Я только что осознала, что в моей Джайне (из "Сказки о мёртвом принце...") весьма много от героини Стругацких Майи Глумовой. То есть первая мысль "Как это???" А вторая - а вот так это. Обе они исследовательницы, обе самодостаточны, независимы и с несложившейся личной жизнью, причем несложившейся по причине гм... своеобразности их возлюбленных.

При такой оказии скажу пару слов о Лёве Абалкине в частности и о моём отношении к Стругацким вообще. Вообще - не люблю. Или не любила. Может, не доросла, не знаю. Но меня эта их идея Полдня адски бесила, потому что я знаю, почему люди покидают Омелас. Где-то есть те, чьими слезами оплачиваются эти Полдни. И вдруг Стругацкие мне их показывают. И изверившегося Экселенца, и попавшего под разбор Абалкина со сломанной судьбой. И особенно я им поверила, когда узнала, что Экселенц потом застрелился. Потому что он таки да человек, а люди после такого не могут позволить себе жить. Но сейчас мое слово об Абалкине. Я не раз говорила, что он - моя проекция в мир Полдня. "Стояли звери около двери, в них стреляли, они умирали." Однажды один из моих друзей предложил мне интересную словеску: встречу Абалкина и Бромберга на том свете. Я за Лёву, он за Айзека. Первый вопрос Айзека: "Ты почто Майку бил, обормот?" Я не знала ответа на этот вопрос, но Абалкин его знал, и через минуту я сказала: "Я любил Майю и любил зверей. Я не любил людей. Я не хотел, чтобы Майя становилась человеком." Вот, блин, что такое Лёвушка-рёвушка. Может, он ни разу не автомат Странников (выстрел Экселенца навсегда лишил нас ответа на этот вопрос), но то, что он был тот еще фрукт - это факт.

Майя, конечно, человеком стала. И она - одна из немногих женщин, хоть как-то прописанных Стругацкими. Они честно говорили, что женщин не знают, не понимают и поэтому практически не пишут. Тем не менее вот Майя. Она вообще-то только намечена, отдельными штрихами, но образ за ними тем не менее встает. Судьба ее изломана как своеобразием Лёвы, так и тем фактом, что Лёвину судьбу Экселенц и ко сломали не менее круто, чем Нер'зул - судьбу Артаса. А Майя и Лёва сильно друг на друга завязаны. При этом Тойво - совершенно точно НЕ сын Лёвы, это уже вычислялось не раз, да и по характеру в "Волнах" видно. Чтобы хоть что-то склеить из того, что осталось от ее судьбы, Майе пришлось полностью ставить на независимость - даже отец ее сына неизвестен никому. Она самодостаточна, она независима, она ученый... держится за эти факты, потому что больше держаться не за что.

Разве что за последние слова Лёвы, встреченные её криком.

И как-то вот подсознательно вышло, что параллели встали очень параллельные. Когда я писала про крик Джайны, в подсознании точно сидел тот последний крик Майи. Хотя я, конечно, писала ни разу не про то, хотя... обе они кричат, поняв, что их возлюбленные, считавшиеся чудовищами, в глубине души всегда держались за то, что было памятно обоим, и благодаря этому оставались людьми. Получается, что таки про то. Но Джайне я все-таки желаю счастья, которого никак не придумаешь для Майи.