней не плакал.
Ему моя насмешка не понравилась, но спорить со мной он не стал, только посмотрел на меня со странным выражением на лице, наклонился ко мне и прошипел:
- А я так не думаю.
Потом рыцарь улыбнулся - злобно-презрительной усмешкой - развернулся на пятках и отошел, раздавая приказы своим людям. И про варвара тоже не забыл.
- Барсук, - сказал он, - пойдем со мной. Мне нужно, чтобы ты мне показал на карте, где их лагерь. Сегодня вечером мы захватим всех остальных.
В этот момент, когда командир раздал приказы и неожиданно собрался уходить, рыцари немного растерялись и отвлеклись от нас. Барсук невидяще оглянулся и пошел следом за командиром когтя.
Томарк, молодой, ловкий и пылающий истовой злобой, вырвался из хватки своего охранника и вскочил на ноги. С яростью загнанного оленя он вытащил из сапога спрятанный там кинжал и прыгнул на Барсука. Он успел дважды вонзить свой клинок в горло Барсука, прежде чем мечи рыцарей остановили его навсегда.
Командир когтя вернулся и в ярости посмотрел на два тела, лежащие у его ног. Барсук был еще жив. Он слабо протянул руку за помощью, другой рукой попытался зажать располосованное горло и дикими глазами уставился на рыцарей, собравшихся вокруг него. Никто даже не попытался ему помочь.
Я тоже смотрела на него, пока он не вздрогнул и не умер в дымящейся луже собственной крови. Возможно, его смерть должна была бы огорчить меня, но мое сердце было слишком полно горя из-за Томарка и Кортета. Они были хорошими товарищами и верными легионерами. Я посмотрела на Фалиану и увидела слезы у нее на глазах.
- Идиот, - прорычал темный рыцарь. Я не знала, имел ли он в виду Барсука или Томарка, или их обоих. Но он пояснил свою мысль, вытащив из ножен свой меч, крепко схватив рукоять обеими руками и с мощного замаха отрубив голову рыцарю, который держал Томарка. Голова упала на ледяную землю перед нами раньше, чем тело повалилось вперед. В лагере настала такая тишина, что я слышала, как ревет ветер в далеких соснах.
- Они, конечно, мразь, - сказал командир своим людям, - но все равно они воины. Не спускайте с них глаз. Эти двое нам еще нужны.
Поскольку Барсук и двое мужчин погибли, местоположение нашего основного лагеря и укрытия эльфов знали только двое из присутствующих - Фалиана и я. Я решила обойтись без глупостей вроде "Вам не удастся заставить меня заговорить" или "Мы вам ничего не скажем", потому что я действительно не знала, долго ли мы сможем сохранить тайну. Темные рыцари применяют на допросах самые чудовищные методы, а когда узнают то, что хотят, обычно не оставляют пленных в живых.
Фалиана это тоже знала и испуганно посмотрела на меня.
Командир когтя тратить время не стал. Он схватил Фалиану за густые светлые волосы и поднял на ноги.
- Обыщите ее. Убедитесь, что у нее нет оружия. Мы заберем ее с собой.
Трое рыцарей схватили мою подругу и потащили к лошадям. Она отчаянно вырывалась, но против трех мужчин мало что могла сделать.
Командир когтя заметил выражение моего лица и засмеялся.
- Ты мешала нам тридцать лет, Дезертирка. Теперь ты заплатишь за это на виселице. - Он злобно посмотрел на меня. Его ястребиное лицо покраснело на холодном утреннем ветру. - Тебе что, нечего сказать?
У меня в голове пронеслось с полдюжины ответов - от холодно-вежливых до горько-саркастичных - но я промолчала. Что я могла сказать? Он был прав - по крайней мере на данный момент - и я не собиралась давать ему удовлетворение, признав его правоту.
Остаться в живых. Не терять бдительности. Ситуации меняются, и новые возможности появляются, когда их меньше всего ждешь. Благодаря Саре я прожила с этим кредо тридцать лет, и оно меня никогда не подводило. Никогда не сдавайтесь, говор ила она нам, пока тело в состоянии удержать душу.
Поэтому я посмотрела в полные ненависти глаза офицера и просто улыбнулась.
Он взмахнул затянутой в перчатку рукой и ударил меня по лицу. В правом глазу и в носу у меня вспыхнула боль. Я упала на бок в грязь и почувствовала вкус крови во рту.
- Рыцарь Цензориан, крыло Субкомандира Алтриуса по-прежнему находится к северу отсюда на Встречном Перекрестке. Возьмите двоих людей и отконвоируйте эту женщину к нему с моими поклонами. Попросите его подержать ее до моего возвращения.
Рыцарь торопливо отдал честь и подозвал еще двоих. Вместе они связали мне руки и заставили подняться на ноги. К этому времени я насквозь промокла, вымазалась полузамороженной грязью и адски замерзла. На мне не было плаща, и они не дали мне возможности забрать его, сразу потащив к стреноженным лошадям. Я успела заметить Фалиану, связанную, словно убитый олень, и привязанную к покрытой попоной лошади, прежде чем со мной проделали то же самое. Они набросили попону на одну из наших запасных лошадей, швырнули меня к ней на спину и связали мне руки и ноги у нее под брюхом. Это было ужасно неудобно, но по крайней мере лошадь была теплой.
Град перешел в снег. Пока они разбирались со мной, остальные погасили костер и сели на своих коней. Всех наших лошадей они забрали с собой, оставив четыре трупа под снегопадом. Ни слова ни говоря, они пришпорили лошадей и рысью поехали через луг на юг, к долине, в которой нашего возвращения ждали оставшиеся легионеры и несколько несчастных эльфов-беглецов. Я не сомневалась, что к тому времени, когда они туда доберутся, они пытками вырвут у Фалианы информацию и будут знать, где находится наш лагерь. Я в отчаянии посмотрела им вслед.
Встречный Перекресток
Я думаю, они увезли меня миль на пятнадцать к северо-востоку от того луга, где нас захватили в плен. Это был перекресток двух весьма важных дорог, одна из которых вела с гор к западным поселкам Дунтоллика, а вторая - в подземный город гномов, Торбардин. Новость о том, что этот перекресток захватило целое крыло темных рыцарей во главе с субкомандиром, меня не обрадовала. С тех пор, как несколько месяцев тому назад умерла Берил и пришли вести об исчезновении Громобоя (*), темные рыцари и их наемники все глубже вторгались на восточную сторону Харолисских гор, обращая в бегство последние жалкие остатки эльфийского народа. На восток новости с Пыльних Равнин приходили очень редко. Мы не знали, что там происходит, не знали, остался ли там кто-нибудь, способный остановить продвижение темных рыцарей.
Поблизости, похоже, определенно не было никого, кто мог бы остановить этих рыцарей. Коготь уже давно исчез в пурге, заметавшей горные отроги, и увез с собой Фалиану. Мои конвоиры весь день ехали на север, не думая ни о своих лошадях, ни обо мне. Остаток того дня я помню смутно. Становилось все больнее и холоднее. От лошади, на которой меня везли, шло тепло, поэтому я не замерзла насмерть. Я боялась, что к вечеру отморожу себе ноги, если мне не дадут как-то переменить положение. Снег по-прежнему сыпался на нас, прихотливо кружась под ветром. Тучи, набухшие от снега, опустились на вершины гор и заполнили высокогорные долины, ветер дул все сильнее и сильнее.
Ближе к вечеру я поняла, что больше не могу терпеть; мне надо было пошевелиться. Нужно было как-то восстановить кровообращение в ногах. И отозваться на очень требовательный зов природы.
Сначала рыцари делали вид, что не слышат моих просьб. Я им напомнила, что их кони тоже нуждаются в отдыхе и давно не ели. Они по-прежнему не обращали на меня внимания. Когда я наконец взмолилась и напомнила им, что мокрую попону зимой стирать нелегко, они неохотно направили коней в тенистый еловый лесок и развязали меня.
Лишенная их помощи, я соскользнула с лошади и повалилась в снег бесформенной кучей. Ноги онемели до самых колен и не держали меня. Стараясь не думать о том, что я увижу, если сниму сапоги, я забралась в гущу густого кустарника, надеясь обойтись без физиологических демонстраций. Рыцари отпустили несколько насмешек, но останавливать меня не стали. Было ясно, что бежать я не попытаюсь. Один из рыцарей прошел несколько шагов вслед за мной и держал руку на рукояти меча, пока я пыталась облегчиться в кустах. Остальные привязали лошадей к дереву и решили, что можно и перекусить.
Беседуя и смеясь, они нашли сухое дерево, нарубили дров и развели костер. Они так шумели, что я услыхала другой звук только тогда, когда его источник не оказался совсем рядом. Я скорее почувствовала, чем услышала, ровный пульсирующий гул, от которого слегка затряслись кусты вокруг меня и задрожала промерзшая земля. Я еще ниже пригнулась в своем жалком укрытии. Этот гул могло издавать только нечто очень большое, а от такого большого ничего хорошего ждать не приходилось.
Очень скоро звук стал громче, от него задрожали деревья. Лошади подняли головы и испуганно заржали. Даже рыцари наконец что-то услышали, перестали шуметь и выглянули из зарослей, вглядываясь в снежную мглу. Новый звук стал совсем отчетливым - задыхающийся, хриплый шум, как будто кто-то большой с трудом дышал, и тихий, почти кожистый скрип...
О боги.
На нас всех одновременно обрушился драконий страх - ослепляющая, выкручивающая кишки волна ужаса. В самой гуще страха из снежной мглы возникло нечто очень большое и очень синее.
- Где она? - проревел оглушительный голос. - Где эта сука? Я хочу ее немедленно!
Не дожидаясь ответа, большой синий дракон схватил челюстями одну из лошадей. Двое других, охваченных паникой, сорвались с привязи и галопом умчались в метель. Четвертая лошадь попыталась убежать, но дракон бросил свою мертвую добычу и сжал челюстями ее шею. Лошадь взвизгнула, ее шея хрустнула, и она повалилась на землю рядом с предыдущей.
Рыцари опомнились и сердито закричали на дракона. Он, в конце концов, был синим, то есть традиционным союзником всех темных рыцарей. Он не должен был угрожать им и убивать их лошадей.
Но дракон, похоже, этого не знал - или не задумывался. Он так взмахнул хвостом, что один из рыцарей с размаху врезался в дерево, его череп раскололся, а доспехи обогнули ствол.
Двое оставшихся вытащили мечи. Я выглянула из кустов. У двоих людей против здорового синего дракона не было бы шансов. Синий бы победил. Но тело этого дракона изгибалось среди еловых стволов, и все видели, что он не может летать. Одно из его крыльев торчало под неправильным углом, тонкие кожистые перепонки были разорваны. Шею и плечо исполосовали полузажившие раны, а чешуя поблекла - это было видно даже в пасмурной сумеречной полутьме. Кроме того, дракон выглядел истощенным.
- Скажите мне, где она, - повторил он. - Я должен ее найти.
Два темных рыцаря осторожно спрятались за деревьями и начали заходить дракону с боков.
- Найти кого? - спросил один из них. - Может быть, мы сможем тебе помочь.
Я увидела, как дракон поднимает голову среди ветвей и глубоко вдыхает, и ничком бросилась на снег. Один из рыцарей попытался нырнуть в бурелом, но дракон выдохнул ослепительную молнию, которая ударила в поваленные стволы и настигла рыцаря, успевшего упасть наземь. Огонь взвился над спутанными ветвями и затанцевал вокруг дымящегося тела, неподвижно лежавшего на обожженной земле.
Последний рыцарь не стал выяснять, сможет ли он договориться с этим драконом. Низко пригнувшись, он попытался юркнуть в еловую чащу. Дракон его увидел и с разгневанным ревом выплюнул в убегающего человека еще одну молнию, но промахнулся и попал в большое дерево. Громко бормоча, синий рванулся следом за беглецом, и оба исчезли в снежной пелене. Через секунду я услышала визг и поняла, что третий рыцарь ничего не сможет доложить Субкоммандиру Альтиусу. Ну что ж, уже хорошо.
Но что дракон будет делать со мной? Я была уверена, что он вернется за убитыми лошадьми. Синий выглядел слишком голодным, чтобы отказаться от подобной еды. Может, он меня убьет просто потому, что я оказалась здесь? Он определенно вел себя достаточно невменяемо, чтобы поступить именно так, хоть я и не представляла угрозы. И убежать я не могла. Дракон был достаточно силен, чтобы догнать здорового мужчину, а я не держалась на ногах.
Может быть, если я буду тихо сидеть в кустах, он меня не увидит. Поест, пойдет своей дорогой и даже не узнает, что я тут вообще была. Если я смогу столько просидеть не шевелясь и не замерзнуть насмерть. Я услышала, как он возвращается, и затаилась в снегу. Меня трясло от холода и напряжения. Я прислушалась.
Когда, судя по звуку шагов, дракон дошел до убитых лошадей, я выглянула из-за куста и увидела, как он схватил зубами одну из них. В одном я оказалась права: дракон изголодался. Он разорвал лошадь на куски, забрызгав кровью всю полянку, и глотал эти куски целиком - с костями, копытами, шкурой и всем остальным. Доев первую лошадь, дракон тут же принялся за вторую, только стащил с нее громоздкое седло.
Я наблюдала за драконом со смесью отвращения и трепета, и через некоторое время что-то в нем показалось мне знакомым. Я заинтересовалась. Это был тощий, голодный, злобный, непредсказуемый синий дракон, и все же память упорно твердила мне, что я его где-то видела. Я попыталась представить себе, как он выглядел, когда был сыт, здоров, без этих недавних ран. Клиновидная голова, шипастый гребень вокруг шеи, густая грива и толстый хвост с тупым кончиком. Под свежими ранами его спину и плечи пересекали старые шрамы, к тому же он хромал на переднюю лапу, как будто она много лет тому назад была сломана и срослась. Последние следы драконьего страха исчезли.
Дракон казался мне все более и более знакомым. Сломанная лапа, шрамы на спине... Я еще раз оглядела его и почувствовала необъяснимое удовольствие. Его цвет. Будь он здоров, цвет у него был бы ярче, глубже, роскошного оттенка...
- Кобальт? - Я не хотела кричать, но мой голос разнесся над полянкой.
Дракон фыркнул, и из его ноздрей вырвались струи дыма. Не выпуская из когтей лошадиную ногу, он обернулся и посмотрел в мою сторону. Он меня еще не видел, и пока он меня не узнает, я не собиралась ему показываться.
- Кто знает мое имя? - взревел он.
Я была ошарашена.
- Кобальт, это я, Келена. Подруга Сары. Помнишь?
Он опять фыркнул - мои слова его совершенно не убедили.
- Сара умерла. Келена умерла. Они все умерли. Я их видел, - злобно произнес он, рассыпая слова гневными искрами.
Я слушала его и ощущала, как его чувства глубоко проникают ко мне в память и пробуждают образ, спящий уже много лет - образ Сары, светловолосой, стройной и сильной, как пастушеский кнут. Она была мне наставницей, матерью и другом. Даже двадцать три года спустя после ее смерти я очень сильно скучала по ней. Когда она уговорила Марику, Сондера, Агратона и меня уйти из ордена Такхизис и вступить в ее новый Легион, я и представить себе не могла, какое влияние она окажет на мою жизнь.
Но я знала, что любовь и уважение, которые я испытывала к ней, были ничем по сравнению с чувствами этого огромного существа. Он тоже когда-то был союзником темных рыцарей и служил темной богине. Он потерял своего всадника и сам чуть не умер. После Войны Хаоса Сара нашла Кобальта умирающим в одиночестве. Она выходила его и заполнила пустоту, которая образовалась в его разуме после смерти его всадника и ухода его богини. Дракон был неразлучен с Сарой до того дня, как она упокоилась на легионерском кладбище в Утехе. После ее смерти он, не сказав никому ни слова, ушел из Утехи и исчез. За прошедшие с тех пор двадцать три года я ничего о нем не слышала. До нынешнего дня.
- Я не умерла, Кобальт, - сказала я. - Я жива.
Он зарычал и сгорбился, чтобы развернуть крылья. К сожалению, весь эффект был испорчен сломанным крылом, висевшим, как тряпка.
- Тогда покажись, женщина. Дай мне тебя увидеть.
Я заколебалась. Синие вообще-то далеко не самые благонадежные из драконов, даже в самом лучшем настроении. А этот дракон голоден и искалечен, и хотя он всегда был верен Саре, всех остальных он всего лишь терпел.
- Кобальт, я Келена. Сара несколько раз спасала мне жизнь. Помнишь деревню на перекрестке? Переулок в Гавани? Тебя не было в городе, но я тебе рассказывала. Сара разоружила минотавра и сломала ключицу.
С полянки донеслось раздраженное бормотание.
- Кобальт, я не умерла. Пожалуйста, позволь мне подойти к костру.
- Келена, - прорычал он, перекатывая на языке мое имя. - Если ты Келена, скажи мне, что произошло в Солантусе.
В Солантусе? Его вопрос меня озадачил. Последние вести, полученные из Солантуса, так потрясли нас, что затмили все, связанное в моей памяти с этим городом.
- Солантус захватили темные рыцари. Наша ячейка была почти полностью уничтожена, гарнизон соламнийских рыцарей разбит. Новая Повелительница Ночи отправила в атаку на город души мертвецов.
Яростный вой раздробил снежную тишину и привел меня в ужас своей мощью. Испугавшись, что сказала не то, я судорожно принялась искать в памяти все, что имело отношение к Солантусу. И нашла то, что нужно: воспоминание об одной ночи в солантусском подвале, вскоре после того, как мы создали там ячейку. Как я могла забыть об этой ночи?
Я сердито крикнула, стараясь перекричать драконий рев:
- Сондер признался мне в любви, и я обещала Саре, что назову в ее честь нашу старшую дочь.
Наступила абсолютная, мрачная тишина. На миг я подумала, что Кобальт меня не услышал, но потом он спросил более нормальным тоном:
- И что произошло потом?
Я вздохнула. Со временем боль почти не утихла.
- На следующий день Сондер отправился вместо Сары на встречу с несколькими новыми рекрутами. Их выдал темный рыцарь, и они попали в засаду. Сондера убили. У меня никогда не было дочери.
Я услышала, как что-то большое и тяжелое рванулось ко мне, и внезапно увидела над собой злые глаза Кобальта. Он схватил меня за тунику окровавленной лапой и выдернул из снега. Мощные когти обхватили меня за пояс.
Кобальт поднес меня к глазам и злобно оглядел. Я в упор, не моргая, посмотрела в его мерцающий глаз.
- Что происходит? - яростно спросил он. - Что ты делаешь у этих разбойников? Где Сара?
Я почувствовала, как холод глубже проникает в мои кости. Его глаза ярко, раздраженно мерцали, как будто его мысли были слюдяными осколками, готовыми треснуть и сломаться от малейшего давления.
- Кобальт, отпусти меня, - ласково сказала я. - Позволь мне посидеть у огня. Я расскажу тебе все, что знаю.
В моем отчаянии зародилась мысль, вспыхнула надежда. Да, этот дракон казался больным и неуравновешенным, но все равно он был моим единственным союзником.
Он выпустил меня так же резко, как подхватил. Мои ноги, все еще онемевшие от холода, держали меня секунду, а потом подкосились. Я упала на снег и лежала, задыхаясь. Боги, как же мне вернуться в лагерь с такими ногами?
Кобальт опустил голову и посмотрел на меня.
- В чем дело?
- Я не могу идти. Кажется, я отморозила себе ноги. Эти люди, которые ты убил - рыцари Нераки, а не разбойники. Они схватили меня и везли в крыло, стоящее к северу отсюда.
- Знаю я, кто они такие, - пробормотал Кобальт. Он опять поднял меня, отнес на полянку и посадил на бревно у костра, который развели три рыцаря перед тем, как он появился. Я огорченно посмотрела на тоненькую струйку дыма - все, что осталось от огня. Когда Кобальт напал на лошадей, он наступил на костер, и огонь угас, оставив только черное пятно на истоптанном снегу.
Кобальт уселся поблизости на окровавленном снегу и принялся жевать лошадиную ногу. Помогать мне он не стал, но следил за каждым моим движением.
Я на четвереньках подползла к бурелому, где среди поваленных стволов и упавших ветвей лежало обожженное тело рыцаря. От молнии Кобальта мокрые кучи ветвей и листьев кое-где загорелись, и хотя почти все пламя уже угасло под снегопадом, два крошечных огонька еще теплились. Я перетащила горящую ветку в костер и тщательно развела огонь, достаточно сильный, чтобы не гаснуть под снегопадом, чтобы можно было высушить одежду и немного согреться. Потом я села как можно ближе к костру и почувствовала, как тепло, словно благословение, растекается по моей холодной коже. Я также нашла рыцарский шлем, сделанный из хорошего прочного железа. Вырвав подкладку, я наполнила шлем снегом и поставила его рядом с огнем, чтобы растопить снег и согреть воды.
От всех этих движений мои онемевшие ноги немного ожили, и от колен вниз начало распространяться болезненное покалывание. Только в ступни чувствительность упорно не желала возвращаться. Я поняла, что надо снимать сапоги и как-то спасать ноги.
- Что происходит? - внезапно спросил Кобальт. Он отшвырнул в сторону обглоданную кость и злобно посмотрел на меня.
- Где ты был? - отпарировала я, не глядя на него и сосредоточенно разворачивая промасленную кожу, намотанную на сапоги.
- Я больше не был нужен Саре. Я ушел.
- А ты не подумал, что ты был нужен нам? Ты мог бы оказать неоценимую помощь делу Сары.
- Это было дело Сары, а не мое.
- Ага, понятно. А ее наследие значения не имеет. Тогда, должно быть, твое дело - убегать прочь каждый раз, когда умирает человек, который тебе служил.
Я даже спиной почувствовала, как он впился в меня злобным взглядом. Я надеялась, что не слишком сильно его ударила. С таким-то настроем, он в ответ на мои слова легко мог взбеситься, но я не могла сдержаться. Сара мне как-то сказала, что Кобальту иногда следует отвешивать хорошего пинка. И желательно подкованным сапогом.
- О да, - пробормотал он, - я тебя помню. Язык у тебя всегда был как бритва.
Я обернулась и посмотрела в его мрачные глаза.
- Мы тоже тосковали по ней, Кобальт. Но никто не ушел. Мы выполнили ее желания, продолжили дело, которое она начала, и добились успеха. Куда ты ушел?
Синий дракон посмотрел куда-то в снежную мглу, как будто видел то, что больше никто не мог увидеть.
- В самое пустынное место, какое только мог найти. Я думал, что за несколько веков сумею справиться со своей тоской.
- Но несколько веков еще не прошло. Что случилось? Ты выглядишь так, как будто прошел войну.
Он поднял верхнюю губу, полностью обнажив длинные передние зубы.
- Что-то разбудило меня как раз вовремя, чтобы я успел сразиться с несколькими ледяными призраками, которые нашли мою пещеру.
От этого названия я вздрогнула. Ледяные призраки, жуткие создания Хаоса, иногда бродили по южной стороне Пыльных Равнин. Если бы они нашли Кобальта в глубокой гибернации, он бы не выжил. Ему повезло, что он отделался покалеченным крылом и несколькими царапинами. Сняв промасленную кожу с сапог, я расшнуровала их и один за другим стащила с ног.
- Что же тебя разбудило? - спросила я, ставя сапоги поближе к огню для просушки.
- Сара.
Я обернулась к нему, уронив челюсть.
- Что? Она же умерла.
- Я знаю, - холодно ответил Кобальт. - И все же она пришла ко мне и велела проснуться. Она сказала, что есть опасность, и попросила меня помочь.
Я была потрясена.
- Должно быть, это был сон.
- Нет, не сон. Она была там, рядом со мной. Ее душа не ушла из мира. Что-то не так. Я подумал, может быть, она ждет меня, но она сказала, что с самой Войны Хаоса ни одна душа не покинула Кринн. Что-то их удерживает. - Он поднялся на лапы, сердито, взволнованно зашагал по полянке и быстро, исступленно заговорил: - Вот почему я должен узнать, что происходит. Я чувствую что-то странное. Если я пытаюсь прибегнуть к магии, меня осаждает толпа духов. Я слышу у себя в голове голос, которого не слышал много лет. Я должен найти Сару. Она в опасности! Где она?
Пошатываясь, я выпрямилась и нетвердо встала на онемевшие ноги.
- Кобальт, успокойся, - сказала я, протягивая ему руку. - Я тебе расскажу все, что знаю. Может быть, что-то из этого будет иметь для тебя смысл. Мы можем помочь друг другу.
- Мне не нужна помощь, - сказал он капризным тоном двухлетнего ребенка. - Мне просто нужно найти Сару.
Я проглотила нетерпение и спросила как можно спокойнее:
- Когда ты проснулся? Ты видел ее с тех пор?
Дракон еще несколько раз обошел полянку вокруг, потом сел и все-таки ответил на мой вопрос.
- Она пришла ко мне в пещеру примерно двадцать дней назад. С тех пор я ее не видел. Она исчезла.
- Стало быть, ты проспал больше двадцати лет? - спросила я, опять усаживаясь на бревно.
- Да, - прорычал он.
- Ты действительно много пропустил. - Я посмотрела на свои побелевшие, нечувствительные ноги. Время идет, подумала я, а я сижу тут в снегу и болтаю с неуравновешенным драконом. Немногие видимые тени удлинились. Уже почти стемнело. Пока мы разговаривали, темные рыцари подходили все ближе к нашему лагерю и к ничего не подозревающим эльфам. Я могла только надеяться, что из-за метели они будут двигаться медленнее, что наши часовые будут начеку, что Фалиана будет морочить им головы как можно дольше. Слабые надежды, я знаю, но больше у меня ничего не было. Теперь вот ко мне на помощь пришел дракон, пусть раненый и растерянный. Я решила, что как-нибудь обязательно сумею убедить его мне помочь.
Я осторожно начала растирать голени, ступни и пальцы ног и опустила их в теплую снеговую воду. Я рассказала Кобальту все, что знала о событиях в мире за последние двадцать три года - о растущем могуществе драконов-сверхправителей, о Драконьей Чистке, о появлении нового магического ордена и его недавнем падении, о росте Легиона и о рыцарях Нераки. Я рассказала о нас, о четверых ушедших из ордена Такхизис, и о том, как сложились наши судьбы. Наконец я объяснила, как могла, странные события последних пяти месяцев, включая гибель несколько драконов-сверхправителей и то, почему я оказалась здесь, в горах, так далеко от Утехи.
- К нам приходит немного новостей. В основном из Дунтоллика и от остатков Квалинести. Последнее, что мы слышали - армия Мины направляется к Санкции. Не думаю, что воины лорда Байта против нее выстоят.
Кобальт долго молчал, обдумывая мой рассказ. Его прежнее отчаяние сменилось молчаливой задумчивостью. Я сочла это хорошим признаком. Другим хорошим признаком было то, что мои ступни вдруг ощутили резкую боль. Только пальцы оставались холодными и мертвыми.
- Ты раньше говорила, что она отправила души мертвых сражаться с защитниками Солантуса, - сказал наконец Кобальт. - Она обладает какой-то властью над ними?
- Кто? Мина? Не знаю. Как насчет духов, которые преследовали тебя, когда ты пытался обратиться к магии? Ты их видел?
Он кивнул.
- Недолго. Они выглядели как эльфы, темные рыцари и воины. Вообще-то я их видел только один раз, когда проснулся. Это меня так потрясло, что я не пытался больше прибегать к магии. И духов тоже больше не видел.
- Может быть, они ушли? - предположила я.
- Может быть, они направились в Санкцию. Возможно, они тоже откликнулись на ее зов.
- Чей? Мины? - спросила я, сосредоточившись на том, чтобы опустить правую ногу в котелок с водой, не опрокинув его.
- Такхизис, - прошипел дракон.
Я так изумилась, что чуть не свалилась с бревна. Темной королевы?
- Но она же не может, - пробормотала я. - Ее нет. Она ушла вместе с остальными богами.
Внезапно я вспомнила лицо командира когтя и его упоминание о Такхизис и застонала. Должно быть, он знал.
Кобальт поднялся на лапы и так взмахнул хвостом, что расколол ствол большого дерева.
- Ну что ж, она вернулась. Как-то. Я не знаю. Я слышу, как она меня зовет. Она зовет к себе всех цветных драконов. К северо-востоку отсюда... куда-то. Наверно, в Санкцию, если ты права. И души мертвых тоже призваны туда. Там я найду Сару. Я знаю! Эта сука держит ее в плену.
В этот момент я его чуть не потеряла. Он гневно заревел и зашагал прочь.
- Кобальт, не уходи! Подожди! Пожалуйста, послушай.
Шатаясь, я поднялась на ноги и пошла за ним, намереваясь выйти ему наперерез. Вместо этого я споткнулась о какую-то веточку, резко наступила на отмороженную ногу и с криком боли упала ничком перед обезумевшим драконом. Я очень ясно представила себе, как синяя когтистая лапа опускается мне на голову. Закрыв голову руками - очень бы мне это помогло, конечно - я съежилась на земле.
Я услышала шаги огромных лап и хриплое дыхание совсем рядом. Резко прозвучало слово из древнего драконьего языка, и что-то сильно потянуло за рукав туники, пригвоздив мою руку к земле. Я выглянула из-под руки и увидела когти Кобальта в нескольких дюймах от своего лица. Он резко остановился и наступил на мой рукав кончиком когтя.
- Дура! - раздраженно фыркнул он. - Вас что, в Легионе учат так останавливать идущего дракона?
- Сара учила нас быть изобретательными, - сказала я из-под локтя.
Он поднял лапу, освободив мою руку, и я откатилась в сторону. Все мои суставы болели, все мускулы протестовали. Я подавила стон. Все-таки для подобных упражнений я слишком стара.
Я надеялась, что моя выходка его остановит, но, к моему огорчению, он перешагнул через меня и пошел прочь. Тихонько выругавшись, я поднялась на ноги и захромала вслед за ним по заснеженной земле.
- Кобальт! Ради Сары, пожалуйста, остановись на минутку и послушай меня! - крикнула я. - Мне некому помочь, кроме тебя. Сегодня утром я попала в плен вместе с девушкой-легионером. Она знает, где находится один из наших тайных лагерей. Темные рыцари непременно вырвут у нее эту информацию под пытками. А потом нападут на лагерь и убьют всех. Они уже отправились туда.
Я догнала его у опушки. Он стоял и смотрел куда-то вдаль. Не знаю, почему он остановился. Почти совсем стемнело, и метель не собиралась прекращаться, но даже для дракона нормальных размеров вроде Кобальта метель была всего лишь неудобством.
- Иди назад, Келена, - сказал Кобальт, не оглядываясь на меня. - У тебя есть огонь и вода. Ты сможешь продержаться, пока тебя кто-нибудь не найдет. Я иду в Санкцию.
- Отлично! - заорала я. - Иди в Санкцию! Но прежде чем уйдешь, пойми наконец, что легионерам нужна твоя помощь. Сара сказала тебе, чтобы ты пришел на помощь, так?
- Она имела в виду - чтобы я пришел на помощь ей.
- Она так сказала? Чтобы ты шел помогать именно ей? - Я опять встала перед Кобальтом, сложив руки на груди. Мне хотелось схватить его за уши и заставить меня выслушать, но я не могла дотянуться до его головы.
- Да... - заколебался дракон. - Нет, кажется... она... сказала что-то вроде того, что там опасность, вставай, помоги.
- "Имейте мужество поступать правильно", - сказала я. - Так она говорила. "Познайте самих себя." Да, ты синий дракон, но ты тридцать лет тому назад отрекся от Такхизис, чтобы последовать за основательницей нового ордена. Так вспомни ее мудрость! "Разница между героизмом и злодеянием состоит в том, насколько сильно вашими действиями руководят ваши собственные интересы."
Кобальт злобно посмотрел на меня.
- Хотеть ей помочь - не злодейство. Она заперта здесь.
- Нет, не злодейство. - Я так же злобно посмотрела на него. - Но ты же ее прекрасно знаешь и понимаешь, что она хотела, чтобы в первую очередь ты помог нам. Каждый заслуживает справедливости, помнишь? "Справедливость должна стремиться залечивать раны с такой же энергией, с какой она стремится к мести."
- Можешь не цитировать мне "Наследие". Когда она его произносила, я там был. - Кобальт замолчал.
Я молча смотрела на него и отчаянно надеялась, что влияние Сары окажется сильнее, чем врожденные склонности синего дракона. По крайней мере ненадолго. Я решила, что прежде всего нужно любой ценой спасти лагерь, а потом, если Кобальт захочет отправиться в Санкцию сражаться с Такхизис за душу Сары, я с удовольствием отправлюсь с ним.
Может быть, он увидел решимость на моем лице, а может, мои мольбы наконец до него дошли. Как бы то ни было, он опять поднял меня из снега, отнес к костру и посадил на бревно.
- Заканчивай, что ты там делала, и идем.
Испытывая неимоверное облегчение, я так и сделала. Я снова отогрела свои расцарапанные ноги и смыла с них грязь, кровь и лед. У рыцаря, который врезался в дерево, нашлась вполне приличная льняная рубашка, которую я разорвала на полоски и плотно обернула ступни и голени. Я также взяла его черный плащ и кинжал и сняла у него с пояса пакет с едой. Потом я оттащила его останки туда, где лежал его товарищ.
Я думала, что почти все припасы исчезли вместе с лошадьми, пока не сообразила наконец осмотреть сумки, привязанные к седлу, которое Кобальт не съел. Там я нашла съестные припасы, небольшую фляжку чего-то, пахнувшего ежевичным бренди, трут с огнивом и одеяло - для человека, затерянного в снегу, это были настоящие сокровища.
Кобальт тем временем ходил туда-сюда и что-то бормотал себе под нос.
Наконец я натянула сапоги. По крайней мере, попыталась. Ноги у меня отекли, и мне пришлось разрезать шнуровку, надеть сапоги и завязать их сверху полосками от все той же льняной рубашки. Потом я закуталась в одеяло, надела плащ, погасила костер, перекинула седельные сумки через плечо и попыталась уверенным шагом пройти через поляну. Теперь я знаю, что очень трудно ходить уверенным шагом, если хромаешь на обе ноги. Прямо скажем, получилось у меня какое-то ковыляние.
- Тебе придется ехать у меня на спине, - сказал Кобальт. - Я тороплюсь.
Я не хотела просить его о такой любезности, но была очень благодарна ему за предложение. Поскольку летать он не мог, упряжь была не нужна. Я вскарабкалась синему на спину и уселась, подстелив вальтрап из овечьей шкуры, позаимствованный у мертвого рыцаря. Дракон сильно исхудал. Недозажившие раны у него на плечах при свете угасающего дня выглядели серыми и нездоровыми, но какой же он был теплый! Мне показалось, что я сижу на огромной грелке.
- Иди вдоль подножия гор на юг, пока не увидишь утес, похожий на стол. Там с горных лугов стекает небольшая речка.
Он кивнул и пошел вперед. Драконы не предназначены для дальних пеших переходов. У них есть крылья; они предпочитают летать. Я не знала, как будет двигаться Кобальт, когда мы выберемся из леса. К моему удивлению, он пошел очень ровной и быстрой рысью, в три раза быстрее любой лошади.
Мне стало намного легче, и, довольная, я расслабилась у него на спине и доверилась его решимости довести дело до конца. Я задремала и даже не заметила, как наступила ночь.
Продолжение следует
* Громобой (Thunder) - синий дракон, пытавшийся установить свою власть над Пыльными Равнинами. Убит Линшей Маджере и бронзовым драконом Горном. (Прим. переводчика)
@темы: драконоведение, переводы
-
-
24.05.2011 в 19:19-
-
24.05.2011 в 19:38-
-
24.05.2011 в 19:41-
-
14.10.2013 в 01:42-
-
14.10.2013 в 22:21