Отрывки из книги Тины Дэниэлл "Темное Сердце"
Понятно, что альтернативка и неканон, написано задолго до "Кузницы души".
Перевод мой. На коленке абсолютно, выправлять не хочу. Без спросу не тырить!
читать дальше
Глава 3
Ярмарка Алой Луны
[]
Пока Китиара боролась с Карамоном, высокий худой человек с пронзительными кошачьими глазами, белыми ресницами и сухим, кожистым лицом пробирался через толпу рядом с Рейстлином, протягивая окружающим карты. Рейст невольно протянул руку, и человек вложил ему в ладошку одну из своих карт. На карте была странная надпись. Мальчик еще не слишком хорошо умел читать, но один из символов на кусочке бумаги он разобрать сумел - один из многих классических символов бродячего мага.
Когда человек направился прочь, Рейстлин встал и пошел за ним. Человек ловко скользил между людьми, мимо киосков и ларьков, вокруг деревьев и камней по тропе, где повсюду сидели люди и перекусывали, на маленькую лужайку, предназначенную для представления. Неуклюжий человек заговорщицки кивнул Рейстлину и продолжал путь, протягивая окружающим карты. Толпа, казалось, расступилась перед ним, а потом опять его поглотила.
Рейстлин посмотрел в центр лужайки. Там люди начали собираться вокруг человека, готовившегося к выступлению. Когда человек поднял голову, Рейстлин его внезапно узнал. Он оглянулся туда, где в последний раз видел человека с картами, потом посмотрел на другого. Человек, готовившийся к выступлению, был почти таким же, как и тот, за кем последовал Рейстлин, только одет был в желтую мантию, некогда великолепную, но ныне несколько поблекшую.
Близнецы, подумал Рейстлин, как мы с Карамоном. Заинтересованный совпадением, мальчик подошел поближе. Скоро он оказался среди дюжины людей, стоявших вокруг, переговаривавшихся и ждавших, когда бродячий маг начнет выступление.
Человек расставлял коробки, свитки и маленькие предметы на подставке, установленной раньше. При этом он с хихиканьем что-то шептал, похоже, сам себе, но время от времени подмигивал и кивал собравшимся. Одна из присутствующих, молодая девушка с длинной косой и персиковым цветом лица, похоже, особенно заинтересовала его. Когда он откашлялся и приготовился начать, он секунду смотрел прямо на нее.
Вытащив из складок своего одеяния маленькую монетку, волшебник показал ее собравшимся, а потом эффектным движением поместил на лоб кривоногого фермера, который стоял и смотрел на мага, разинув рот.
- Думай. Думай как следует, - произнес иллюзионист. - Думай о чем-нибудь важном для тебя. Одно слово или два. Не пытайся обмануть старого умного мага...
Фермер сосредоточенно нахмурился - очевидно, думать ему было куда труднее, чем пахать землю.
- Новая корова, - торжественно произнес волшебник, и лицо фермера вспыхнуло в изумлении, что означало, что волшебник догадался верно.
Волшебник прошел вдоль ряда зрителей и подошел к девушке, на которую он посмотрел раньше. Монету к ее лбу он прижал гораздо ласковее, внимательно глядя в ее свежее лицо. Ее лицо, в отличие от лица фермера, было беззаботным. Волшебник, казалось, тщательно обдумал свои слова, прежде чем произнести:
- Молодой человек по имени... Артис!
Она восхищенно захлопала в ладоши, а волшебник продолжил выступление со слегка нахмуренным лицо, как будто он был немного разочарован в том, что открыли ему его мысли.
Рейстлин вздрогнул, когда рука мага с монеткой протянулась к нему. Он внимательно смотрел на мага, прижимающего монету к его лбу.
- А теперь ребенок. Детский ум нетрудно разгадать, - воскликнул волшебник, склоняясь к монете, словно слушая, что она ему говорит. На лице Рейстлина появилось выражение ужаса. Ему было несколько неловко, но он стоял на месте, ожидая откровения.
Вероятно, никто, кроме Рейстлина, не заметил удивления, скользнувшего по лицу волшебника, пытавшегося услышать откровение, которое не пришло. Маг в желтой мантии наклонился ближе к Рейстлину, и собравшиеся, которым не терпелось услышать, что он скажет, подошли ближе на шаг. Почти минуту стояла тишина.
- Конфеты! - воскликнул маг, выпрямляясь с впечатляющим жестом. Зрители встретили его реплику аплодисментами и одобрительными криками. - Конфеты, - повторил маг, поворачиваясь к своему реквизиту и украдкой бросив еще один взгляд на красивую девушку.
Никто не обратил особого внимания на Рейстлина.
- И не думал я о конфетах, - раздраженно пробормотал он. Но он вынужден был признать, что старый опытный иллюзионист умел угодить толпе. Мальчик подошел поближе, потому что иллюзионист уже показывал следующий номер.
Теперь человек изящно взмахнул руками и нараспев произнес несколько слов. Он открыл ящики, и из них вылетели голуби, вывернул карманы и обнаружил сияющие украшения, разорвал на куски лист цветной бумаги и восстановил его из обрывков. Где-то в глубине души Рейстлин понимал, что это всего лишь фокусы, не слишком сложная и, конечно, не слишком значимая магия. Но за все неполных пять лет своей жизни мальчик никогда не видел такого захватывающего представления. Зрители смотрели с уважительным молчанием. Сам Рейстлин был заворожен.
- Вот ты где, Рейст! - к нему подбежал Карамон, важно отдуваясь. - Китиара попросила меня найти тебя и сразу же привести назад. - Он оглянулся через плечо, почувствовав, что немного заблудился. - Только я не совсем уверен, а "назад" - это куда?
- Шшшш! - Рейстлин сердито посмотрел на брата и больше не обращал на него внимания.
Карамон поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть "гвоздь программы" бродячего мага, вероятно, вершину его знаний и умений. Насколько мог понять Карамон, высокий тощий маг жонглировал в воздухе несколькими светящимися шарами. Тоже мне, подумал он. Карамона магические фокусы заинтересовали не больше, чем Рейстлина - братишкины сеансы вольной борьбы.
Карамон оглянулся через плечо, отыскивая Китиару, и тут зрители громогласно закричали "Ура!" Он посмотрел на мага, но было уже поздно. Представление закончилось, и маг упаковывал свои вещи. Другой человек - почти точная копия мага, подумал Карамон, нахмурившись - принялся обходить зрителей с корзиной, чтобы собрать плату.
- А что он сделал? - спросил Карамон у Рейстлина. - Что он сделал?
Но Рейстлин ничего не сказал, и у него на лице было выражение почти блаженства.
- Вот вы где! - раздался энергичный голос, и на плечо каждого из них опустилась рука. - Пора домой. И где Китиара?
Это был Гилон, сопровождаемый весело скачущей Янтарь. Он обнял сыновей и легко поднял Рейстлина на свои крепкие плечи.
- Идем! - крикнул он Карамону. - Где Кит? - повторил он, нерешительно оглядываясь.
- Ну, - сказал Карамон, - где-то там. Или там. Мы разошлись, потому что Рейст...
Гилон ласково выбранил Карамона:
- У тебя есть обязанности по дому, и не следует оставлять мать дома одну. Ты это знаешь. - Он опять огляделся. - Ну что ж, - пожал он плечами. - Кит нас догонит.
Гилон быстро пошел в сторону дома. Карамону пришлось бежать, чтобы угнаться за ним. Рейстлин, подпрыгивая на плечах отца, повернул голову, чтобы в последний раз посмотреть на мага в выцветшей желтой мантии. Но маг и его копия уже исчезли.
* * * * *
Когда солнце уже давно зашло, Кит открыла двери домика и проскользнула внутрь. Ее усталое лицо было вымазано грязью, одежда порвана и в беспорядке. Но она выбросила предсказание гадалки из головы и была веселее, чем обычно. Ей понадобилась секунда, чтобы после темноты на улице привыкнуть к странному свету в доме.
- Шшшш! - Гилон схватил ее за руку и усадил рядом с собой на пол.
- Где ты была? - спросил Карамон, сидевший рядом с отцом.
Не успела она ответить, Гилон прошептал:
- Да ладно, неважно. - Он ласково погладил черные волосы Кит. - Смотри!
Теперь она разглядела, что происходит. В центре комнаты стоял Рейстлин и что-то показывал. Магические фокусы? Да, Рейстлин показывал магические фокусы.
- Я не знаю, где он этому научился, - прошептал Карамон на ухо сестре, - но он весь вечер их показывает. И так здорово!
У Рейстлина был серьезный, сосредоточенный вид. Мальчик поднял руки. Между ними висел - и Китиара не могла понять, каким образом - белый светящийся шарик. Руки Рейста медленно двигались, трепетали, и он нараспев произносил какие-то непонятные слова. Через секунду Кит осознала, что эти слова звучат как бред Розамун во время одного из ее трансов, и это ей очень не понравилось.
Рейстлин сделал движение руками, светящийся шарик разделился на несколько таких же, и мальчик начал ими жонглировать. Еще одно быстрое движение. Шары опять разделились, на этот раз на десятки маленьких светящихся шариков. Еще одно движение, и они стали сотнями крохотных сияющих сфер, мерцающих снежинок, пульсирующих, как живые, двигающихся в строгом и изящном порядке.
Наконец Китиара увидела, что слова и жесты Рейстлина замедлились. Сияющие образы тоже замедлили движение и почти остановились. Гилон, Карамон и Кит молча смотрели на лицо Рейстлина, на котором теперь отражалось почти болезненное сосредоточение. Внезапно Рейст что-то прошептал и сделал быстрый и сложный жест.
Сияющие сферы начали вращаться, увеличиваться, окрасились в глубокие яркие цвета. Потом, быстрее, чем мог увидеть глаз, сферы разлетелись сотнями крохотных фигурок: огненных цветов, раковин-бутонов, комет-бабочек. Раздался негромкий треск, завершившийся взрывом белого света, который на мгновение ослепил и ошеломил всех присутствующих.
- В чем дело? Что случилось? - спросила Розамун дрожащим от страха голосом. Она держалась за дверную раму своей маленькой комнаты, ее лицо исказилось от тревоги.
Гилон встал и поспешил успокоить ее и уложить в кровать.
Все стало как обычно. Рейстлин подошел к брату и сестре и сел рядом с ними. Он протянул им руки, и они взяли его руки в свои. Китиара и Карамон рассмеялись от радости, и, к общему изумлению, Рейстлин рассмеялся вместе с ними.
Глава 4
Школа магов
Гилон взял с собой в дорогу немного хлеба и сыра, а Китиара в последний раз оглядела Рейстлина. Руки и лицо - чистые. Туника и брюки - починенные на локтях и коленках, но приличные. Кит потянулась и зевнула. Весеннее солнце еще не поднялось, когда Гилон разбудил ее, чтобы она успела все приготовить для этого дня.
Рейстлин серьезно смотрел на нее. По тому, как неподвижно он стоял, Кит поняла, в каком восторге Рейстлин от предстоящего посещения магической школы. Если бы Карамон шел на подобную прогулку, он - как и большинство шестилеток - неудержимо прыгал бы вверх-вниз и задавал миллион вопросов.
Но не Рейст. Всегда тихий и наблюдательный, он стал еще более тихим и наблюдательным в предвкушении встречи с магом-учителем.
- Я никогда не буду таким же высоким и сильным, как Карамон, да? Сколько бы мази ты ни втирала мне в ноги? - спросил он у Кит накануне вечером, когда она мазала ему на ночь ноги и руки какой-то вонючей мазью. Эта процедура стала ежевечерней после последнего посещения местного целителя Бигардуса. Осмотрев Розамун, Бигардус уставился на тощие ручки и ножки маленького Рейстлина и поцокал языком. Потом он порылся в своей сумке с лекарствами, вытащил какую-то мазь на дегте и велел Кит каждый вечер втирать ее Рейсту в руки и ноги, чтобы они окрепли. Ну что ж, скептически подумала Китиара, может, и стоит попробовать.
Накануне вечером, с нетерпением думая о предстоящей встрече с мастером-магом, Рейст возразил против пахучей процедуры.
- Эта штука меня не переделает, - искренне сказал он. - Я всегда буду маленьким и слабым. Я знаю. Это неважно. Перестань думать, что тебе вечно придется обо мне заботиться.
Кит наклонилась над братишкой и быстро обняла его, изумляясь его проницательности. Действительно, Китиара каждый день думала, как бы ей избавиться от необходимости опекать братьев - не только Рейстлина, но и Карамона. Ей было почти четырнадцать лет. Ей хотелось отправиться в путь, посмотреть мир, возможно, даже найти отца. Она смертельно устала от хозяйственных забот, которые должна была бы выполнять Розамун, если бы не ее дурацкие трансы.
Рейст оттолкнул ее и сел в постели, вспыхнув, его глаза блестели.
- Когда я стану магом, - пообещал маленький мальчик, - никто не будет обо мне заботиться! Это я буду заботиться о маме, папе и Карамоне. И о всех остальных, как сочту нужным.
- Громкие слова, - ласково сказала Кит, взлохматив ему волосы и откладывая в сторону мазь. - Совсем как у твоего брата.
- Ага, горазд ты трепаться, - сонно вставил Карамон со своей кровати.
- Вот увидите, - сказал Рейстлин.
- Спите, оба. Завтра важный день.
Рейст, как обычно, выбившийся из сил за день, бледный и взмокший от своего дерзкого заявления, упал на подушку. Веки его затрепетали, и он забылся беспокойным сном.
Кит несколько минут посидела с Рейстом, чтобы убедиться, что он действительно уснул. Эту привычку она взяла, еще когда он был младенцем, когда она следила за ним, иногда вообще целую ночь не ложилась, чтобы быть уверенной, что он не начнет задыхаться.
За Карамоном, наоборот, следить вообще не приходилось. Он уже спокойно сопел на своей деревянной кроватке рядом с кроваткой Рейста у стены напротив спальни Розамун и Гилона. Несмотря на свою энергичность, Карамон обычно засыпал раньше брата.
Утром того дня, когда Рейсту предстояло посетить мастера-мага, Карамон еще лежал в постели, так запутавшись в одеяле и подушке, словно ему снилась борьба со змеей. Он запротестовал, когда Гилон сказал ему, что не возьмет его с собой, но быстро замолчал, когда Розамун пообещала, что они испекут булочки с семечками подсолнуха.
Розамун уже довольно долгое время неплохо себя чувствовала. Она начала немного поприличнее одеваться, регулярно причесываться и украшать волосы бусинами и цветами. Несколько недель ее лицо, обычно такое напряженное и сморщенное от тревоги, было несколько более расслабленным и почти счастливым.
Теперь мать Кит стояла у кухонного стола и готовила чай для троих путешественников. Кит, избегая заботливого взгляда матери, подошла и взяла себе горячую кружку. Когда Розамун отвернулась к огню, Гилон, который только что вышел из спальни, отвел Кит в сторону.
- Карамон знает, что надо сбегать за Бигардусом, если Розамун... если... ты знаешь... он замолчал, встревоженно глядя на Кит.
- Если она опять с катушек съедет, ты хочешь сказать, - прямо сказала Кит, не обращая внимания на болезненную гримасу Гилона. - Да. Может, больше Карамон для мамы и ничего не может сделать, но бегать он определенно умеет. - И, - добавила она, видя, что тревога Гилона растет, - он быстро обернется, к Бигардусу и обратно, если только не встретит по пути кого-нибудь из своих тупых дружков и...
- Может, нам не стоит уходить, - сказал Гилон. - Я хочу сказать, если ты думаешь, что твоей маме будет нехорошо, или что Карамон без нас не справится... - Он вопросительно поднял руки.
Мысль пойти сегодня в магическую школу принадлежала Гилону. Отчим Кит два долгих вечера провел у стола, сочиняя письмо для мастера-мага с просьбой о позволении записать Рейста в школу. Он долго искал подходящие слова, подходящий тон. Но ни один из полутора десятков черновиков ему не понравился, и в конце концов он встал и швырнул их все в огонь.
- Письма такие холодные, - заявил он. Он сам пойдет и обратится с просьбой о своем младшем сыне. Тогда мастер-маг сам увидит, каким одаренным учеником будет Рейст.
Магическая школа таинственным образом располагалась где-то на окраине Утехи, ее точное расположение было источником слухов и сплетен, и Кит не знала никого, кто мог бы достоверно доказать, что был там. Но Гилон, с его простым и упрямым характером, решительно настроился туда пойти. Кит знала, что Гилон хотел обеспечить будущее Рейстлина не меньше, чем она сама, хоть и по другим причинам.
- Нет-нет. Карамон прекрасно справится. Розамун, может, и нет. Нам просто придется держать пальцы скрещенными, - заверила она Гилона, не слишком-то его успокоив.
Пока сестра и отец шептались, Карамон проснулся и сонно подошел к столу, где Розамун уговаривала Рейста съесть немного каши. Кит видела, как ее мать с нежной улыбкой обернулась к Карамону, обняла его и поставила перед ним большую миску с кашей. Карамон с готовностью приступил к еде, спрашивая с набитым ртом, а что еще есть поесть.
Оба мальчика с жадностью смотрели на мать, очевидно очень довольные, что она рядом и говорит с ними. Розамун подняла голову и поймала рассудительный взгляд Кит.
- Китиара, ты не хочешь чего-нибудь поесть перед уходом? Тебе предстоит занятое утро, и кто знает, какое гостеприимство вам окажут, - ласково сказала Розамун.
- Не беспокойся обо мне, мама, - в интонации, с которой Кит сказала последнее слово, было что-то, что заставило Розамун вздрогнуть. - Я взяла с собой хлеба и сыра, нам с Гилоном и Рейстом этого вполне хватит. Я могу позаботиться о себе - я это делаю уже много лет. Так что не надо сегодня начинать обо мне беспокоиться.
Покрасневшая Розамун обернулась к близнецам. Карамон, занятый засовыванием каши в рот, не обратил особого внимания на этот разговор, но Рейстлин, всегда наблюдательный, слушал, нахмурившись.
Тут вошел Гилон, и напряжение спало.
- Поторопись, Рейст. Нам надо прийти пораньше, чтобы у мастера-мага было время нас принять. Китиара, ты готова?
Рейстлин соскользнул со стула, Розамун вытерла ему лицо, и мальчик подошел к стоявшему у двери Гилону. Кит обвязала сумку с едой веревкой и перекинула через плечо. Гилон ласково поцеловал Розамун в лоб, потом заколебался, очевидно, боясь оставить ее одну с Карамоном на целый день.
Розамун, выглядевшая совершенно типичной, хоть и слегка взлохмаченной домохозяйкой, ласково отмахнулась от его тревог.
- Да идите, - сказала она. - С нами все будет в порядке.
Когда они вышли, Карамон уже притащил из кладовой ступку и пестик и, стоя на коленях на стуле у обеденного стола, решительно растирал семечки подсолнечника, а мать смотрела на него с ласковым одобрением.
Китиара, выходившая последней, успела увидеть эту домашнюю сцену, прежде чем закрыть дверь, и ее охватила зависть пополам с обидой. Она ненавидела то, как близнецы и Гилон обожали Розамун во время ее "нормальных" периодов. Если мать когда и уделяла внимание Кит, то это было так давно, что Кит этого уже не помнила.
* * * * *
Трое спустились по воздушным мостам и лестницам между валлинами к одной из троп, которая вилась среди гигантских стволов в направлении к южным окраинам Утехи. Кит, которая дома так ничего и не поела, вытащила из сумки кусок черного хлеба с сыром и принялась жевать на ходу.
Подождав ее на тропе, Гилон сказал негромко, так, чтобы Рейст не слышал:
- Хотя я там никогда не был, я так понимаю, нам предстоит около часа идти до того места, где, как говорят, мастер-маг держит школу. Дойдет ли Рейст? Может, нам стоит на полдороге отдохнуть? Нельзя же, чтобы он выбился из сил, когда дойдет дотуда.
Кит посмотрела на худенького мальчика, послушно шедшего перед ними. Его любопытные глаза оглядывали небо, вершины деревьев, окрестности, отмечали то, что его интересовало. Он не обращал никакого внимания на Кит и Гилона и воображал себя отважным предводителем их маленького похода.
- Если мы увидим, что он начинает уставать, можно будет по очереди нести его на спине, - сказала Кит и тихонько добавила: - Не в первый раз же. - Хотя Рейстлин и был похож на сестру, особенно своими глубокими карими глазами, у него не было ее силы и выносливости.
Раннее утро было теплым, ласковый ветерок нес песни перелетных птиц, возвращавшихся домой. Настроение у Кит поднялось, когда она направилась к старому мосту через Утехинский Ручей. Скоро они сошли с дороги. Гилон знал короткий путь через лес, берегом озера Кристалмир, который помог бы им быстрее достичь цели.
Вскоре они вышли из-под тени валлинов в холмистую, лишь местами поросшую лесом местность. Рейст по-прежнему шел рядом с Китиарой и Гилоном, не выказывая никаких признаков усталости. Должно быть, он действительно в восторге, подумала Китиара.
Три четверти часа прошло почти в полном молчании. Они шли друг за другом по узкой каменистой тропе, вившейся среди высокой желтой травы и весенних полевых цветов. Маленькие ползучие существа торопливо ускользали с тропы перед ними, как будто из ниоткуда взлетали дикие птицы. Земля была прекрасна, и ее естественная гармония успокаивала путешественников и настраивала на благодушный лад.
Кит мечтала о своем отце, когда громкий крик Рейста вернул ее в реальность. Рейст подпрыгивал между Кит и Гилоном, тянул их за рукава и кричал:
- Посмотрите, посмотрите, вот она! Школа!
Над ландшафтом возвышался каменистый утес - так морякам кажется, что из моря внезапно возникает небольшой остров. Секунду назад они этого утеса не видели. Солнце светило так ярко, что им пришлось прикрыть глаза руками. Камни образовывали холм с крутыми склонами, его размеры в ярком свете солнца невозможно было оценить. Он был побелевший, склоны были усеяны обломками известняка, вершины видно не было. Китиаре пришлось моргнуть, чтобы убедиться, что она действительно все это видит.
- Вот она! Вот она! Разве вы не видите? - спросил Рейст с очевидной досадой.
Подойдя поближе, Кит и Гилон увидели, что имел в виду Рейстлин: светлый каменный фасад и вход, так искусно сливавшиеся с окружением, что они были почти невидимы для прохожих. Таким способом мастер-маг добился эксклюзивности школы и защитил своих учеников от возможных проявлений злости со стороны местного населения, которое, как и большинство разумных существ на Кринне, смотрели на магию со скептицизмом, недоверием или откровенной враждебностью.
Судя по поднятому лицу Гилона, на дровосека это необычное место произвело впечатление. А Рейст не выказывал никакого благоговения. Личико у ребенка было самодовольное, как будто ничто в этом месте не могло его удивить.
Магическая школа была встроена в холм и замаскирована камнями, кое-где поросшими растительностью. На близком расстоянии между валунами и кустарником можно было разглядеть часть постройки. Китиара посмотрела вверх и заметила кое-что такое, что очень удивилась, как же она не увидела этого раньше. Довольно часто на вершину холма садились утки и другая водяная дичь, что наводило на мысль, что там находится какой-то скрытый водоем.
Остановившись в нескольких ярдах от входа, они услышали низкое гудение и, с удивительной гладкостью, массивная дверь распахнулась. Кто-то открыл ее безо всякого сигнала от них! Следуя за Рейстом, Кит была вынуждена ткнуть локтем Гилона, у которого неприлично отвисла челюсть. Дверь захлопнулась за ними.
Они оказались в начале коридора, отделанного гладким алебастром и медленно поднимавшегося по спирали по часовой стрелке. В коридоре не было видно никакого источника света. Казалось, освещение исходит из самого светло-серого камня. Рейстлин уже шел вперед. Гилон и Кит поспешили за ним. По сторонам вьющегося коридора виднелись железные двери, все крепко закрытые, но Рейстлин шел мимо, даже не взглянув на них. Казалось, что он точно знает, куда идет.
Они десять минут шли по спиральному коридору, и Кит успела насчитать двадцать семь дверей. Наконец они дошли до верха - или, по крайней мере, до конца этого странного коридора. Перед ними оказались внушительного вида двойные железные двери, черный металл был отделал резными рунами и свитками.
Кит почувствовала, что отступает назад, поближе к Гилону. Ее маленький брат первым подошел к дверям, но, похоже, не решался постучаться. Он стоял перед ними, слегка наклонившись вперед и пытаясь понять, что ждет его впереди. Пришлось Гилону, через несколько секунд догнавшему сына, решительно постучаться.
Кит ждала, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, но теперь не от нервозности, а потому что ее раздражал тот - или то - что заставляло их пройти через эти церемонии. Все это явно было придумано, чтобы напугать посетителей.
Трое - грубо одетый, крепкий дровосек; маленький хрупкий шестилетний мальчик; и стройная девочка-подросток с шапкой темных вьющихся волос - ждали с разным настроением, но с общим нетерпением. Внутренняя дверь, в отличие от внешней, долгое время не выказывала никакого ответа на их присутствие.
Наконец железные петли заскрипели, и двойные двери распахнулись внутрь. Гилон, Рейст и Китиара вошли в большую круглую комнату без окон и без ламп. Все стены сплошь были увешаны полками, а полки стонали от книг - сотен толстенных томов в кожаном переплете, сотен более обыкновенных книг с численными указателями; целая стена тоненьких книжек и свитков с тщательно упорядоченными очерками; еще одна стена пожелтевших, рассыпающихся рукописей, аккуратно перевязанных лентами; и целые ряды дневников и журналов.
Неяркий свет проникал внутрь через прозрачный купол потолка. Только подняв голову и увидев, как у нее над головой проплывает щука, шевеля хвостом, Кит поняла, что эта комната находится подо дном пруда на вершине замаскированного холма.
В центре комнаты стоял огромный деревянный стол, за которым сидел и ждал их человек в мантии с капюшоном. Капюшон, закрывавший лицо, был цвета побелевших валунов на склонах холма, а это, как знал на Кринне каждый ребенок, означало. что мастер-маг находился на стороне сил добра.
Маг резким движением скинул капюшон и открыл серо-стальные, коротко остриженные волосы и бороду. Черные глаза посмотрели на посетителей.
- Я Морат. Мне следовало бы приветствовать вас в моей скромной ученой обители, но вы прибыли без приглашения и, - Морат вздохнул, устало махнув рукой, - у меня нет свободного времени, чтобы тратить его на незваных гостей. Поэтому вместо приветствия я велю вам сказать, что вам нужно, и идти своей дорогой.
Гилон развернул плечи и шагнул вперед.
- Если вам угодно, сударь, я Гилон Маджере из близлежащей Утехи. Я хочу отдать своего сына, Рейстлина Маджере, в вашу магическую школу, чья репутация хорошо известна в окрестностях. Я знаю, что он еще маленький, но он уже продемонстрировал и интерес и склонности к вашему искусству. Когда ему еще не было пяти лет, он смог выучить и воспроизвести трюки, которые показывал бродячий маг на Ярмарке Алой Луны.
Уверенность Гилона выросла от собственных слов. К концу своей маленькой речи он буквально сиял от отцовского энтузиазма.
- Ну что ж! - с заметным сарказмом Морат швырнул эти слова в Гилона, не обращая внимания на мальчика, стоявшего рядом с отцом. - Собезьянничал за каким-то ярмарочным трюкачом? Одаренный ребенок? Нет, я думаю, нет. Вряд ли. Обыкновенная ловкость рук не имеет никакого отношения к настоящей магии. Ученик, готовый к обучению, знал бы это.
Мастер-маг посмотрел на бледное овальное лицо Рейстлина. Не дрогнув, Рейст в упор посмотрел на мага. Кит восхитилась смелостью братишки.
Рейстлин за прошедший год часто заводил разговоры о магии и задавал вопросы, на которые Кит не всегда могла ответить. Он пытался говорить о магии со всеми, кто мог его слышать, даже с матерью. Кит знала, что Рейстлин гордится простенькими иллюзиями, которые он сумел выучить. Она знала, что он заворожен возможностями и могуществом истинной магии. И она презирала мага за то, что тот обходится с Рейстлином как с дурачком.
Как когда-то Кит сражалась за жизнь новорожденного Рейстлина, так и теперь она сосредоточилась на том, чтобы мысленно поддержать братишку в этой неравной схватке воль. Ей показалось, что она заметила намек на любопытство в суровом выражении лица Мората, когда Рейст, не отступив и не дрогнув, встретил его пронизывающий взгляд.
- Даже если бы это что-то доказывало, - небрежно продолжал Морат, - я требую, чтобы все поступающие достигли как минимум восьмилетнего возраста и могли с легкостью читать сложные и малопонятные тексты. Я не обучаю чтению и письму. Этот мальчик слишком мал. Слишком юн. Он не сможет успевать за другими учениками, некоторые из которых уже во многих отношениях взрослые люди.
Гилон собрался ответить, но заговорил сам Рейстлин.
- Я умею читать, - просто сказал он. - Я могу прочитать что угодно.
Морат выглядел раздраженным. Он встал со стула, подошел с ближайшей полке, секунду посмотрел на нее и вытащил один из самых больших и красивых томов. Он вручил том Рейстлину, который пошатнулся от его веса. Шестилетний мальчик сел на пол, скрестив ноги, и положил книгу на колени. Потом он поднял взгляд на мастера-мага, ожидая распоряжений.
- Открой третью главу, - приказа Морат, - и начни читать четвертый параграф сверху. С правильным произношением, пожалуйста.
С некоторым трудом Рейстлин открыл заплесневелую книгу и обратился к длинному оглавлению. Совершенно поглощенный своим заданием, он провел пальцем по строкам оглавления, нашел номер страницы, на которой начиналась третья глава, и открыл ее. Потом он опять провел пальцем по странице в поисках нужного параграфа и начал читать своим пронзительным голоском.
Маг обращает свое тело в проводник энергетических потоков и течений из всех зон существования. С помощью подходящих заклинаний он может обратиться к определенным силам или сочетаниям сил, а затем преобразовывать или перенаправлять их по своему желанию...
Морат внимательно смотрел на Рейста. Кит подумала, что мастер-маг пытается скрыть свою реакцию. В те дни ряды магов сильно поредели; она подумала, что вряд ли он может позволить себе отказать ученику - любому ученику - в приеме. Но маги были печально известны своим высокомерием и не всегда действовали логично и по необходимости. Критериям Мората нужно было соответствовать. Рейст решительно продолжил чтение.
- Достаточно, - резко сказал Морат, выхватывая книгу из рук мальчика и снова ставя ее на полку.
Прерванный на середине предложения, Рейст вздрогнул и посмотрел вверх. Кит видела, что его глаза расширились от раздражения. Она знала, что и ее глаза, так похожие на глаза брата, выдают ту же реакцию. Гилон отошел в сторонку, неловко опустив руки, и неуверенно молчал.
Морат обошел комнату кругом с очень раздраженным лицом. Он потрогал некоторые книги, идя мимо полок. Глубоко сосредоточившись, он буквально игнорировал троих посетителей, которые настороженно ждали его следующего хода. Кит и Гилон неуверенно посмотрели друг на друга.
Сочащийся в комнату солнечный свет окутал мастера-мага золотым сиянием, когда тот шел мимо Кит. На мгновение, пока суровое лицо Мората не вернулось в тень, Кит подумала, что он не такой уж страшный.
- Отвечай мне, - внезапно сказал мастер-маг, оборачиваясь к Рейстлину, все еще сидевшему на полу. Рейст встал. - Как ты думаешь, каким прозвищем называют это место начинающие маги у меня за спиной, считая, что я об этом не знаю?
На губах мага, наклонившегося к Рейстлину, играла еле заметная, но не такая уж злая улыбка.
- Ну, это просто магическая школа, и все, - выпалил Гилон.
Китиара бросила на отчима сердитый взгляд. Гилон понял, что ляпнул что-то не то, и опустил голову.
- Нет, нет, - презрительно сказал Морат. - Пусть мальчик ответит.
Последовал момент молчания, взгляд Мората скрестился со взглядом Рейстлина. Маленький мальчик снова, не опуская глаз, выдержал прямой взгляд мастера-мага.
- В этом названии нет ничего хитрого, ничего тайного, - сказал Морат с насмешливой доверительностью. - Но его знают только те, кто имеют счастье учиться здесь. Сосредоточься, мальчик. Подумай. Или ты сдаешься?
"Вершина Старого Холма", - подумала Китиара.
Рейстлин ответил не сразу.
- "Вершина Холма" была бы очевидным выбором, - медленно сказал он наконец, - и...
- Неправильно! Неправильно! - захихикал Морат, выпрямляясь. Он немножко слишком демонстрировал свою радость.
- Вы не дали мне закончить! - огрызнулся Рейстлин, безо всякой почтительности повысив голос. Гилон вздрогнул, Китиаре пришлось прятать улыбку.
- И поэтому, говорил я, они, должно быть, выдумали что-то вроде "Подпрудья" или "Суховодья". Я не понимаю, почему это важно и считается сложным заданием, - мрачно закончил Рейстлин.
- Это неважно! - огрызнулся в ответ Морат, повысив голос и оскалившись. - Я не говорил, что это важно!
Мастер-маг шагнул к двойным дверям. Полы его мантии сердито развевались у ног.
- Можете уходить, - приказал он.
Трое посетителей с мрачными лицами направились к дверям, но Морат встал перед Рейстом, шедшим последним, и остановил его.
- Не ты, - решительно сказал он. Когда остальные вопросительно посмотрели на него, Морат сказал с явной досадой: - Это и правда "Подпрудье". "Подпрудье"! Дурацкое название. Если его может отгадать шестилетка, то почему не "Навозное Корыто"?
Пожав плечами, мастер-маг дернул за шнур, висевший рядом с дверями. Одна из массивных книжных полок повернулась, как ворота шлюза, а за ней обнаружилась еще одна комнатка, прямоугольная, в которой был только скромный стол и два обычных стула. На столе лежали бумага и принадлежности для письма, а также пара книг.
Морат развернул Рейстлина и подтолкнул его к маленькой внутренней комнатке, затем обернулся к испуганно посмотревшим на него Гилону и Кит.
- Мне нужно провести более тщательный экзамен, - авторитетно заявил Морат. - Возвращайтесь после заката. - Мастер-маг бесцеремонно захлопнул двойные двери прямо у них перед носом.
Кит была взбешена.
- Что этот овражный гном в мантии о себе думает? Я не думаю, что нам стоит оставлять Рейста тут.
Но все это было произнесено беспомощно, потому что Гилон твердо взял падчерицу под руку и быстро повел ее по спиральному коридору к выходу из магической школы под названием Подпрудье.
- Рейстлину полезно будет изучать это древнее искусство, - ласково сказал Гилон, отпустив Китиару, когда они вышли. - Для него это много значит. Ради этого мы можем позволить себе не обращать внимания на негостеприимство Мората. Давай пока сходим на ярмарку в Утехе.
Кит сердито посмотрела вокруг и пожала плечами. Честно говоря, провести полдня на ярмарке было здорово. Как только она зашагала по направлению к Утехе, где проходила очередная Ярмарка Красной Луны, ее настроение начало подниматься.
На вершине невысокого холма она остановилась, обернулась и посмотрела на магическую школу. Она не удивилась, обнаружив, что с трудом могла разглядеть белый каменистый холм, почти невидимый в ярком солнечном свете.
Кит посмотрела на Гилона, молча стоявшего рядом с ней. Он совершенно не был похож на ее настоящего отца. Но несмотря на это, и несмотря на то, что Кит не уважала профессию дровосека и не любила однообразную жизнь, которой он жил, она ценила заботу отчима о близнецах. И она ценила тот факт, что он никогда не пытался ей что-либо приказывать. В конце концов, Гилон был вовсе не дурак.
Глубоко вздохнув, Кит сказала, точно подражая тону мага:
- "Подпрудье"! Почему не "Навозное Корыто"?
Кит лукаво улыбнулась Гилону, и они оба расхохотались.
[]
Глава 5
Экзамен Рейстлина
[]
Когда Китиара и Гилон ушли, мастер-маг последовал за Рейстлином в маленькую, скромно обставленную комнатку и велел ему сесть в одно из кресел. Затем Морат позвал молодого человека, одетого в простую рабочую одежду, и приказал, чтобы его не беспокоили до полудня. Человек, видимо, какой-то слуга, кивнул и ушел, закрыв за собой дверь в библиотеку.
Из-за этой двери Рейст временами слышал приглушенные шаги учеников Мората, которые пользовались ресурсами библиотеки. Они разговаривали шепотом. Несомненно, они не хотели побеспокоить мастера-мага. Рейстлин догадался, что в основном занятия проходят в в комнатах за дверями в длинном спиральном коридоре.
Комната, в которой сидели Морат и Рейстлин, была совершенно ничем не примечательна - стены из песчаника, никаких окон, краски или украшений. Даже маленький Рейст понял, что целью такого оформления было свести к минимуму отвлечения и заставить сосредоточиться. Морат задавал ему вопросы несколько часов, и до полудня и после. Вопросы его казались не сложными, но двусмысленными и философскими. Возможно, на них вообще не было правильных ответов.
В любом случае Морат, казалось, интересовался реакцией Рейстлина на вопросы не менее, чем тем, правильно ли мальчик отвечает. Черные глаза мастера-мага не отрывались от мальчика. У Рейстлина, который ничего не ел с утра, начала кружиться голова от голода, но он изо всех сил пытался не терять внимания.
- Для ребенка твоего возраста ты хорошо отвечаешь, - с неохотой признал Морат в ходе разговора, - но давай еще поговорим о добре и зле. Маг должен изучать и понимать и то, и другое. Не только очевидное - различия - но и сходство. В чем родство между ними? Как бы ты, Рейстлин, определил зло?
Любого другого шестилетку такая дискуссия сбила бы с толку; несомненно, Карамон бы озадаченно почесал в затылке. Но Рейст был одиноким мальчиком, физически слабым и державшимся подальше от сверстников, и он много часов провел один, раздумывая как раз о таких вещах. Особенно за последний год, с тех пор, как он в первый раз увидел и выучил немного простейшей магии на Ярмарке Алой Луны.
Сначала мальчик представлял себе, как он станет добрым волшебником, будет сражаться с негодяями и бешеными чудовищами, используя свой разум и способности так же, как Карамон так легко овладевал навыками атлетики и боя. Маги, посвятившие себя равновесию, интересовали Рейста, хотя в это время он мало что о них знал. Конечно, он много думал о зле, как о враге добра.
- Я думаю, было бы ошибкой определять зло слишком точно или просто, - задумчиво сказал Рейстлин, и голос его звучал тоненько и устало, несмотря на все его усилия. - Но чем бы еще это ни было, это противоположность добра, и чтобы познать его, необходимо также познать добро.
- Умный и осмысленный ответ, - настороженно сказал маг. - Но скажи мне вот что, как бы мы определили его в отсутствие добра?
- Ну, - сказал Рейстлин, нахмурившись, - на самом деле не может быть истинного отсутствия добра, как и зла. Одно не может существовать без другого. Они находятся в своего рода равновесии, противостоянии, все время присутствуют рядом. Что-то одно может доминировать, другое дремать, но никогда - по-настоящему отсутствовать.
- Ты не можешь привести пример зла? - спросил мастер-маг.
- Чистый пример - нет... кроме, конечно, богов тьмы, - торопливо добавил мальчик.
Морат выглядел удовлетворенным.
- Тогда как мы распознаем зло? - настаивал он.
- Его маски неисчислимы.
- Но маг должен стараться распознать и определить зло, как в себе и своей магии, так и в других.
- Да, - согласился Рейст. - Необходимо изучать его проявления. Более чем остальные, - он остановился и поискал верные слова, - маг учится распознавать зло. Тот, кто носит белую мантию, определит его как проклятие. Маг черных мантий узнает в нем союзника.
- А маг красных мантий?
- Хммм, - сказал Рейстлин очень усталым голосом. - Я не знаю точно. Наверно, можно сказать, что магу красных мантий следует знать его как часть себя.
Последние несколько минут Морат заинтересованно щурился. Мастер-маг даже перестал ходить и сел во второе деревянное кресло в первый раз с начала экзамена. Теперо он наклонился вперед и испустил краткий резкий смех.
- Ха! - воскликнул Морат. - Очень умно. Поверхностно, конечно, но исключительно умно для шестилетнего мальчика!
Рейстлин ухватился за краткий момент дружелюбия, чтобы попросить перерыва. Ему хотелось получить одобрение Мората, но он чувствовал, что не получил его.
- Пожалуйста, сударь, - почтительно сказал Рейстлин, - можно мне попить и перекусить?
К Морату немедленно вернулась вся его резкость. Он быстро встал и отошел от стола. Затем повернулся, сложил руки на груди и сердито посмотрел на маленького голодного мальчика.
- Маги должны уметь посвящать долгие часы занятиям, голодны они или нет, - заявил Морат. - Если ты не можешь выдержать одного дня простых вопросов, то ты слишком мал, слишком дитя, чтобы начать обучение.
Рейст, который сидел, съежившись от усталости и голода, с бледным, заострившимся от голода лицом, со слезившимися глазами, отказался извиняться.
- Если таков ваш ответ, - сказал он дерзко, - давайте продолжим. Я надеюсь, вы не накажете меня за то, что я всего лишь задал вопрос.
Вообще-то Морат и сам немного проголодался, хотя и ни за что бы не признался в этом. Он обычно делал в полдень перерыв в занятиях и съедал скромный обед в компании своих любимых учеников. Но он понял, что очень хочет поставить в тупик этого малыша, у которого были ответы на все его вопросы. Даже если эти ответы иногда были необычными, мастер-маг был вынужден признать, что они хорошо обдуманы. Серьезность и дерзость мальчика, его самоконтроль и отказ подчиняться произвели на Мората впечатление, но и раздражали его.
- Может быть, и правда стоит сделать перерыв, - сдался наконец Морат. - Я скажу, чтобы тебе принесли поднос с тем, что ты взял с собой из Утехи. А пока я должен оставить тебя и проверить, что делают мои ученики.
Мастер-маг открыл дверь в библиотеку и, прежде чем выйти, поколебался и обернулся к Рейстлину.
- У тебя есть десять минут, - сказал он. - Не больше.
* * * * *
Рейстлин быстро поел и еле успел выпить прохладный пенистый напиток, который принес юноша в рабочей одежде, прежде чем вернулся Морат.
Мастер-маг появился в дверях и фыркнул, а потом жестом велел Рейстлину вернуться в библиотеку. Следуя за Моратом в эту большую круглую комнату, освещенную солнечным светом, профильтрованным через толщу пруда, со множеством книжных полок, после нескольких часов в тесном закутке, Рейст почувствовал, что силы к нему возвращаются и настроение улучшается.
Его сердце отчаянно колотилось в груди. Эта замечательная библиотека, так непохожая на все то, что он видел в Утехе - как ему хотелось прочитать все эти книги, как хотелось изучать здесь древнее искусство! Рейстлин смотрел на книги, как другой ребенок смотрел бы на тарелку сластей.
Морат указал Рейстлину на кресло. Он подошел к полке и выбрал несколько томов, три из которых положил перед Рейстом. Еще один, древний том в кожаном переплете, он положил перед собой, напротив Рейста.
- Открой вон ту книгу с золотым тиснением, что лежит перед тобой, на двадцать пятой странице.
Рейстлин с разочарованием обнаружил, что упомянутая книга, похоже, содержит простейшие математические уравнения. Он послушно начал читать. Тянулись минуты. Морат ничего не говорил, просто сидел напротив мальчика и внимательно смотрел на него. Когда Рейст поглядывал на него над страницами книги, мастер-маг, казалось, почти дремал. По крайней мере, глаза у него были прикрыты.
Осторожный стук в дверь вытащил Мората из задумчивости. Пробормотав себе под нос несколько слов, мастер-маг встал и велел стучащему входить. Дверь распахнулась, хотя Рейст не мог понять, как она открывается - механически или магически. В любом случае, он не должен был обращать на это внимание. Он должен был читать, так что на дверь он поглядывал украдкой.
Вошел полный мальчик, примерно ровесник Китиары, одетый в серую мантию ученика-мага. Очевидно, один из учеников, мальчик, похоже, сильно трепетал перед мастером-магом, потому что у него даже голос сел.
- Учитель, - нерешительно начал мальчик. - У Алекно, ну, проблемы с заклинанием невидимости. Он сумел сделать невидимыми свои ноги, но, к сожалению, это все. А теперь он, кажется, не может сделать их обратно видимыми. Мы пытались ему помочь, но не можем понять, что он делает не так. Вы нам не подскажете?
- Алекно, как обычно, не обращает внимания на объяснения, и это приводит как раз к таким проблемам, - резко ответил Морат. - Ему повезло, что он не перед ордой вооруженных минотавров или в какой-нибудь другой подобной ситуации, где ему действительно надо было бы исчезнуть. Мне очень хочется оставить его наполовину видимым на день-другой. Это научит его в следующий раз внимательно слушать.
Толстый мальчик встревоженно переступил, не зная, как ответить, с жалобным выражением лица.
- Ну что ж, - раздраженно сказал Морат, поднялся и направился к двери, что-то шепча и бормоча. На пороге он обернулся к Рейстлину. - Продолжай. Я скоро вернусь.
Рейстлин продолжил, как и было велено. Мальчик прилежно переворачивал страницы, водил по ним пальчиком сверху вниз и слева направо, изо всех сил пытаясь понять и запомнить таблицы, описанные в тексте. Таблицы включали простейшие правила арифметики и измерений, а также сложные равенства, углы, степени и биномы. Рейстлин читал еще почти час, но мастер-маг так и не вернулся.
От всех этих мысленных упражнений мальчику захотелось спать. Рейст предположил, что понимание математики может помочь в некоторых ситуациях и для некоторых заклинаний, но, перевернув последнюю страницу и закрыв тисненую золотом обложку, он невольно зевнул.
А Морат все не возвращался, и с другой стороны двери, в которую он вышел, не доносилось никаких звуков. Свет предвечернего солнца, сочившийся сверху, больше не был таким приятным, и освещение в комнате стало темно-янтарным. Усиленное тишиной, оно было почти жутким.
Со вздохом Рейстлин потянулся к одной из двух других книг, которые мастер-маг положил перед ним, со сморщенной обложкой и мятыми страницами. Он сразу понял, что это книга по географии, включавшая подробные карты многих знакомых и незнакомых областей Ансалона. Там были грубые климатические карты, описания топографии, рельефа и почв, все тщательно записано от руки, карты и схемы - в условных цветах.
Хотя эта книга была не такая толстая, как учебник математики, читать ее тоже было утомительно, и Рейст все медленнее и медленнее переворачивал страницы, а мастер-маг все не возвращался. Еще через час Рейстлин прочитал вторую книгу. Оглядев комнату, погружавшуюся в тень, Рейстлин прилежно потянулся к третьей, последней книге, лежавшей перед ним.
У этой книги была толстая обложка из коровьей кожи, окованная железом, и Рейсту пришлось открывать ее обеими руками. Страницы оказались из самого лучшего тончайшего пергамента, и на них кто-то мелким элегантным почерком записал древнюю историю народа Сильванести. Полей на страницах почти не было, и длинная подробная хроника на каждой странице делилась на три равных последовательных колонки.
Сонный малыш начал читать древнюю историю. Рейст заинтересовался. Он мало знал о трагической истории эльфийской расы, а в книге на самом деле было не так уж много страниц. Но почерк был таким мелким, а чернила так поблекли, что ему пришлось напрягать глаза, тем более что уже почти стемнело. Скоро его смелая энергия истощилась, а голова опустилась на стол. Он уснул.
Влажный липкий туман вился вокруг кресла Рейстлина. Он был уже не в библиотеке. Казалось, за самыми пределами его слуха шепчут какие-то голоса. Неожиданно появилась его мать.
- Идем со мной, милый, - пригласила Розамун. - Я буду твоим проводником.
Мальчик с готовностью ухватился за ее протянутую руку. Но как только их пальцы соприкоснулись, Розамун превратилась в ужасную, покрытую слизью тварь, которая с непреодолимой силой прижала Рейстлина к груди. Он погрузился в слизь и запаниковал. Он отчаянно сражался с удушьем, пытался вдохнуть и глотал мерзкое вещество. Он тонул в слизи!
И так же неожиданно она испарилась. Теперь Рейстлин оказался дома, на материнской кровати. Он был внутри ее тела, видел ее глазами, дышал ее дрожащим дыханием.
Китиара готовила обед. Карамон лениво кидал палочки в камин. Вошел Гилон. Только это был не Гилон. У этого существа были рога и огромная голова. Он возвышался над Китиарой, упирался рогами в потолок. Минотавр, с дрожью понял Рейстлин.
Минотавр подошел к Розамун. Она завизжала и попыталась отбиться от человеко-зверя, который аккуратно завязал ее - и Рейстлина в ее теле - в простыни. Кит и Карамон, похоже, не обращали внимания и вообще ничего не замечали. Пока Розамун протестующе визжала, минотавр взял ее под мышку, поднес ко входной двери и опустил на землю.
Внезапно Рейст оказался вне тела матери, подошел к окну и заглянул в дом. Он увидел, что минотавр и Кит заговорщицки кивнули друг другу. Внимательнее посмотрев на старшую сестру, Рейст увидел, что она переменилась. На ней были доспехи из мерцающих синих чешуй. Когда она открывала рот, из него вырывалось пламя. На поясе висели ножны с деревянным мечом, который ей оставил ее отец. Но когда она вытащила меч из ножен, он больше не был деревянным. В отблесках огня мерцал настоящий металл. С этим страшным мечом Китиара подошла к ничего не замечающему Карамону.
Рейст, завороженный, вцепился в подоконник, но ничего не мог сделать. Наконец он начал одной рукой стучать в стекло, выкрикивая предупреждение брату-близнецу. Карамон не поднял взгляда, когда Кит подняла меч у него над головой. За спиной все еще слышался визг Розамун. С ужасом Рейст увидел, как Кит опускает меч и отсекает Карамону голову. Окровавленная голова покатилась к окну, ее глаза наконец уставились на Рейста. Спокойно, с печалью, но без злости, голова Карамона спросила:
- Брат, почему ты меня не предупредил?
Эти слова пронзили сердце Рейстлина. Он с рыданиями упал на землю.
Рейстлин проснулся. Он уснул! Покраснев от стыда, Рейст оглядел комнату и с облегчением убедился, что он по-прежнему один.
Должно быть, уже почти время ужина, когда Гилон и Китиара должны вернуться за ним. Прошло по меньшей мере три часа, а от мастера-мага по-прежнему ни слуху ни духу. Где же Морат пропадает так долго? И что Рейсту следует делать теперь?
Стояла полная тишина. Библиотека почти полностью погрузилась в темноту, только слабое сияние просачивалось сверху, освещая центр комнаты и косыми лучами падая с западной стороны на часть стола. Напротив Рейста, около кресла Мората, свет освещал книгу, которую мастер-маг выбрал и отложил для себя.
Рейст посмотрел на эту книгу, и ему стало интересно, какую мудрость она содержит. Постукивая пальцами по столу, малыш потянулся через стол и, встав ногами на кресло, сумел подтянуть книгу поближе к себе так, чтобы суметь разобрать слова на обложке.
История настоящего до текущего момента, записанная Астинусом, - гласили разборчивые буквы на обложке.
История настоящего! Рейст удивился, как это может быть, и о чем написано в этой необычной книге. Ему стало так интересно, что он буквально загорелся любопытством. Но он еще десять минут просидел совершенно неподвижно.
Потом, никого не увидев и не услышав, Рейстлин опять встал на кресло, наклонился над столом и прикоснулся к обложке. Он провел пальцем по корешку книги, почувствовал выступающие буквы заглавия и погладил твердый обрез. На его лице было напряженное, почти восторженное выражение, как будто он сосредоточился на каком-то сообщении, которое передавали его пальцы.
- Хм.
От голоса, раздавшегося за спиной, Рейст вздрогнул, обернулся и увидел, что там стоит мастер-маг и хмурится. Рейстлин не слышал, как открылись и закрылись двери библиотеки, не слышал и шагов Мората. Мастер-маг принес с собой светящийся шар, который омывал библиотеку танцующим желтым светом. Он подошел к своему креслу и сел, поставил светильник на стол, затем подчеркнуто протянул руку и положил "Историю Настоящего" обратно к себе.
- Что ты делал? - спросил Морат.
- Ну, - смущенно начал Рейст, усевшись в свое кресло и глядя прямо в сердитые черные глаза Мората, в упор смотревшие на него. - Я дочитал книгу с числами и уравнениями примерно два часа назад, так что я начал читать две другие книги, которые вы мне дали, про географию и эльфийскую историю. Я их тоже прочитал, а потом, - голос Рейстлина запнулся, - я думаю, я на несколько минут уснул.
- Уснул! - возмущенно прогремел Морат.
- На несколько минут, - тихо повторил Рейст.
Последовало долгое зловещее молчание, когда каждый ждал, пока другой скажет что-нибудь еще.
- Я думаю, - сказал наконец Рейст, - что я смог запомнить довольно много из этих трех книг. Наверно, я смогу ответить почти на все вопросы, ответы на которые содержатся в этих книгах. Если это цель задания... - Он умолк, потеряв уверенность под взглядом Мората.
- Нет, - сказал Морат, резко перебивая его. - Я хочу знать, что ты делал с этой книгой? - Он сердитым жестом указал на хронику Астинуса. - Этот драгоценнейший том предназначен только для дальновидных глаз и глубоко думающих ученых - не для учеников, и уж конечно, не для детей. Эту книгу я тебе не предложил, потому что она только моя.
Морат не сводил с него глаз, и маленький Рейст, наконец смутившись, опустил взгляд.
- Я ее не открывал, - извиняющимся тоном сказал Рейст.
- Ты ее читал! - возмущенно сказал Морат.
- Нет, - сказал Рейст и удивленно поднял глаза.
- Ну, ну, мальчик. Что же ты тогда делал? - саркастически спросил мастер-маг, глядя на Рейста.
- Я ее трогал, ощущал, - сказал Рейст, снова не опуская взгляда.
- Трогал, ощущал! - передразнил Морат.
- Да, - сказал Рейст уже увереннее. - Трогал!
- Можно спросить, зачем?
Молчание.
- Я не знаю, зачем, - сказал наконец Рейст. - Я знал, что вы отложили ее для себя, и что мне не следует ее читать, но мне хотелось хотя бы потрогать и ощутить ее. Я подумал, что вреда от этого не будет.
- Ты не должен был этого делать, - объявил Морат.
Рейст прикусил губу, сердитый и ошеломленный досадой. После всей тяжелой работы и долгих часов не выдержать этого, этого неожиданного испытания на самообладание! Он мог только с трудом сдержать слезы и не расплакаться. Но, как и его сестра Китиара, Рейст стал бы плакать перед этим жесткосердным мастером-магом. Этого удовлетворения Рейст Морату не даст.
- Ну что ж, мальчик, день подошел к концу. Твой отец и сестра здесь. Я буду благодарен, если ты больше не будешь отнимать у меня время.
* * * * *
- Да, ваш сын одарен, но я не знаю, позволит ли ему его сложение и здоровье выдерживать нагрузку нашей программы. Вообще после дневных уроков мальчик так устал, что уснул над книгами.
Морат говорил твердо. Они с Гилоном сидели у стола в библиотеке, которая теперь была совсем темной и освещалась только сияющим шаром, стоявшим перед мастером-магом.
Гилон взял себя в руки.
- Возможно, он слаб телом, - твердо ответил отец Рейстлина, - но у него сильная воля, и он действительно этого хочет. Честно говоря, парень не подходит для профессий, требующих физической силы и здоровья. Но для него магия - не прихоть. Если вы его не примете, мы пойдем еще куда-нибудь и постараемся найти кого-нибудь, кто согласится его обучать. Я навел справки и знаю, что маг по имени Петрок заведует отличной школой недалеко от Гавани.
Со стороны Гилона это был наполовину блеф, но проницательный. Он понял, что Морат не захочет повернуться спиной к возможной отраженной славе обучения исключительного ученика, даже такого маленького.
Разговор прервал шорох страниц. Рейстлин сидел в темном углу на полу, скрестив ноги, перед одной из книжных полок, держа на коленях тонкую книжку. Увидев, что делает Рейстлин, Морат вздрогнул.
Он быстро перешел комнату и выхватил книгу из рук Рейста.
- Молодой человек, я думал, что ты усвоил урок насчет того, что не следует играть с книгами, которых тебе не давали, особенно с книгами заклинаний!
Рейстлин холодно посмотрел на него снизу вверх.
- Я с ней не играл. Я ее читал.
Комнату наполнило потрясенное молчание.
- Я читал "Заклинание превращения воды в песок", - дерзко продолжал мальчик, удовлетворенный изумленным выражением, пересекшим лицо Мората. - Вы можете отказаться принять меня в школу. Но я не упущу возможности почитать одну из ваших драгоценных волшебных книг!
Морат злобно покраснел. Гилон, рассерженный, что с ним бывало крайне редко, указал на дверь.
- Хватит, Рейст. Иди подожди за дверью с твоей сестрой.
Когда Гилон обернулся обратно к Морату, мастер-маг уже успокоился. Морат листал богато украшенную книгу, маленькую по размеру, и просматривал разные рукописные списки и расписания.
- Он может приступить к занятиям со следующей недели, - небрежно сказал мастер-маг, беря перо и формально вписывая имя Рейстлина в список учеников.
У Гилона отвисла челюсть. Несмотря на то, что у Рейстлина определенно имелись способности, его отец решил, что мальчик не сможет получить место в этой хваленой школе. Он шевелил челюстями, но не мог сказать ни слова.
- Как вы будете платить? - спросил Морат, почти не замечая попытки Гилона заговорить, записав имя Рейстлина в книгу и подняв взгляд.
Платить? Это было нечто, что дровосек мог понять.
- Ну, ваша светлость, - сказал Гилон, неуверенный, как обращаться к мастеру-магу, но уверенный, что не хочет его оскорбить. - Я дровосек по профессии, как я уже говорил сегодня. И наши доходы скромны. Я надеялся, что я мог бы оплатить любое, ну, обучение, принося вам сюда дрова для отопления школы. Или я мог бы оказывать другие подобные услуги, в справедливый обмен. Люди в городе скажут вам, что я честно соблюдаю договоры и всегда оплачиваю свои счета.
- Ба! - фыркнул Морат. - Зачем мне вязанки дров? Я могу вот так щелкнуть пальцами, - он поднял руки и продемонстрировал, - и получить все дрова, которые мне нужны. И не просто местные дрова, но редкие и экзотические сорта со всего Кринна. Дрова!
Мастер-маг сердито посмотрел на Гилона, тот покраснел. Дровосек снова обнаружил, что не может справиться с собственными челюстями, а его руки бесполезно болтались по бокам.
- Ба! - повторил Морат, поворачиваясь обратно к своей книге и записывая что-то рядом с именем Рейстлина. - Я какое-то время подержу мальчика на стипендии, - раздраженно добавил мастер-маг. - И посмотрим, стоит ли он того.
Не успел Гилон придумать, как ответить, как Морат вышел из комнаты, скользнув за дверь, которую дровосек раньше не заметил, за одним из высоких книжных шкафов. Поскольку он забрал с собой сияющий шар, библиотека немедленно погрузилась в мрачную темноту. Слегка ошеломленный всем происшедшим, Гилон спиной вперед отступил к двойным дверям, которые вели в длинный входной коридор, один или два раза поклонившись в направлении исчезнувшего мага, просто на всякий случай.
* * * * *
Маленький Рейст так устал, что по его измученному лицу Кит не могла сказать, понял ли он вообще, что ему сказал сияющий Гилон. Будущий маг даже идти не мог, и не успели они отойти на несколько сот ярдов от Подпрудья, как он крепко уснул у отца на руках.
До дома было идти больше часа, но Гилон стоически нес свою ношу, счастливый и довольный. Вечер был ясным, случай был важным, и ни Кит, ни Гилону не хотелось разговором нарушать сложившееся настроение.
На самом деле Кит тоже была очень рада. Ее плохое настроение сразу исчезло, как только она услышала, что Рейста приняли. Она, тоже уставшая, шла вперед и думала о своем.
Тем вечером Рейст так и не проснулся, а Кит не стала есть ужин, который Розамун приготовила и подогревала. Забившись в свою нишу, девочка продолжила раздумывать. Теперь она знала, что будет делать - найдет Урсу и убедит его взять ее с собой. Поступление Рейста в школу магов означало, что ей не нужно больше о нем так беспокоиться. Что до Карамона, Кит была уверена в его воинских способностях. Короче говоря, она была свободна и могла уезжать.
Кит решила ничего не говорить Гилону или Розамун о своих планах, а подумав, решила также ничего не говорить и Карамону.
На следующее утро, обсуждая прошедший день, Кит сказала Рейстлину, куда она собралась. Но она заставила ему пообещать никому не говорить, даже после того, как она уедет.
Казалось, Рейст все знал до того, как она ему сказала.
- Ты вернешься? - спросил он. Голос шестилетнего мальчика звучал твердо, но Кит видела, что у него в глазах блестят слезы. Ей показалось, что рука сжала ей сердце.
- Думаю, да, - небрежно сказала она. - Надо же мне время от времени приезжать и выяснять, как поживают мои маленькие братцы! - Его глаза смотрели на нее обвиняюще. - Я должна это сделать, Рейст. Я не могу провести всю жизнь в этом доме, в этом городе. И не стану. Ты понимаешь.
Через две ночи, когда свет Солинари и Лунитари освещал домик, Кит тихонько спустилась вниз и оглядела общую комнату. Ее встретили обычные ночные звуки. Из комнаты Гилона и Розамун доносился тихий храп Гилона и время от времени - стоны и вздохи Розамун.
Она на цыпочках подошла к спящим близнецам. Карамон, который пошел в отца, сопел во сне. Рейст, лицо которого во сне было почти безмятежным, лежал тихо. Подавляя свои чувства, Кит укрыла близнецов одеялами до подбородков.
Не оглядываясь, Китиара подошла к двери и вышла в сияющую лунную ночь.
Как Рейстлина приняли в магическую школу
Отрывки из книги Тины Дэниэлл "Темное Сердце"
Понятно, что альтернативка и неканон, написано задолго до "Кузницы души".
Перевод мой. На коленке абсолютно, выправлять не хочу. Без спросу не тырить!
читать дальше
Понятно, что альтернативка и неканон, написано задолго до "Кузницы души".
Перевод мой. На коленке абсолютно, выправлять не хочу. Без спросу не тырить!
читать дальше