Кевин очень удивился, обнаружив в дальнем углу сада незнакомого мальчика.
- Эй, - потряс он незнакомца, сладко спавшего на груде скошенной травы, - ты кто?
Мальчик медленно открыл глаза. Они оказались серыми, но с каким-то странным фиолетовым оттенком. Или это так свет падал?
- Яу уруу, кам сан, - тихо ответил он.
- Извини, не понял, - озадаченно ответил Кевин. - Ты что, английского не знаешь?
- Тоно ва тари! - В голосе мальчика послышались раздраженные нотки. "Я тебя не понимаю!" - вдруг уверенно перевел Кевин, сопоставив тон пришельца и ситуацию.
- Так... - Полиглотом Кевин отнюдь не был. - Шпрехен зи дойч? Парле ву франсе? Итальяно? По-русски? - Французский Кевин изучал в школе, из остальных языков знал только то, что сказал. В любом случае незнакомец смотрел на него совершенно непонимающими глазами и не собирался выказывать признаков радостного узнавания родного языка.
Кевин оглядел пришельца. Тощий, чумазый, одетый в рваную рубашку и штаны, явно переделанные из взрослых. Обломанные ногти на руках, исцарапанные босые ноги. Спутанные грязные волосы непонятного цвета. Судя по виду, несколькими годами моложе Кевина.
Возможно, взрослый на месте Кевина немедленно потащил бы маленького нищего в ближайший полицейский участок. Но Кевину было только двенадцать лет, и подобная мысль его не посетила. Зато ему пришло в голову, что мальчишка замерз - вон какие мурашки на руках - и наверняка голоден. И надо как-то привести его в дом.
Кевин вспомнил, как в разных прочитанных им книгах объяснялись люди, не знавшие языков друг друга.
- Кевин, - сказал он, показывая на себя. Потом показал на незнакомца. - А ты?
- Эррти, - ответил мальчик. Кевин ни на минуту не сомневался, что пришелец понял его и назвал свое имя.
- Отлично, - кивнул Кевин. Эррти моргнул. - Эррти, хочешь есть? Кушать? - Кевин повертел головой и заметил яблоню. К счастью, сорт был ранний, и яблоки уже почти созрели. Он подбежал к яблоне, сорвал одно яблоко и вернулся к груде скошенной травы. Откусил от яблока и протянул его Эррти. Тот нерешительно взял яблоко и тоже откусил. - Кушать, - повторил Кевин. - Там, - он указал на дом. - Пойдем, - он взял Эррти за руку и потянул за собой.
* * *
Эррти, накормленный, отмытый и переодетый в старые вещи Кевина, дремал, свернувшись клубочком в мягком кресле.
- Откуда он взялся? - недоумевали родители Кевина. Его мама срочно выяснила в Интернете, как спросить "говоришь ли ты на этом языке?" примерно на тридцати языках мира, но Эррти не ответил ни на один из вопросов.
- Знаешь, - сказал отец Кевина, - между нами говоря, я думаю, мальчик просто притворяется. Скорее всего, он прекрасно знает английский и просто убежал откуда-то. Судя по его одежде, убежал он не от хорошей жизни. А притворяется, будто не понимает нас, чтобы мы его не вернули обратно.
- Он не притворяется! - возразил Кевин.
- Откуда ты знаешь? - спросил отец.
Кевин смутился. Он не знал, почему он настолько уверен, что Эррти не притворяется. Вообще-то Кевин не отличался особой проницательностью.
- Ну ладно, - вздохнула мама Кевина. - Пусть он пока поживет у нас, а мы заявим в полицейский участок, что найден мальчик с такими-то приметами. Наверняка он уже объявлен в розыск.
- А если нет? - спросил отец Кевина. - Если его родители - нищие, они, возможно, рады избавиться от необходимости его кормить. Кстати, в его внешности есть что-то странное. Ты обратила внимание на его глаза?
- А что у него с глазами? Серые, обычные глаза.
- Я никогда не видел глаз с таким странным фиолетовым отливом.
- Ну мало ли... - пожала плечами мама Кевина. - Мутация, наследственное отклонение... Все бывает. А вообще он совершенно обычный мальчик.
* * *
Никто не объявлял о пропаже мальчика по имени Эррти, примерно восьми лет, с каштановыми волосами и серыми глазами. В течение месяца родители Кевина регулярно наведывались в полицейский участок, но ничего нового не поступало.
Тем временем Эррти учил английский язык. Учился он с потрясающей скоростью, усваивая по нескольку десятков понятий за день. Уже через пять дней он начал объясняться с Кевином на ломаном английском вперемешку с жестами и прикосновениями.
Впрочем, Кевин обнаружил, что понимает Эррти почти без слов. Мальчики с первого же дня вместе играли в саду, ходили к озеру и рассматривали большие атласы Кевина с картинками - звезды, растения, животные - которые вывезли в загородный дом, когда Кевин из них вырос. Эррти указывал пальцем на какую-нибудь картинку, Кевин называл то, что там нарисовано, и Эррти запоминал. Ему редко требовалось повторять название дважды, и никогда - трижды.
- И все-таки, откуда ты взялся? - спросил Кевин у Эррти через неделю после его появления.
- Не знаю, - ответил младший мальчик. - Я был там, а потом мне вдруг очень захотелось оказаться в другом месте. И как будто щель появилась. Я шагнул в нее и оказался здесь.
- А где это "там"?
Эррти только пожал плечами.
- А в каком месте тебе захотелось оказаться?
Эррти опять пожал плечами, и Кевин понял, что его странный собеседник отлично знает, куда он стремился. Но понял он и то, что ни за что не вытащит из Эррти ответ на этот вопрос до тех пор, пока тот сам не пожелает им поделиться.
- Эй, - потряс он незнакомца, сладко спавшего на груде скошенной травы, - ты кто?
Мальчик медленно открыл глаза. Они оказались серыми, но с каким-то странным фиолетовым оттенком. Или это так свет падал?
- Яу уруу, кам сан, - тихо ответил он.
- Извини, не понял, - озадаченно ответил Кевин. - Ты что, английского не знаешь?
- Тоно ва тари! - В голосе мальчика послышались раздраженные нотки. "Я тебя не понимаю!" - вдруг уверенно перевел Кевин, сопоставив тон пришельца и ситуацию.
- Так... - Полиглотом Кевин отнюдь не был. - Шпрехен зи дойч? Парле ву франсе? Итальяно? По-русски? - Французский Кевин изучал в школе, из остальных языков знал только то, что сказал. В любом случае незнакомец смотрел на него совершенно непонимающими глазами и не собирался выказывать признаков радостного узнавания родного языка.
Кевин оглядел пришельца. Тощий, чумазый, одетый в рваную рубашку и штаны, явно переделанные из взрослых. Обломанные ногти на руках, исцарапанные босые ноги. Спутанные грязные волосы непонятного цвета. Судя по виду, несколькими годами моложе Кевина.
Возможно, взрослый на месте Кевина немедленно потащил бы маленького нищего в ближайший полицейский участок. Но Кевину было только двенадцать лет, и подобная мысль его не посетила. Зато ему пришло в голову, что мальчишка замерз - вон какие мурашки на руках - и наверняка голоден. И надо как-то привести его в дом.
Кевин вспомнил, как в разных прочитанных им книгах объяснялись люди, не знавшие языков друг друга.
- Кевин, - сказал он, показывая на себя. Потом показал на незнакомца. - А ты?
- Эррти, - ответил мальчик. Кевин ни на минуту не сомневался, что пришелец понял его и назвал свое имя.
- Отлично, - кивнул Кевин. Эррти моргнул. - Эррти, хочешь есть? Кушать? - Кевин повертел головой и заметил яблоню. К счастью, сорт был ранний, и яблоки уже почти созрели. Он подбежал к яблоне, сорвал одно яблоко и вернулся к груде скошенной травы. Откусил от яблока и протянул его Эррти. Тот нерешительно взял яблоко и тоже откусил. - Кушать, - повторил Кевин. - Там, - он указал на дом. - Пойдем, - он взял Эррти за руку и потянул за собой.
* * *
Эррти, накормленный, отмытый и переодетый в старые вещи Кевина, дремал, свернувшись клубочком в мягком кресле.
- Откуда он взялся? - недоумевали родители Кевина. Его мама срочно выяснила в Интернете, как спросить "говоришь ли ты на этом языке?" примерно на тридцати языках мира, но Эррти не ответил ни на один из вопросов.
- Знаешь, - сказал отец Кевина, - между нами говоря, я думаю, мальчик просто притворяется. Скорее всего, он прекрасно знает английский и просто убежал откуда-то. Судя по его одежде, убежал он не от хорошей жизни. А притворяется, будто не понимает нас, чтобы мы его не вернули обратно.
- Он не притворяется! - возразил Кевин.
- Откуда ты знаешь? - спросил отец.
Кевин смутился. Он не знал, почему он настолько уверен, что Эррти не притворяется. Вообще-то Кевин не отличался особой проницательностью.
- Ну ладно, - вздохнула мама Кевина. - Пусть он пока поживет у нас, а мы заявим в полицейский участок, что найден мальчик с такими-то приметами. Наверняка он уже объявлен в розыск.
- А если нет? - спросил отец Кевина. - Если его родители - нищие, они, возможно, рады избавиться от необходимости его кормить. Кстати, в его внешности есть что-то странное. Ты обратила внимание на его глаза?
- А что у него с глазами? Серые, обычные глаза.
- Я никогда не видел глаз с таким странным фиолетовым отливом.
- Ну мало ли... - пожала плечами мама Кевина. - Мутация, наследственное отклонение... Все бывает. А вообще он совершенно обычный мальчик.
* * *
Никто не объявлял о пропаже мальчика по имени Эррти, примерно восьми лет, с каштановыми волосами и серыми глазами. В течение месяца родители Кевина регулярно наведывались в полицейский участок, но ничего нового не поступало.
Тем временем Эррти учил английский язык. Учился он с потрясающей скоростью, усваивая по нескольку десятков понятий за день. Уже через пять дней он начал объясняться с Кевином на ломаном английском вперемешку с жестами и прикосновениями.
Впрочем, Кевин обнаружил, что понимает Эррти почти без слов. Мальчики с первого же дня вместе играли в саду, ходили к озеру и рассматривали большие атласы Кевина с картинками - звезды, растения, животные - которые вывезли в загородный дом, когда Кевин из них вырос. Эррти указывал пальцем на какую-нибудь картинку, Кевин называл то, что там нарисовано, и Эррти запоминал. Ему редко требовалось повторять название дважды, и никогда - трижды.
- И все-таки, откуда ты взялся? - спросил Кевин у Эррти через неделю после его появления.
- Не знаю, - ответил младший мальчик. - Я был там, а потом мне вдруг очень захотелось оказаться в другом месте. И как будто щель появилась. Я шагнул в нее и оказался здесь.
- А где это "там"?
Эррти только пожал плечами.
- А в каком месте тебе захотелось оказаться?
Эррти опять пожал плечами, и Кевин понял, что его странный собеседник отлично знает, куда он стремился. Но понял он и то, что ни за что не вытащит из Эррти ответ на этот вопрос до тех пор, пока тот сам не пожелает им поделиться.
Мутация, наследственное отклонение... Все бывает.
Ага, нормальная реакция, ничего не скажешь.
А что такого в реакции?